Расизм сегодня — В ООН сообщили о сохранении расовой дискриминации в Великобритании.
В борьбе за расовое разнообразие
Конечно, критическая расовая теория устроена немного сложнее, чем марксизм, в котором есть просто буржуазия и пролетариат. Будучи на протяжении всей жизни защитником Дарвина, западной науки, свободы слова и свободного мышления, я начал критически относиться к расам примерно в 30 лет. последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя "расового реализма". Правозащитники Фонда Борьбы с Репрессиями обеспокоены результатами проведенного в 2023 году опроса, который показал, что за прошедшие 15 лет ситуация с расовой дискриминацией. 1 Расовый реализм (сокр. расиализм) — концепция, пытающаяся най-ти научные обоснования для расовой дискриминации.
Глубинная Америка ищет свою формулу социальной экологии
это не историческая и не социальная. Одним из немногих неизменных элементов мировоззрения Широпаева был и остаётся белый национализм / расовый реализм. расовая идентичность, расовый реализм, мультикультурализм. Расология Без Цензуры 18+. Информация. расовый реализм + биологический детерминизм + чувство юмора. И по сей день проблема расовых отношений в Америке подобна спящему вулкану, готовому в любой момент пробудиться и извергнуть мощные потоки расплавленной кипящей лавы. Однако отрицать расовые различия есть ошибка не лучше расизма.
Сегодня у нас купили
Тейлор убедительно показывает несостоятельность политики «мультикультурализма», утверждая: «Люди всех рас, как правило, предпочитают компанию….
Это наблюдается практически во всех странах включая и в России. Сингапур, Канада, Австралия.
Страны, которые вообще очень мало мигрантов принимают e. Япония, Южная Корея. Также с мигрантами-латиносами в США за это наблюдение несколько лет назад уволили Джейсона Ричвайна из консервативного мозгового центра The Heritage Foundation.
Надеется, что Россия станет исключением этим трендам, наверное не стоит. Как повысить средний национальный IQ Мы установили, что высокий национальный IQ очень важно с социальной, экономической, и научно-технической точки зрения. Как этого добиться?
Кроме очевидных вещей, например миграционный контроль, также стоит подумать о более смелых и радикальных шагов. Евгеника Да, это грязное слово среди советских и лево-либералов. Но в практике — мы почти все практикуем евгенику.
Вы лично практикуете евгенику на личном уровне, когда вы женитесь на одноклассницу или на успешного бизнесмена, а не на безработного алкоголика или ВИЧ-инфицированную шлюху из подворотне. С этической точки зрения, важно лишь то, чтобы отсутствовал принудительный элемент. Или привязать материнский капитал к уровню рабочего дохода матери.
Существует прямая связь и обратная связь. Культура кочевников формирует антропологический комплекс, антропологический комплекс выталкивает расу в образ жизни кочевников, кочевая жизнь подкрепляет и закрепляет комплекс особенностей строения организма и структуры общества, сформированный социально-антропологический тип обуславливает кочевой образ жизни, и так до бесконечности, или до трансформации, с которой раса умирает, или растворяется в другой расе. Поскольку человек не может быть определён только как биологический вид, постольку и расы для человека — не то же самое, что породы для домашних животных, а, скорее, подобны видам или даже родам — более высоким уровням в таксономии. Смешение рас, поэтому, не есть простая де-селекция, размывание пород, формирование «беспородных» особей, как это было бы с собаками; это гибридизация. Поскольку это гибридизация, то действует «закон мула». Отпрыск осла и кобылы, мул, сочетает полезные в хозяйстве качества родителей. Но сам не способен породить похожее на себя потомство. И в каждом поколении необходимо заново получать гибрида. Если мы хотим получить человека, сочетающего в себе полезные способности европейца и индийца, нам надо скрестить европейца с индийцем физически или культурно, а лучше антропологически: то есть, одновременно физически и культурно.
Первое поколение будет нужными нам «мулами». Но второго поколения мулов быть не может. То есть, физиологически потомки европейцев и индийцев весьма успешно могут размножаться. Вот только породу «европейского индийца» или «индийского европейца» они никогда не смогут «автоматически» воспроизвести. Потомки и последователи гибридов не будут гибридами, они примкнут либо к расе европейцев, либо к расе индийцев, либо к третьей расе, а через пару поколений эффект гибридизации будет полностью утрачен. Потомство гибридов индусов и европейцев будет либо индусами, либо европейцами, либо, пользуясь внезапно образовавшейся свободой, выберет для себя третью, совершенно неочевидную и необусловленную расами родителей идентичность. Например, примет ислам и станет мусульманским. Или, если в России, станет русским. Это очень важный момент, который мы постоянно упускаем из виду.
Гибриды не самовоспроизводятся. Гибридизация должна производиться заново в каждом новом поколении если нам действительно нужны личности, сочетающие качества двух рас. Иногда в результате гибридизации но не только возникает новая раса. Одной гибридизации для этого никогда не бывает достаточно. Нужна система селекции, сложный комплекс политических, социальных, культурных, экономических обстоятельств, географическая изоляция или демографическая обособленность и так далее. Так возникла новая раса «латинос»; но далее она затвердела и теперь существует точно так же, как иные расы, и в новой гибридизации даёт только гибридов одного поколения. Эта гибридизация не всегда была физиологической хотя смешанное потомство в СССР не было редкостью , это была антропологическая гибридизация. Советский человек получился весьма интересным, уникальным, почти совершенным, это был действительно «человек нового типа». В какой-то миг показалось, что мы вывели новую расу.
А цель коммунистического строительства состояла в этом и только в этом. Ни в чём ином. Как и цель любого иного общественно-политического, или религиозно-политического, или экономического устройства. Цель всегда одна: вывести «подходящую» породу человека. Но это была не раса, а гибриды. Советские селекционеры не учли действия «закона мула». Они полагали, что во втором-третьем поколении «советский человек» начнёт самовоспроизводиться без искусственной гибридизации. Однако гибриды не воспроизводят себя сами.
Радио Sputnik 46 817 подписчиков Подписаться Как нацистская Германия реализовывала идеи евгеники, почему она перешла к фактическому геноциду европейских народов? Как в США воплощались принципы расового законодательства? Каким образом США регулировали иммиграционную политику так, что она стала по сути расистской? Как нацистский рейх открыто симпатизировал американскому обществу, в котором укоренились расистские законы?
Глубинная Америка ищет свою формулу социальной экологии
Потребность в расовой идентификации" Расовый реализм Джареда Тэйлора. Однако отрицать расовые различия есть ошибка не лучше расизма. Спекулятивный реализм был очень амбициозным планом людей, которые не были полными аутсайдерами, но искали свежей ориентации. Journey Through Literary Realms and Immerse Yourself in Words: Lose yourself in the captivating world of literature with our Realism articles. Конечно, критическая расовая теория устроена немного сложнее, чем марксизм, в котором есть просто буржуазия и пролетариат. Традиционно дипломатии этой страны свойственен чистой воды реализм, но сейчас она становится все более идеологизированной.
На пути к расовому реализму
Под каким благовидным предлогом нацисты вводили запрет на деторождение для определенных категорий населения? Какие крупнейшие бизнесмены мира открыто поддерживали Гитлера? Почему В США даже после Нюрнбергского процесса старательно замалчивались некоторые преступления и проявления нацизма? Эти и другие темы - в программы Егора Яковлева "Исторический ликбез".
Клинтона сдала свои полномочия республиканской администрации Джорджа Буша-мл. Однако администрация Буша придерживалась до известной степени прямо противоположной философии, основанной на представлениях о «сострадательном консерватизме» по отношению к «униженным и оскорбленным» американского общества. Илья Кравченко: Расизм в американской большой политике «Не искоренять», а «сострадать» — в этом, возможно, и заключалась фундаментальная разница между подходами Демократической и Республиканской партий к расовым проблемам Америки, которая проистекала из их исторического опыта борьбы с рабством и расизмом в США. В ходе Гражданской войны 1861—1865 гг. Линкольном даровали чернокожему населению США свободу, несмотря на вооруженное сопротивление демократов-южан, стремившихся всеми силами увековечить систему расовой сегрегации в американском обществе. В ходе дальнейшей политической эволюции США роли двух партий поменялись, возможно не в последнюю очередь потому, что политики обеих партий на своем горьком многовековом опыте убедились в том, что в конкретных американских условиях свобода от рабства не отменяет расовую сегрегацию, а последняя иногда бывает самым лучшим прибежищем для свободы чернокожего населения. Авторы двухтомного доклада Национальной академии наук, объемом свыше одной тысячи страниц, «успокоили» политическую элиту США в том, что она ни в коей мере не несет ответственность за систему рабства и расовую сегрегацию, которая чуть ли не была «узаконена» еще одной формой американской Конституции. Совсем даже наоборот: она досталась молодой американской республике «как наследие» от первых европейских поселенцев на североамериканском континенте, то есть за 250 лет до возникновения США в 1776 г. Американские исследователи так и написали: «Расизм на этой земле более чем в два раза старше самой американской нации. Он начался с кампаний переселения, убийств и порабощения коренных народов европейскими поселенцами, а затем уже продолжился в форме рабства импортированных африканцев. Поскольку корни американских предрассудков и расизм примерно на 250 лет старше конституционных идеалов Америки — авт. Фактически этот пассаж означал, что искоренить расизм не удалось ни в первые, ни во вторые 250 лет существования европейских колоний и США на североамериканском континенте, и поэтому это вряд ли удастся сделать и в самой ближайшей исторической перспективе, скажем, на протяжении XXI в. А раз так, то надо искать не «хирургических», а скорее гомеопатических мер решения проблемы расизма. И они были найдены! На основании этого «расизм» и «раса» были причислены к «социальным категориям, основанным на идентификации 1 физического маркера, передаваемого при размножении, и 2 человека, группы и культурных атрибутов, связанных с этим маркером» [ 3 ]. Вся эта витиеватость потребовалась исключительно для формулирования простой, но, пожалуй, самой важной рекомендации: запретить использование термина «расизм», потому что он порождает «горькие чувства и ведет к поляризации вместо того, чтобы побуждать к прагматичной и разумной борьбе с трудными проблемами» [ 4 ]. И, надо сказать, что в последующий период США постарались, насколько это возможно, пойти по этому пути. Борцы с расизмом превратили категорию «расизм» в объект американской культурологической войны «на уничтожение» и постарались придать ему форму исключительно «токсичного определения», примерно соответствующего по значению понятию «педофил» в наше время или понятию «коммунист», как это имело место в конце 1940-х и в начале 1950-х гг. Обамы попытка решить проблему расизма путем манипулирования его терминологическими значениями стала, наконец, приносить определенные плоды. Имея первого чернокожего президента, многие американцы решили, что прогресс в улучшении межрасовых отношений вполне достижим. В средствах массовой информации постоянно освещались случаи несправедливого отношения к афроамериканцам, и СМИ в решающей степени способствовали возникновению движения «Жизни чернокожих тоже имеют значение». Борцы с расизмом превратили категорию «расизм» в объект американской культурологической войны «на уничтожение» и постарались придать ему форму исключительно «токсичного определения». Различия в социально-экономическом положении основной части американского общества и чернокожего населения имеют значительные масштабы, которые передаются из поколения в поколение. При этом следует иметь в виду, что в настоящее время численность афроамериканцев в США составляет около 48 млн человек.
The Soviet state inaugurated Socialist Realism in art in 1932 and elaborated its principles two years later at the Congress of Soviet Writers. The precepts were clear: Soviet art was to be for and about workers and depict an idealized version of everyday life. It was to be representational no bourgeois abstraction , and advance the Communist Party line. Black squares were out; muscled workers were in. Artists either entered the fold or were wiped from history. Meanwhile, uncompromising abstractionists such as Kazimir Malevich faded into oblivion, excised from exhibitions and books. By the 1960s, Socialist Realism had reached a dead end, cannibalized by the horrifying realities of repression and war. While the state never allowed it to bloom fully, the Severe Style produced several bright talents, including cult hero Viktor Popkov. An imposing bearded figure, Ananyev is an IT magnate and the chairman of Promsvyazbank. The show was his brainchild, and it was taking place at his Institute of Russian Realist Art , which Ananyev opened in late 2011 on the basis of his collection. Ananyev sees Socialist Realism as a historical Russian style, inherited from such 19th-century masters as Ilya Repin. The New Russian billionaires are patronizing the arts with enthusiasm, in the tradition of such prerevolutionary businessmen as Ivan Morozov and Pavel Tretyakov.
Зеленый цвет — регионы с очень высокой долей добычи ископаемых в ВРП. Как на счет аргумента, что корреляция не означает причинность? Существуют комплексные анализы которые показывают, что причинность идет в основном от IQ к богатству а не наоборот, но есть более простой аргумент. Исключения доказывают правило! Положительные выбросы: Страны с высокой долей добычи ископаемых особенно нефти в струтуке ВВП e. Катар, Норвегия. Украина, Эстония, Китай. Китай — самый явный отрицательный выброс. У России коммунистическое прошлое, но также много природных ресурсов; таким образом, мы являемся лишь умеренным отрицательным выбросом. Аналогичное можно сказать о странах Центрально-Восточной Европы и Балтике, которые получают большие субсидии от Евросоюза. Почему это так? Why g Matters: The Complexity of Everyday Life Gottfredson 1997 Более комплексные и высокооплачиваемые занятия могут делать только наиболее умные. Теория O-Ring Комплексные продукты и услуги e. Количество научно-исследовательских статей опубликованных в год.
"Белое самосознание. Расовая идентичность в ХХI веке" Тэйлор Джаред
Последователи и ученики Гобино творчески развили потенциал, заложенный учителем. Определение «индоевропейский» с течением времени трансформировалось в «индогерманский», а прародину индогерманцев начали разыскивать в пределах прусского королевства, расположенного, как известно, в Северо-Европейской равнине. На исторической сцене начали прорисовываться черты печально известного «нордического» человека, «нордической» расы. Продолжателем дела Гобино стал английский германофил, что само по себе довольно большая редкость, — Чемберлен, деятельность которого приходится на времена правления императора Вильгельма II. Социолог и культуролог Чемберлен в конце XIXвека переселился в Германию и полностью посвятил свои научные изыскания творчеству композитора Вагнера и немецкой культуре XIXвека. Следуя его логике, уровень культуры определяется количеством «арийского» элемента в населении страны. Этот постулат делал немцев высшим в культурном отношении народом. Чемберлен впервые употребил словосочетание «белокурая бестия».
Не лишним будет отметить различное этимологическое содержание слова «bestia» лат. Для Западной Европы это слово обладает практически сакральным значением и означает первобытную, близкую к самой природе силу. Чемберлен типологизировал все великие цивилизации, великие народы, великие личности, отталкиваясь от их приближенности или удаленности от «нордического» человека, «белокурой бестии». Нордические предки были без труда отысканы им у Карла Великого, Данте и даже у «златокудрого Менелая» и Иисуса Христа. Высшим воплощением и олицетворением нордической расы для Чемберлена была Германия накануне Первой мировой войны.
Философия чувствует, что отстает, и хочет компенсировать это.
Поэтому появляется много ученых, которые не спрашивают себя о том, в чем ставка философского проекта, кроме чисто технических или финансовых моментов. Всё больше доминируют направления, связанные с компьютерными вычислениями, где больше всего грантовых денег. Больше нет общей идеи, какой-то иной мотивации. Часто философские исследования перенимают департаменты гуманитарных наук: например, сравнительное литературоведение, которое было большой философской областью в 1980 и 1990-е. Сейчас в США медиаисследования играют роль области, в которой быстрее всего развиваются философские идеи. Но всё это очень далеко от аналитической философии, которая стремится верифицировать свои утверждения.
При этом демократический словарь так или иначе доминирует в современном политическом мышлении. Какие претензии к демократии были у Делёза? Здесь есть две контрастные опции: процессуальная демократия и то, что я называю конспиративным коммунизмом. Процессуальная демократия связана с англо-американскими делезианцами. В американской политической науке Делёз был популяризован школой «радикальных» либералов из университета Джона Хопкинса. Две самые заметные фигуры в этой школе — это Уильям Коннолли и Джейн Беннетт.
Коннолли написал несколько книг про плюрализм и много работал с Делёзом и Фуко. В книге про либерализм он утверждает, что Делёз — это теоретик против революции и проводник теории маленьких реформистских перемен в обществе. Беннетт, которую многие знают по книге Vibrant Matter , предлагает виталистскую интерпретацию политики в духе нового материализма. Книга начинается с кейса, где она идет по дороге в Балтиморе и видит ряд объектов: например, крышки от бутылок и мертвую крысу. И она говорит, что, может быть, политика должна быть основана на повседневных встречах с неожиданными объектами, как этот ассамбляж вещей на улице, а не на больших идеях вроде государства и капитала. Эти молекулярные встречи и понимание агентности материи придает модифицированную человеческую субъективность всем вещам.
И тогда нам нужна полная трансформация того, как мы занимаемся политикой. Для меня демократическое присвоение Делёза имеет крайне трагические последствия для его политического проекта. Особенно для того, который описан в «Анти-Эдипе»: он буквально кричит за революцию против капитализма. Причем капитализм, как всегда у Делёза, рассматривается как термин, который легко определить. Это единая система, он никогда не плюрализирует капитализм — как в 1990-е годы, когда люди говорили, что есть разные капитализмы, и некоторые из них лучше других. Делёза и Гваттари, которых часто называют плюралистами, рассматривающими вещи в их множественности, все-таки считают, что есть только один капитализм, и он должен быть побежден как и государство.
В книгах, где Делёз упоминает демократию, он критикует ее в каждом аспекте. Есть несколько моментов в «Анти-Эдипе», но особенно это заметно в «Тысяче плато», где они говорят, что нам, к сожалению, всё еще нужно иметь дело с демократией на уровне аксиом, насажденных социал-демократическим государством, чтобы не позволить государству управлять всем. Но для них всегда существует другая большая стратегия машин войны. В «Тысяче плато» и «Что такое философия» они ассоциируют демократию с определенным способом философствования, который презирают. Они говорят, что этот способ должен быть устранен, что он соответствует представлению о философии как о части коммерческого профессионального тренинга, философии, основанной на коммуникации и диалоге. Это представление, как они считают, абсолютно испорченно и не имеет ничего общего с утопическим измерением философского исследования.
Для меня аксиоматически коммунизм можно описать через несколько вещей: уничтожение частной собственности и государства, прекращение классовых отношений и еще пара вещей. Я не знаю, включать ли сюда упразднение денежной системы и, например, создание коммун, которые были популярны в поставтономистской мысли. Я не столь оптимистично отношусь к коммунами как к решению, но они поднимают важную проблему, которую нужно заново осмыслить. Однако общая проблема в том, что коммуны пытаются создать имидж будущего, тогда как идея конспиративного коммунизма в том, что нужно найти точных врагов достижения коммунизма, не определяя, что такое коммунизм. Это значит, что нужно осмыслить капиталистические силы угнетения и бороться с ними как таковыми, а не пытаться создать условия для коммунизма в настоящем. Последний подход критикует Вирно, называя его коммунизмом капитализма, когда люди думают, что в настоящем уже есть условия и даже практики коммунизма.
Можно подумать, что творческие сообщества или цифровые бит-торренты — это формы коммунизма. Хардт в одном из своих самых оптимистических пассажей пишет о том, что в XXI веке люди уже кооперируются и коммуницируют так, что современный капитализм кажется коммунистическим. И если мы избавимся от оставшихся капиталистических элементов, то неожиданно окажемся с этими семенами коммунизма, которые смогут прорасти. Я занимаю гораздо более повстанческую позицию и считаю, что многие вещи в современном обществе нужно просто снести, чтобы двигаться к утопическим горизонтам. Для этого нужно событие, которое полностью открыто к будущему, а не попытки его предвидеть. В этом смысле понимание Делёза и Гваттари как мыслителей 1968 года очень важно, потому что 68-й, как он описывается участниками событий, доказал идею, что всё можно поменять за одну ночь.
Речь не просто о трансформации положения вещей, но и в сдвиге в больших трансцендентальных вопросах: что возможно или даже что есть. Самое важное — не просто сменить перспективу, скажем, от одного человека к человеку и животному. Важны события, при которых происходит более широкая трансформация, асубъективная и безличная. На чем основана идея нерепрезентативной политики, которую вы в ней развиваете? Его обсессия вопросами земли и территориализации известны всем, но от читателей часто ускользает, что это специфическая философская антропология. Это очевидно в «Анти-Эдипе», где он и Гваттари пытались найти революционный путь против капитализма.
Есть несколько важных путей территориализации, но все они про то, как цельный образ земли конституируется через соединение антропологии и философии и как его воспринимают населяющие землю люди. Территориализация — принцип, появляющийся в «Капитализме и шизофрении», как и в более поздних работах. В его основе лежит расчерчивание определенной плоскости и распределение сущности на ней. Одомашнивание и освоение пространства, которое становится поверхностью, из которой исходит дальнейшее действие определенного существа или сущности. Мой текущий проект про видимость — возвращение этого сюжета. Делёз и другие мыслители, которые думают в нерепрезентативных терминах, считают, что фундамент для политики в нынешнем понимании — это вырезание определенной территории и ее защита специфическим путем.
Можно привести в пример либеральную демократию, которая делает это через специфические формы репрезентативной политики, где желание и интересы людей пропускаются через электоральную машину. Есть и другие институты, которые работают в связке с выборами. Раньше это была церковь, сейчас важную роль играют медиа. Всё это — способы конституировать политику через парламентскую репрезентативную демократическую систему, которую изучают многие политические ученые. Меня же интересует вопрос о том, что существует в противовес этой версии политики. Речь идет о способах, с помощью которых люди разрушают эту политическую систему.
Было много попыток этнографических и антропологических исследований на этот счет: работы Джеймса Скотта, например. Это версия subaltern studies. Скотт смотрит, как крестьяне и другие угнетенные люди очень умно «зашифровывают» свои действия: для внешнего наблюдателя они кажутся формой глупости и незнания, но для них самих это форма стратегического сопротивления, которая позволяет избегать или даже подрывать требования политической власти на определенной территории. Как мы можем оперировать невидимостью как ресурсом для политического действия? Это интересный первый ход, но я хочу подойти к этому вопросу с более философской перспективы, которая выходит за рамки метафизики присутствия, если использовать дерридеанские формулировки. Более делезианский подход — вопрос о том, какие формы политики скрыты под этой маской и не утверждают себя через традиционную политическую диалектику признания, сохраняя при этом свою силу.
Одна отличная модель — это Батай и черное солнце. Это солнце не как сила освещения и всего того, что касается современной эпистемы знания, в которой свет позволяет что-либо познать. Это, скорее, нематериальные силы, что-то, что либо вообще не может быть видимым или видимость чего является иллюзией. Для меня это связано как с вопросами культурных исследований, исследований бесправных групп, так и с более широким сдвигом в философии. Это создает ощущение практически движения-в-себе. Это отступление как форма политики, альтернативная либеральной контрактной теории про согласие.
Либералы давно говорили про отзыв согласия от правительства, но для них это чисто символическая операция: сжигание воинских повесток как протест против войны во Вьетнаме, слоган «США не говорит за меня» или использование другого флага на публике. Всё это не привязано к более глубоким материальным операциям. Здесь важно то, что в движениях нового типа люди начинают блокировать точки циркуляции, и это совпало со сдвигами в современном капитализме, который стал фокусироваться на циркуляции в той же мере, что и на производстве. Если раньше забастовка на рабочем месте служила для того, чтобы прервать производство и заставить босса пойти на уступки, то теперь это происходит в местах циркуляции, например на шоссе или автострадах. Воздействие на то, как люди перемещают блага и добираются до работы, сегодня оказывает гораздо более сильный эффект. Второй пример, с которым я более тесно связан, — это анархизм.
Например, активисты из группы Black bloc, которые носят маски во время своих акций. Иногда эта тактика слишком сильно подчеркивается. Некоторые люди связывают ее с вопросом идентификации, а не с более делезианской проблемой невидимого и сил различия. Но мы можем взять образ Black bloc за исходную точку и подумать, как он действует на самом деле. Нужно думать о нем не как о чистой силе разрушения, когда люди в масках срывают какое-то событие, а как о более общей тактике, которая неожиданно становится популярной формой протеста. Я резюмировал бы это следующим образом.
Протест — это попытка уговорить лицо, принимающее решение, чтобы оно поменяло свое мнение. Сопротивление — попытка понять материальную конституцию системы и найти в ней места, которые могут быть использованы для противостояния доминирующим потокам. А бунт или восстание — это попытка прорваться ко внешнему, такая форма подрыва, которая не просто разрушает, но и конституирует что-то креативное и новое в процессе. Я думаю, что эта третья модель и есть наиболее интересный путь. И он находится в конфликте с другими силами. Например, сейчас есть растущая популярность социализма в США.
Этот социализм во многом про чувство оптимизма, про создание новых практических институтов: базовый доход, субсидирование студенческих займов и т. И есть другая тенденция, которой стоят уделять больше внимания: возвращение к воинственности, которая казалась раньше довольно устаревшей и регрессивной. Специфическая версия этой тенденции — это американская группа Red Guards. Они считают себя марксистами, ленинистами и маоистами, маршируют в красных капюшонах возможно, это отсылка к ККК, но они украшены серпом и молотом. Эти люди часто вооружены огнестрельным оружием. Они делают радикальные заявления, например защищают товарища Сталина.
В то же время они высказываются против белых супрематистов или против джентрификации в городах. Для меня не вполне понятно, как это работает, потому что эти люди очень заряжены идеологически, и их дискурсы радикально расходятся с материальными обстоятельствами, в которых они находятся. Это политика юмора или иронии, которая в то же время серьезна, но отказывается быть принятой всерьез. Мы видим это в так называемом движении альтернативных правых: Ричард Спенсер, люди с 4chan c лягушонком Пепе и прочее. Они публично выступают за позиции, в которых очень мало оснований в позитивистском фактическом смысле, такие как расовый реализм, например. При этом если люди пытаются отвергнуть эти позиции как несерьезные, то оказывается, что политические убеждения могут с таким же успехом исходить от несерьезных людей, как и от серьезных.
В результате молодой человек школьницы напал на женщину с ножом и нанес ей несколько ударов. Дочь пострадавшей в это время также избивала мать молотком и ножом по голове. Показать полностью… Несмотря на повреждения, омичка все же сумела добраться до телефона и позвонить подруге, которая и вызвала скорую помощь. Пострадавшая была доставлена в больницу, где вскоре скончалась.
В интервью RT в рамках Восточного экономического форума во Владивостоке она рассказала, что разделение людей по принципу «вот этим положено, а этим не положено» на Западе в прошлом проявлялось как колониализм, работорговля, эксплуатация других стран, нацизм и фашизм и сегодня не искоренено. Дипломат объяснила, что, в отличие от стран Глобального Юга, где взаимоотношения строятся путём уважительного диалога, поиска точек соприкосновения и нахождения компромисса, США и Западная Европа стремятся доминировать и «навязывать свои представления о жизни» другим государствам.
Сотрудники ВПК США изучили главное — критическую расовую теорию
Его основу составляет констатация генетических различий между человеческими расами, которые обусловливают специфику ментальности и общественного поведения их представителей. При этом политическая оценка выводится за рамки анализа, как деформирующая и искажающая естественную картину. Американский ученый на базе огромного количества фактов наглядно показывает, что каждая расово-этническая группа в Америке имеет свои жизненные интересы и свою стратегию в борьбе за жизненные ресурсы к существованию, которые чаще всего противоречат системе ценностей создавшего ее белого большинства.
Artists, curators, and critics nibbled at macaroons and sipped champagne as they gazed at the canvases before them. But what caused the excitement was not an emerging talent. It was Socialist Realism , the style set forth by Stalin 80 years ago to trumpet the worker state. Johnson of Minneapolis snapped up communist-era canvases at bargain prices. In the former Soviet Union , however, Socialist Realist artworks were the uneasy relics of a vanished civilization. The style was largely written off as kitsch, the stuff of posters and magnets sold to tourists. Over the past several years, however, the tide has shifted.
Meanwhile, Socialist Realist works are selling at auction for increasingly high prices. But Stalinist esthetics raise thorny questions. Is Socialist Realism, as collectors see it, a viable alternative to Western modernism, unfairly overshadowed by the Iron Curtain? The Soviet state inaugurated Socialist Realism in art in 1932 and elaborated its principles two years later at the Congress of Soviet Writers. The precepts were clear: Soviet art was to be for and about workers and depict an idealized version of everyday life.
Скандал в сети: нейросеть начала менять людям расы Азиатка хотела стать красивее, а нейросеть сделала ее «европейкой». В сети завирусилась история Роны Ванг — 24-летней студентки Массачусетского технологического института.
Девушка живет в США и обладает прекрасной азиатской внешностью. Фото: businessinsider. Однажды Рона Ванг попросила нейросеть сделать ее селфи более качественным, красивым и «профессиональным». Алгоритмы же сделали из азиатки девушку с европейской внешностью. Нейросеть изменила волосы, форму лица, перекрасила кожу, подредактировала форму носа и бровей.
Таким образом, расовый реализм предлагает более экономную причину, по которой чернокожие отвергают DR3, по сравнению с более запутанной теорией лести, подарков, угроз и лжи демократов. Апеллируя к ДНК и получающемуся в результате среднему IQ и различному темпераменту рас, расовый реализм должен оказаться правдой только один раз, чтобы сработать, в то время как лесть, подарки, угрозы и ложь — то, что расистские демократы предположительно делают с чернокожими людьми — должны работать все время. Гораздо менее вероятное объяснение. Итак, чернокожие могут не особо заботиться о том, как DR3 может улучшить их личную жизнь. Но правда ли, что принятие DR3 одновременно ухудшит положение чернокожих как обособленной демографической группы в Соединенных Штатах? Я бы сказал, что да. Для чернокожих в Соединенных Штатах, чтобы сделать свое присутствие ощутимым на сцене штата и страны, им нужно кое-что больше, чем что-либо еще: пространство. Им необходимо полностью доминировать над целыми городами, их частями или районами, чтобы иметь возможность избирать своих представителей в качестве представителей. Затем эти люди едут в столицу штата или в Вашингтон, округ Колумбия, чтобы представлять их, а также как можно сильнее давить на белых снежков. Чернокожие приходят к этому не путем борьбы с преступностью или сокращения безработицы, а делая как можно меньше, чтобы остановить свое плохое поведение в своем районе. Таким образом, не-чёрные держатся подальше. Никто не хочет с ними жить, и в результате у черных есть места, которые они могут назвать своими. Это могут быть не очень приятные места, но это не имеет значения, когда они подсчитывают голоса в Палате представителей, не так ли? Демократы позволяют черным иметь свое собственное пространство эксклюзивные для их группы, и это стоит снижения уровня жизни для большинства из них. С другой стороны, республиканцы через DR3 предлагают чернокожим более высокий уровень жизни, но меньше места, поскольку низкий уровень безработицы и низкий уровень преступности и тому подобные блага привлекут не-черных в пространства, ранее контролируемые черными. Негры внезапно окажутся меньшинствами в своих городах, округах и районах. Чем меньше места, тем меньше влияние, что республиканцы невольно обещают чернокожим, когда предлагают улучшить их положение. Вот почему так много чернокожих ненавидят республиканцев: они угрожают расовой идентичности и преемственности чернокожих в Америке и, таким образом, раздражают их врожденное чувство трайбализма. И знаешь, что?
Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым
— Поэтому процесс расовых противоречий американского общества — бесконечный, и будет дальше усугублять пропасть между двумя Америками". Он признан виновным в мелком хулиганстве и изготовлении, хранении или распространении материалов, пропагандирующих национальную, расовую, этническую или религиозную вражду. Вероятно, разные расы людей существуют и внутри «одного цвета», так же, как люди разных цветов могут формировать одну расу. Смотреть онлайн или скачать видео Маргинал пояснил за эстетику нацизма / расовый реализм в MP3, 3GP, WebM, MP4 в HD 720, Full HD 1080.
Белое самосознание, Расовая идентичность в XXI веке, Джаред Т., 2014
расовая идентичность, расовый реализм, мультикультурализм. Вооружившись индоевропейской гипотезой, Гобино сформулировал расовую теорию, квинтэссенцией которой стал «Трактат о неравенстве человеческих рас». По его словам, ещё 30 лет назад такая неприкрытая ненависть по расовому признаку была бы немыслима. расовая идентичность, расовый реализм, мультикультурализм. Подпишитесь на нашу рассылку и получайте новости о новых проектах, мероприятиях и материалах ПостНауки.
Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым
По мнению экспертов Фонда борьбы с репрессиями, жестокость французской полиции является продолжением политики властей, которые не считают за людей выходцев из стран, некогда бывших французскими колониями. Правозащитники Фонда Борьбы с Репрессиями осуждают французские власти за участившиеся в последние несколько лет случаи расовой дискриминации, нарушение частной жизни и свободы передвижения чернокожих граждан страны. Эксперты Фонда призывают международные правозащитные организации заставить французские власти принять все необходимые меры для предотвращения и исправления рассматриваемой практики, а также гарантировать эффективные средства правовой защиты тем, кто от нее пострадал. О нас Фонд борьбы с репрессиями - независимая некоммерческая организация, поддерживаемая частными пожертвованиями российских граждан. Контактная информация.
They found a high positive correlation between racial, ethnic, and gender stereotypes and empirical reality.
For instance, in one study comparing stereotypes with US Census data, correlations ranged from. Jussim et al. Chapter Eleven demonstrates that the bulk of scientific discovery and other advances in human knowledge have been the work of European and European-descended men. Africa, of course, has produced nothing notable in scientific discovery. Chapter Twelve discusses the recent rapid economic development of Northeast Asia and the dominance of Southeast Asian economies by the overseas Chinese. Chapter thirteen contrasts this with the catastrophic fate of sub-Saharan Africa since decolonization and demonstrates the inadequacy of anti-colonial theories to explain it.
The late Ghanaian economist George B. Their leaders are functional illiterates who debauch all major government institutions: civil service, military, judiciary and banking system. They transform their countries into personal fiefdoms for the benefit of themselves, their cronies and tribesmen. The author offers a brief tour of the continent filled with collapsing public services, universal corruption and bribery, civil wars, cannibalism, torture, a five hextillion percent rate of inflation in Zimbabwe a few years ago and outright genocide in Rwanda. As he explains: Before colonialism Africans had indigenous political institutions that were much simpler and more easily used to maintain order than those established by the colonists. The new colonial institutions were not natural to Africans and proved beyond their ability to manage effectively.
Indeed, it took Europeans thousands of years to develop such institutions,. To this must be added that many who succeed in the ruthless world of African power politics have extremely antisocial personalities and are not really interested in economic development or the general welfare.
И мы не одни.
Переводить вину на других, указывать на то, что журнал является отражением научного истеблишмента, приводить статистические данные — просто. Но именно эта эпидемия отрицания той неотъемлемой роли, которую играют все и каждый члены нашего общества в поддержании статус-кво своим отказом от активной борьбы с ним, позволила процветать открытому и системному расизму, калеча жизни и делая непригодными средства существования чёрных американцев, включая чёрных учёных. В науке существует проблема расизма» [2].
Далее редакторы журнала делают антинаучное, но вполне политически корректное заявление о том, что «раса не определяется генетически», и намечают ряд мер по самоисправлению, суть которых сводится к принятию чёрных американцев в редакционный совет и первоочередной публикации статей чернокожих авторов. Возможно, для непуганых американцев эти рассуждения звучат прогрессивно. Но тем, кто знаком с историей Китая, они сильно напоминают покаяния времён «великой пролетарской культурной революции».
А нам в России — классовый подход большевиков к науке, которые также продвигали «правильные кадры», правда, по принципу не цвета кожи, а социального происхождения. Я ещё сам хорошо помню времена, когда в анкете при поступлении в университет или на работу мне приходилось заполнять графу «социальное происхождение». То, что я происходил «из служащих», было не очень хорошо, потому что те, кто был «из рабочих», пользовались преимуществом.
В науке подобный подход привёл к страшным катастрофам, таким, например, как возвышение небезызвестного Трофима Лысенко, объявившего генетику «продажной девкой империализма». В результате передовая советская генетика погибла на долгие годы, а многие выдающиеся учёные сгинули в сталинских лагерях. Американским генетикам неплохо было бы помнить эту историю.
Тоталитарная тенденция приходит и в общественные науки, в том числе в исследования международных отношений. Когда несколько месяцев назад группа сторонников новой идеологии обвинила в расизме, «методологической белизне» и «античёрной мысли» влиятельную Копенгагенскую школу и её лидеров Оле Вевера и Барри Бузана , которые в последнее время как раз занимаются изменением западоцентристского уклона в теории международных отношений, это показалось курьёзом. Однако настораживало два момента.
Во-вторых, в статье, собственно, их теория совершенно не обсуждалась по существу. Критика была построена по хорошо знакомой нам в России схеме статьи журнала «Коммунист» о вредной буржуазной философии. Основная мысль сводилась к тому, что «большая часть ортодоксальной и критической социальной и политической мысли Запада основана не просто на европоцентричных, но расистских, а конкретно — белых расистских эпистемологических и онтологических предпосылках» [3].
Доказывали они её примерно так: авторы, говорившие когда либо о прогрессивности Запада или в западной цивилизации по сравнению с другими, в том числе сторонники Просвещения, виновны в «цивилизационизме» идея превосходства одной цивилизации над другой , основа «цивилизицианизма» — расизм, поэтому все теоретики, говорящие о преимуществах западной политической системы Томас Гоббс, Эмиль Дюркгейм, Карл Шмитт, Ханна Арендт, Мишель Фуко и другие — расисты, а те, кто на них ссылаются, тоже расисты. Совершенно ясно, что аргументация эта к научному анализу не имеет никакого отношения. Во-первых, авторы не дают определения расизму и используют термин «расист» для обозначения любого, с кем они не согласны, точно так же, как большевики использовали термин «враг народа».
Во-вторых, если говорить по сути дела, то вовсе не все сторонники просвещения были цивилизационистами Руссо, например, вообще выступал против цивилизации, а Вольтер — даже приукрашивал Китай, ставя его в пример Франции. В-третьих, теория о превосходстве Запада вовсе необязательно связана с расизмом, она может быть построена на совершенно иной основе например, религиозной или стадиальной. В-четвёртых, цитирование кого-либо, пусть даже расиста, совершенно не означает, что цитирующий тоже расист: на определённом этапе такие взгляды на Западе были широко распространены, поэтому в какой-то степени практически все были расистами, и значит, нам надо полностью отказаться от изучения многих предшественников.
Как и полагается для таких поделок, статья была написана с множеством фактических ошибок и неверных интерпретаций. Например, высказывания некоторых авторов, которые Вевер и Бузан приводили с целью подвергнуть их авторов критике, авторы статьи выдают за иллюстрацию взглядов Копенгагенской школы. После начала новой волны «антирасистских выступлений» в США, поднявшейся из-за гибели 25 мая Джорджа Флойда, труды подобного содержания стали публиковаться в большом количестве и из экзотики превратились в повседневность.
Раса — неотъемлемая часть современной системы государств, дипломатии, конфликтов, торговли, глобального управления. Раса — ключ к пониманию того, как развивалась теория международных отношений и вытекающих политических рекомендаций» [4]. В другой обстановке это довольно бессмысленное заявление, вероятно, осталось бы очередной попыткой недавнего студента создать общую теорию всего на свете на основе единственного известного ему принципа, но оно попало в струю.
В программной статье «Как переосмыслить преподавание международных отношений» они, соглашаясь с Локен, заявили, что программы дисциплины теперь необходимо ориентировать на изучение, прежде всего, рас, хотя дополнить расовый вопрос можно и ещё некоторыми факторами, входящими в набор новой идеологии: изменением климата, растущим экономическим неравенством, искусственным интеллектом [5]. В ней утверждалось, что «доминирование Запада» и «привилегии белых» пронизывают эту область знаний. Авторы представили новую, довольно безграмотную, но по нынешним временам политически корректную версию мировых событий.
Утверждая, что «раса — не один из подходов к международным отношениям, это центральная организующая характеристика мировой политики», они высказали следующие мнения. Оказывается, «антияпонский расизм руководил и поддерживал участие США во Второй мировой войне», «широкие антиазиатские чувства повлияли на развитие и структурирование НАТО», «во время холодной войны расизм и антикоммунизм были неразрывно связаны со стратегией сдерживания, которая определяла подход Вашингтона к Африке, Азии, Центральной Америке, странам Карибского бассейна и Южной Америке». Чего стоит высказывание о том, что вступление США во вторую мировую войну как-то связано с расизмом, и почему-то антияпонским, хотя Япония сама напала на США.
Но эти высказывания показательны для понимания уровня сегодняшней дискуссии, ведущейся на страницах ведущих американских журналов. Далее авторы, пока особо не проявившие себя в науках, громят три основные теории международных отношений: реализм, либерализм и конструктивизм, так как все они «построены на расовых и расистских интеллектуальных основаниях». И эти выдуманные бинарности расистски используются для объяснения порабощения и эксплуатации на всём земном шаре».
Первые два направления «были построены на европоцентризме и использовались для оправдания белого империализма». Конструктивизм же, хотя «пожалуй, и приспособлен лучше всего для преодоления расы и расизма», так как «конструктивисты отрицают состояние анархии как данность и утверждают, что анархия, безопасность и другие проблемы являются социально сконструированными на основе общих идей, истории и опыта», но они всё же «редко признают, как это общее формируется расой». В заключение авторы требуют принять организационные меры: включить изучение рас и расизма во все программы по международным отношениям, привлекать к их преподаванию более «разнообразные» американский эвфемизм для небелых кадры и сделать расовые исследования ведущей темой в Ассоциации международных исследований ISA и других влиятельных международных ассоциациях и форумах [7].
Общая их мысль, так же, как и у менее известных коллег, выразилась в утверждении, что понимание современной системы межгосударственных отношений невозможно без признания центральной роли расы и колониализма [8]. Из их высказываний можно сделать некоторые выводы о том, в какую сторону будут эволюционировать исследования международных отношений в США и Европе. Во-первых, расовый фактор становится основным в исследовании международных отношений, по крайней мере со времени образования национальных государств, а, возможно, и ранее.
Как пишет профессор университета Сассекса Гурминдер Бхамбра, «раса — не фактор, который проникает в так называемые национальные государства извне. Скорее расовая проблема присуща им с момента их возникновения как имперских политий, и они продолжают воспроизводить основанные на расе иерархии до сегодняшнего дня» [9].
Вообще никак. Вы знаете, пару лет назад в журнале Harvard Business Review вышла статья, в которой говорилось, что все эти антирасистские тренинги, наоборот, приводят к росту напряженности и создают враждебную обстановку на рабочих местах. Они создают ровно те проблемы, которые были призваны решать. Я слышал совершенно дикие истории. В одной компании был такой тренинг: всех сотрудников-афроамериканцев посадили в центре круга, а остальные сотрудники по очереди рассказывали им о том, что они втайне по-расистски к ним относились, питали всякие предубеждения и так далее. Кому они этим помогают? Разумеется, в США есть проблемы с расизмом — они, к несчастью, есть во всех многонациональных государствах.
Но эти шарлатанские программы не борются с реальным расизмом, они борются против «института белой власти». Они и не могут быть эффективны, потому что занимаются не тем, чем нужно Еще в 1960-х годах люди, проводившие первые подобные тренинги, пришли к выводу, что в большинстве случаев они лишь деморализуют людей. Да, конечно, есть и те, кто осознает, что вели себя где-то неправильно, и исправляются. При этом, по словам этих исследователей, возникает третья группа, так называемые фанатики — они сами использовали это слово, — люди, которые начинают везде видеть расовую дискриминацию и фанатично с ней бороться. То есть еще 50 с лишним лет назад было понятно, что это все не работает, но они все продолжают и продолжают. К чему может привести накопившаяся расовая напряженность? Может ли ситуация сильно накалиться, вплоть до вспышек насилия, а раскол внутри общества лишь стать глубже? Я же уже говорил вам, что все происходящее сильно напоминает культурную революцию в Китае в 1960-1970-х. В Америке может произойти нечто подобное.
Правда, прямо сейчас напряженность растет не вокруг расовых вопросов, а вокруг обязательной вакцинации и политики по борьбе с COVID-19. При этом поразительным образом дискурс вокруг этой темы выстраивается ровно по той же схеме, что и критическая расовая теория. Только в этом случае общество делят на вакцинированных и невакцинированных. В конечном итоге напряженность может достичь критической массы, и либо кто-то сорвется, либо случится что-то вроде убийства Джорджа Флойда, что приведет к вспышке насилия, возможно, даже больших масштабов. Не знаю, насколько это вероятно в краткосрочной перспективе. Может, мы пойдем путем Китая: там же культурная революция пошла с детей и студентов — вот и нашим детям настолько вобьют эти идеи в головы за следующие несколько лет, что похожее может произойти и у нас. Как можно разрешить расовые противоречия, накопившиеся в американском обществе?