Оборона Отрара держалась исключительно на действиях войск хорезмшаха, часть отрарцев была на стороне Чингисхана.

Ответ:Отрарская катастрофа – событие, которая имело разрушительные последствия для Чингисхана. Сегодня мы вспоминаем одну из самых страшных техногенных катастроф в истории человечества — аварию на Чернобыльской АЭС. Слайд 3Критерии оценивания: Понимает о том, что город Отрар был значительным среди средневековых. Правда об отрарской катастрофе, или как пал Отрар. В начале XIII века город Отрар вошел в состав государства Хорезм. Инфоурок › Другое ›Презентации›Презентация по истории Казахстана на тему "Отрарская катастрофа".

как началась Отрарская катастрофа?

Отрарская катастрофа стала уроком для всего мира в плане экологической безопасности и ответственного отношения к природным ресурсам. Оборона Отрара держалась исключительно на действиях войск хорезмшаха, часть отрарцев была на стороне Чингисхана. Телеграм-канал @news_1tv. Отрарская катастрофа стала уроком для всего мира в плане экологической безопасности и ответственного отношения к природным ресурсам. Отрарская катастрофа не только сокрушила великую империю Хорезма, но и сыграла ключевую роль в формировании геополитической карты региона. Каир-хан (Кайыр-хан, Гайир-хан, перс. غایرخان‎), Кадир-хан (قادرخان) или Иналчук (اینالچق, Инал-хан, اینال خان) — правитель Отрара во времена монгольского нашествия, дядя.

Отрар – город, где решилась судьба мусульманского мира

Чиновника тун-чжи по имени Бо-чжень и несколько десятков низших чинов они убили в сражении, а Цюй-гуй, Люй-чжун и другие, более десяти человек, схватив живыми, казнили, и, таким образом, места Лай-чжэу сделали спокойными. Главнокомандующий Чэн-и, находившийся в Гун-чжэу, дал войска генералам Чан-шэу и Цзи-сэн и послал их двумя дорогами воевать царство Сун. Когда Чан-шэу выступил через Янь-чуань-чжэнь, сунское пограничное войско, отступив, стало при горе Ма-тоу-шань. Потом, соединившись с войсками всех колен сунских, оно пошло навстречу корпусу Чан-шэу. Но Чан-шэу разбил его, равно как и четырехтысячный отряд в Ли-чуань-чжай, шедший на помощь.

За сим Чан-шэу, проходя к городку Дан-чан-сянь, разбил 2. Отселе корпус Чан-шэу пошел далее и разбил войско города Си-хэ-чжэу. На следующий день после разбития сунское войско построилось по берегу реки. Но Чан-шэу вступил в сражение со всем жаром, почему сунское войско и обратилось в бегство и, вошедши в город Си-хэ-чжэу, твердо охраняло оный, но не выходило из него.

Войско Чан-шэу пошло обратно. Генерал Цзи-сэн, выступив через Те-чэн-пу, беспрестанно поражал сунское войско и свой отряд возвратил в целости. Войско города Шэу-чжэу разбило сунцев при реке Ши-хэ. Войско, находившееся на северном берегу реки, взяло обратно проигранный сунцами городок Хуан-сянь.

Монголы вошли в Цзинь-чжэу и убили главнокомандующего Лю-чжун-хэна. Злодей Фын-тян-юй из Ши-чжэу с несколькими тысячами сообщников производил беспорядки в Линь-цюань-сяне. Главнокомандующий послал против него воевать своих полководцев, но они были разбиты бунтовщиками. Тогда жители округов и уездов, вблизи того места находившихся, согласясь между собою, решили встретить злодеев и дать сражение.

На помощь к ним пришел с войском генерал Гун-шунь. После чего злодей Фын-тян-юй с несколькими десятками человек пришел в подданство. Гун-шунь предал всех их смерти. За сим оставшиеся злодеи, убежав, остановились при горе Цзи-цуй-шань.

Гун-сюнь послал против них Ван-цзю-сы, который, истребив стан бунтовщиков, 2. Бунтовщики "красной одежды" напали на И-чжэу. Цзиньское войско разбило их и гнало до Бо-ли-цзяня. При сем генерал Ци-синь убит бунтовщиками в сражении.

Один из императорских стряпчих представил Сюань-цзуну доклад следующего содержания: "По одержании нашим войском победы над сунцами, члены палаты доходов сверх права повысили чином Цзан-бо-шэня, который в то время отвозил съестные припасы в Си-чжэу. Его следует предать суду". Государь на сие ответил: "Во время войны много случается сему подобного, и не один Цзан-бо-син виноват в этом. Если теперь подвергнуть его суду, то другие равно не будут спокойны.

Сверх того, когда мы будем разыскивать причину сего дела, то в преступлении будет замешан также главнокомандующий. В настоящее время, при чрезвычайности дел, возможно ли забыть о главном предмете из-за одного чина? Довольно повелеть палате лишить чина". Осенью в 7-й месяц войско Ся ворвалось в Кань-гу, но Цзя-гу-жуй разбил оное в сражении.

В 8-й месяц монгольский государь Тай-цзу дал Мухури и другим генералам несколько десятков тысяч пехоты, с коей они через хребет Тай-хэ-лин вошли в места Хэдунские и взяли город Дай-чжэу. Генерал Чоу-хань истребил толпу злодея "красной одежды" Чжан-цзюя и, взяв Бинь-чжэу и Лу-чжэу, умертвил бунтовщика Ли-и. Монголы еще взяли Си-чжэу. В 9-й месяц монголы, окружив в несколько рядов Тай-юань-фу, завладели рвом и валом, но начальник города Дэ-шэн, поставив частокол, сопротивлялся им.

Дэ-шэн сражающимся воинам раздавал из своего дома серебро, шелковые материи и лошадей. Когда монголы, разрушив северо-западный угол крепости, шли вперед, Дэ-шэн заставил оный телегами, соединив их вместе. Монголы трижды поднимались на стены и трижды были отражены. Стрелы и камни низвергались подобно дождю.

Наконец, войско, защищавшее парапет, не могло выстоять, и город был взят. Дэ-шэн, возвратясь домой, сказал тетке и своей жене: "Я несколько лет охранял сей город, но теперь, к несчастью, силы истощились". После сего он повесился. Его тетка и жена равно лишили себя жизни.

Государь Сюань-цзун предписал наследнику престола следующее: "Военные действия производятся скоро, и каждое движение зависит от случая. Посему, чтобы не делать замедления, наперед доноси мне о всяком предприятии. С сего времени при действиях поспешных пусть доносят мне уже по совершении оных". В это время члены палаты шу-ми-юань представили доклад государю, которым просили, по недостатку провианта для войска в Хай-чжэу и по причине трудности перевоза туда съестных припасов, перевести войско из тех мест во внутренние области.

Император Сюань-цзун спросил о сем вельможу Хэу-цзи. Хэу-цзи отвечал: "В Хай-чжэу весьма много гор, сверх того, он защищен морем, посему он и есть необходимое пограничное место. Причиной появления там в сии годы злодеев суть подарки, доставляемые им от сунцев. Когда, оставив это место, войско переселится на другое, то все места до Дун-пина будут неприятельские.

По расширении владений неприятелем и по увеличении сил, трудно будет взять его. По моему мнению, не должно делать переселения. Ваше Величество намерено переселить войско только потому, что опасается недостатка продовольствия. Но я думаю, что когда, по тщательным соображениям, побудим земледельцев вовремя производить посевы и, заставив варить соль, будем променивать на хлеб, или, построив в Су-чжэу и Цянь-чжэу соляные магазины, будем производить торговлю, тогда без отягчения народа получим необходимое.

Притом, избрав хорошие места, на коих бы можно было завести военное поселение, и расселив по оным отряды, когда будем охранять оные и делать поиски, тогда и без переселения бедствия могут прекратиться". Государь, приняв его слова, оставил делать переселение. Монголы, взявши Фэн-чжэу, умертвили в оном цзедуши. Злодей "красной одежды" Ли-цюань завладел городом Ми-чжэу и схватил чиновника чжа-фу-ши по имени Хуан-го Алуда и цзедуши Сыцзяну.

Монголы взяли городок Сяо-и-сянь. Ли-цюань еще овладел двумя городами Шэу-гуан-сянь и Цзоу-пин-сянь. В 10-й месяц вельможа Цун-тань из Пин-ян-фу сделал доклад императору следующего содержания: "Монголами взят шаньсийский город Тай-юань-фу, и войско неприятельское уже приблизилось к Пин-ян-фу. Военные поселения и уезды Хэдунские беспрестанно передаются потому, что недостаточно сберегательного войска и не приходят войска вспомогательные.

Войска, охраняющего Пин-ян-фу, нет и 6. Но Пин-ян-фу есть славная опора для области Хэдунской и щит для мест Хэнаньских. Кроме того, прошу вызвать войска из Цзэ-чжэу, Цинь-шуй, Дуань-ши и Гао-пина и, поставив их лагерем при горах, посредством слухов об оных доставить помощь Пин-ян-фу. Благоволите, государь, избавить из крайности".

Вскоре после сего неприятельские войска подступили к Пин-ян-фу. Чиновник тикун по имени Гао-юн вступил в сражение на северной стороне города и был взят в плен неприятелем. От Гао-юна требовали покорности, но он не покорился и умер. В следующий день монголы взяли город, правители города Цун-тань и Ли-гэ лишили себя жизни.

Из Дин-чжэу чиновник цы-ши по имени Фань-до, бросив город, бежал. Сюань-цзун, по поимке Фань-до, предал его смерти. Сунцы напали на городок Лянь-шуй-сянь. Чиновник тикун по имени Лю-ин сразился и разбил их.

Бунтовщик Ли-цюань завладел городом Ань-циу. Генерал Тянь-чжо дал войско генералам Ван-чжэну и Ван-тин-юю и послал их против него. Чиновник тай-фу-шао-цзянь по имени Бо-дэ-вань с отрядом Ван-чжэна своевольно напал на Ань-циу и был разбит, причем убит был чиновник тикун по имени Ван-сянь. Генерал Тянь-чжо представил доклад государю следующего содержания: "Бо-дэ-вань был послан для осмотра вблизи гор и рек удобных мест для военных лагерей.

Но он не отправился в скором времени и, находясь в Ми-чжэу, своевольно поднял войско и был разбит, почему прошу судить его". Император Сюань-цзун нарядил чиновников, и проступок Бо-дэ-ваня был исследован. Но в это время был издан милостивый манифест, посему его преступление было отставлено. В 11-й месяц монголы взяли Ли-чжэу.

Начальники города Пуладу и Ван-лян-чэнь погибли в сражении. Генерал Цзягужуй разбил войско Ся при Чжи-гу-бао. В 12-й месяц вельможа И-ла-фу-сэн представил императору Сюань-цзуну доклад следующего содержания: "Во-первых, по соображениям, в настоящее время необходимо склонить наперед к подданству войско колена Фу и, избрав из него людей любимых другими и способных, изъявить им милости и доверие. Когда они уверятся в нас, тогда нам можно будет проникнуть в область Ляодунскую.

Теперь в северо-западной стороне большие бедствия, с южных сторон равно нельзя возвратить войска. Все съестные припасы получаются из владений Хэнаньских, от чего работа и оброки стали чрезмерны, а силы народа истощились. Посредством заключения мира с царством Сунским надлежит утвердить за собой Хэ-шо и доставить продовольствие войску и скоту. В этом состоят главные расчеты настоящего времени.

Во-вторых, разорив область Шаньдунскую, бунтовщики наполнили горы и степи. У нас мало войска и нет конницы. Когда царство Сунское доставит злодеям продовольствие и, обольщая их, наградит чинами, наши бедствия еще более увеличатся. Посему необходимо послать к ним способных чиновников для склонения их к покорности.

Посредством наград и милостей надо заставить их возвратиться в их прежние места, а затем, избрав из них более мужественных, должно сформировать из них войско. Это равным образом средство к переселению врагов. Наконец, в-третьих, со времен правления Чэн-ань к войску неуклонно стали определять надзирателей и инспекторов. Сии инспектора при совещаниях не бывают согласны с генералами, а их ошибки не только не обсуждаются, но еще их поставили законом для других.

Сии люди, ведя праздную жизнь, заставляют охранять себя искусных и храбрых воинов, а при непредвидимых и крайних случаях наперед заставляют сражаться воинов слабых и трусливых. Можно ли после сего не поражаться? Итак, полезнее уничтожить их должность". Сюань-цзун воспользовался сим представлением.

Один из прокуроров доносил Сюань-цзуну на И-ла-ду следующее: "Главнокомандующий области Дэн-чжэу по имени И-ла-ду заставил солдат покупать песок и посыпать дорогу, по коей он ехал; употреблял тайно казенное серебро и имел у себя запрещенные книги, называя их императорскими указами; заочно поносит государя и, разделив свое войско на чреды, заставляет стоять оное во вратах на карауле; приготовил регалии, сзади и впереди носимые, подобные царским, и, наконец, своим женам приготовил наряды, подобные тем, какие носят жены во дворце императорском". Сюань-цзун повелел председателям палаты чинов Абуханю и Себуши исследовать дело. По исследовании дело оказалось действительным, почему, предав казни И-ла-ду, обнародовал о сем внутри и вне. Сенаторы представили императору доклад следующего содержания: "Государственный совет управляет войском, а наследник престола ему покровительствует.

В настоящее время просим Ваше Величество по всем губерниям разослать чиновников, к которым бы относились о выслужившихся и подвергшихся преступлениям. Они будут доносить наследнику престола, а сей - представлять Вашему Величеству. Уже после сего просим производить награды и наказания. Между тем, военных чиновников следует обязать, чтобы они не делали обид и притеснений".

Император согласился на сие представление. Сюань-цзун, поручив бумагу вельможе Люй-цзы-юю, послал его для заключения мира в царство Сунское. Но сунцы его не приняли, и он возвратился. Тогда Сюань-цзун, сделав своего зятя Пуса-ань-чжэня главнокомандующим левого крыла, дал ему 30.

Пуса-ань-чжэнь достиг с войском места Ань-фын, где семитысячный отряд сунский вступил с ним в сражение. Генерал Хулула, напав сбоку, разбил оный и, преследуя его до реки Фэй-шуй, побил более двух тысяч. Пуса-ань-чжэнь, по достижении Ян-цзы-цзян, пошел с войском обратно. Император Сюань-цзун повелел министрам следующее: в нашей столице множество нищих замерзает от холода, о чем я весьма болезную.

Отдаю лес из северного сада и повелеваю приготовить для них теплые жилища". ГАН МУ. Сюй-дин, 11-е лето, Царства Гинь правления Син-дин 2-е лето. Генерал Чжан-жэу предпринял оружием усмирить его.

Достигши крепости Цзы-цзин-гуань, он встретился со Монголами, и вступил в сражение; но взят в плен, а потому и покорился Монголам. Миао-дао-жунь был в ссоре с Цзя-юй. Однажды он выехал в сопровождении нескольких конных. Цзя-юй застрелил его, употребив для сего солдат, поставленных в засаде.

Дао-жунь упал по левую сторону дороги. Сопровождавшие от ужаса разбежались. Некто Хэ-бо-сян только сошел с лошади, поднял под руки Генерала Дао-жунь; но сей уже ослабел в силах и немог сесть на лошадь. Толпа вдруг выскочила из засады и бросилась к ним но Бо-сян, потрясши копье, громко закричал и убил несколько человек: прочие злодеи убежали.

Бо-сян взял печать золотого тигра, висевшую на поясе у Дао-жунь, и немедленно отправил оную при донесении ко Двору. Войска Генерала Дао-жунь совершенно остались без предводителя, и Генерал Цзин-ань-минь принял начальство над оными. Цзя-юй начал безпокоиться, и отправил к Чжан-жеу нарочного сказать, что Миао-дао-жунь лишен жизни за то, что неделал ему пособия войсками. Чжан-жеу разсердился, и, закричав на посланного, сказал: «Цзя-юй убил такого человека, которому я служил.

Если я съем тело его, то еще недовольно буду удовлетворен». Потом призвал офицеров Генерала Дао-жунь, и предложил им об отмщении. Все сделали пред Чжан-жеу поклонение и объявили его своим начальником. В то самое время, как Чжан-жеу, собрав войска, пошел в Чжун-шань, Монгольские войска выступили из Цзы-цзин-гуань.

Чжан-жеу, встретившись с ними, вступил в сражение при Лан-я-лин; но под ним лошадь споткнулась, и он взят был Монгольскими солдатами в плен. По прибытии в лагерь, представлен Генералу Мингань, пред которым Чжан-жеу стоя на ногах, нехотел преклонить колен. Окружающие начали принуждать его к тому; но Чжан-жеу, закричав на них, сказал: «Он предводитель, и я предводитель. Великий человек умирает, если должно умереть: но отнюдь для спасения жизни не унизится пред другими».

Мингань удивился благородству его, и освободил. Рассеявшиеся его солдаты мало по малу собрались. Мингань, опасаясь, чтобы Чжан-жэу не сделал переворота, взял в заложники родителей его, находившихся в Пекине. Чжан-жеу, вздохнувши, сказал: «Я получал от Двора великие милости; но, сверх чаяния, по неосторожности дошел до настоящего положения».

Видя, что усердие к престолу и сыновнее почтение не могут быть совместны, на время решился унизиться для родителей: он покорился Монголам, и определен главнокомандующим в Хэ-бэй. Цзя-юй по долговременной вражде убил Миао-дао-жунь, а Чжан-жеу пошел войною на него. Здесь еще видна справедливость: посему и приписано ему усмирение; но что он покорился Монголам, на сие не можно спокойно смотреть. Чжан-чжеу, проигравши сражение, взят в плен и мужественно отказался от покорности: но после того, как взяли его родителей в заложники, необходимость принудила его покориться.

Любовь к родителям надлежит предпочитать обязанности к отечеству. Генерал Чжан-жеу благородно поступил, будучи в плену у неприятелей. В последствии сделавшись подданным Монголов, служил указателем к погибели своего отечества. Здесь он совершенно попрал справедливость.

Осенью, 8-го месяца, Монгольский Мухури опять завоевал области и провинции царства Гинь в Хэ-дун. Царства Гинь главнокомандующий Ухури-дэ-шень с прочими умер. Мухури, обложивши Тхай-гоань, окружил его в несколько рядов. Нючженский главнокомандующий Ухури-дэ-шен упорно защищался, и когда обрушился северо-западный угол города, Дэ-шен заставил его телегами.

Трикратно Монголы всходили на стены, и трикратно отражены были. Стрелы и каменья падали как дождь. Но защищавшие парапет немогли устоять, и город взят. Дэ-шен, достигнув присутственного места, увидел тетку и жену свою, и сказал им: «Я защищался здесь несколько лет: к несчастно, силы истощились».

Советник Сената Ли-гэ защищал Пьхин-ян. Войск стало мало, вспоможение пресечено, и город взят. Некоторые предлагали ему сесть на лошадь и пробиться сквозь неприятеля; но Ли-гэ, вздохнувши, сказал: «Я немог защитить сего места: с каким видом явлюсь пред Сыном Неба. Вы можете ехать».

После сего сам себя предал смерти. Ванъянь-эньчу-хын охранял Фу-чжеу. Генерал Нахата-фулату охранял Лу-чжеу; при взятии городов их, они оба пали на упорном сражении. Ухури-дэ-шен и прочие, будучи не что иное, как отродие иностранцев, умели защищать вверенные им от Государя места, всеми силами отражая неприятеля: но когда уже невозможно было сопротивляться, то иные сами предали себя смерти, другие пали, упорно сражаясь; ни один не думал о спасении жизни, подобно бессмысленным животным.

Посему Ган-му приписала им соблюдение долга, и чрез то разительнейшим образом убеждает подданных служить Государю с усердием. Покорение Туркестана [1. Затем, когда Сартаульцы задержали и перебили сто человек наших посольских людей, отправленных к ним во главе с Чингис-хановым послом Ухуна, государь Чингис-хан сказал: «Пойду войною на Сартаульский народ и законною местью отомщу за сотню своих посольских людей во главе с Ухуна. Можно ли позволить Сартаульскому народу безнаказанно обрывать украшенья моих златоцарственных поводьев?

Высокие перевалы переваливая, широкие реки переходя, долгие походы исхаживая, помышлял ты заботливо о многолюдном царстве своем. Кто рождался, тот не был вечным среди живых. Когда же и ты станешь падать, как увядающее дерево, кому прикажешь народ свой, уподобившийся развеваемой конопле? Когда покачнешься и ты, подобный столпу, кому прикажешь народ свой, уподобившийся стае птиц?

Чье имя назовешь ты из четверых твоих витязями родившихся сыновей? Просим мы о вразумлении твоем для всех нас: и сыновей твоих и младших братьев, да и нас недостойных. Да будет на то твое царское изволение! И никто-то ведь, ни братья, ни сыновья, ни вы, Боорчу с Мухалием, подобного мне не доложили!

А я-то забылся: будто бы мне не последовать вскоре за праотцами. А я-то заспался: будто бы никогда не похитит меня смерть! Что скажешь ты? Уж не хочешь ли ты этим сказать, что нарекаешь Джучия?

Как можем мы повиноваться этому наследнику Меркитского плена? Что же ты судишь меня? Какими заслугами ты отличаешься? Разве только одной лишь свирепостью ты превосходишь всех.

Даю на отсечение свой большой палец, если только ты победишь меня даже в пустой стрельбе вверх. И не встать мне с места, если только ты повалишь меня, победив в борьбе. Но будет на то воля родителя и государя! Тут Боорчи берет за руку Джучия, а Мухали — Чаадая, и разнимают.

А Чингис-хан — ни слова. Тогда заговорил Коко-Цос, который стоял с левой руки: «Куда ты спешишь, Чаадай? Ведь государь, твой родитель, на тебя возлагал надежды изо всех своих сыновей. Я скажу тебе, какая жизнь была, когда вас еще на свете не было: стихи.

Тогда обратился к сыновьям Чингис-хан: «Как смеете вы подобным образом отзываться о Джучи! Не Джучи ли старший из моих царевичей? Впредь не смейте произносить подобных слов! О Кучлуке и Ток-Тогане [1.

После того как Чингисхан одержал победу над Онг-ханом, сыну последнего удалось спастись с некоторым другими, и у него было много последователей. Он направился в Бешбалык, а оттуда - к Куче, где скитался в горах без еды и пропитания, а те, кто вначале последовал за ним, разбрелись кто куда. И некоторые утверждают, что воины гурхана захватили его в плен и доставили к своему повелителю; но, согласно одному источнику, он явился туда по доброй воле. Во всяком случае, он некоторое время состоял на службе у гурхана.

По этой причине трое купцов из Бухары направились в те области с различными родами товаров, состоящих из тканей зарбафт, зенданачи, карбас и других сортов, которые ими считались подходящими и годными для этого народа. В то время Чингис-хан уже очистил большую часть страны Китая и Туркестана от непокорных и нарушителей [закона] и разместил на дорогах стражников с тем, чтобы они пропускали в безопасности купцов, а все, что сочтут подходящим из их тканей и материй, присылали вместе с их хозяевами к Чингис-хану. Тех трех купцов отослали туда. Когда они прибыли к [нему], один из них выложил свои ткани.

Все, что стоило десять либо двадцать динаров, он оценивал в два балыша либо три. От этих нечестных речей Чингис-хан пришел в гнев и сказал: «Этот человек думает, что ткани до нас [никогда] не доходили! И велел показать ему различные сорта ценных тканей, имевшихся налицо в [его] сокровищнице. Затем, переписав его ткани, [их] насильно [у него] отняли, а его [самого] задержали.

Их слова понравились Чингис-хану, и он приказал дать за каждую штуку зарбафта один балыш золота, а за карбас и зенданачи по балышу серебра. В то время на мусульман смотрели взором полного уважения и почтения, и для вящшего почета и уважения к ним их принимали в чистых белых войлочных палатках. При их возвращении [Чингис-хан] приказал женам [хатун], царевичам и эмирам каждому отправить с ними двух-трех человек из своих приближенных с товарами, [состоящими из] золотых и серебряных балышей, [с тем] чтобы те отправились в страну султана, торговали и приобретали ценные и редкие вещи того края. Согласно приказу каждый человек назначил из своих людей по одному — по два человека; собралось 450 мусульман.

Чингис-хан, присоединив к тем купцам в качестве послов Махмуда Хорезми, Али-Ходжу Бухари и Юсуфа Канка Отрари, отправил [их] к Хорезмшаху с известием: «Купцы той [вашей] стороны пришли к нам, и мы отправили [их] назад таким образом, как вы услышите. Кроме того, мы послали вместе с ними в те [ваши] страны несколько купцов привезти в нашу сторону диковинки ваших краев и получить редкостные ткани [производства] тамошних краев. Величие вашей семьи и благородство вашего рода [ни для кого] не скрыты! Обширность пространства [вашего] государства и проникновенная сила ваших приказов ясны и знати, и черни в большей части земли.

Для меня же вы — дорогой сын и лучший из мусульман. Когда послы и купцы прибыли в город Отрар, тамошним эмиром был некто, по имени Иналчук. Он принадлежал к родственникам Туркан-хатун, матери султана, и стал известен под прозвищем «Кайр-хан». В группе купцов был один индус, который в прошлые дни имел с ним знакомство; Иналчук по принятому [им] обычаю приглашал его к себе, тот же, возгордившись величием своего хана [Чингис-хана], не проявлял к нему [должного] уважения.

Кайр-хан на это сердился, да кроме того он позарился и на их [купцов] добро. Задержав их, он послал посла к султану в Ирак с уведомлением о [караване Чингис-хана и о] положении [купцов]. Хорезмшах, не послушавшись наставлений Чингис-хана и не вникнув глубоко, отдал приказ, допускающий пролитие их крови и захват их имущества. Он не понял того, что с разрешением их убийства [букв, крови] и [захвата их] имущества станет запретной жизнь [его собственная и жизнь его подданных]: Стихи Кайр-хан, согласно приказу [султана], умертвил их, но [тем самым] он разорил целый мир и обездолил целый народ.

Прежде чем пришло это указание [от Хорезмшаха], один из [купцов], хитростью убежав из тюрьмы, скрылся в глухом закоулке. Когда он узнал о происшедшей гибели своих товарищей, он пустился в путь, спеша к Чингис-хану. Он доложил [ему] о горестных обстоятельствах других [купцов]. Эти слова произвели такое действие на сердце Чингис-хана, что у него не осталось больше сил для стойкости и спокойствия.

В этом пламенении гнева он поднялся в одиночестве на вершину холма, набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле. В течение трех суток он молился и плакал, [обращаясь] к господу, и говорил: «О, великий господь! О творец тазиков и тюрков! Я не был зачинщиком пробуждения этой смуты, даруй же мне своею помощью силу для отмщения!

После этого он почувствовал в себе признаки знамения благовестия и бодрый и радостный спустился оттуда вниз, твердо решившись привести в порядок все необходимое для войны. Так как впереди был Кушлук, то, начав с его подавления, он послал [против него] войско и уничтожил его, как то было обстоятельно изложено, [затем] отправил послов к султану, упоминая о предательстве, проистекшем от него, и уведомляя о движении войска в его сторону, дабы тот приготовился к войне. И Хорезмшах, по спесивости и надменности не обдумав последствий [своего поступка], очутился в плену у бедствий, несчастий и страданий. О получении сведений султаном Мухаммедом о выступлении войск Чингис-хана в его сторону, об упорной войне с отрядом, бывшим на границе, и о возвращении [Хорезмшаха] устрашенным [1.

Когда известие о выступлении войска Чингис-хана дошло до султана Мухаммеда Хорезмшаха, он отдал Ирак своему сыну, султану Рукн-ад-дину, а [сам] из Хамадана отправился в поход на Хорасан. Пробыв в Нишапуре в течение одного месяца, он направился в Бухару. Там он несколько дней занимался увеселениями, а затем пошел в Самарканд. Оттуда с большим войском ушел в Дженд.

Некоторые монгольские рассказчики говорят, что это войско было то, предводителями которого Чингис-хан назначил Субэдай-бахадура и Тукучара из племен кунгират, и то, которое он послал на войну с Куду. Когда они сразились с Куду в вышеупомянутом месте и его вместе с большей частью войска убили, известие об этом дошло до султана Мухаммеда и он выступил против них. На этом поле сражения среди убитых он увидел раненого, расспросив его, он отправился по следам монгольского войска. На другой день на рассвете между двумя реками Кили и Камих он их настиг и построил войска в боевой порядок.

Монгольские войска уклонялись от битвы и говорили: «Нет у нас разрешения от Чингис-хана на войну с султаном Хорезмшахом, мы пришли за другим делом! Так как султан не внимал их словам и не поворачивал поводий от войны, монголы также обратились к сражению. С обеих сторон, оба правые крыла сдвинулись [с места] своего, а часть монголов атаковала центр. Была опасность, что султан будет захвачен в плен, но его сын Джелал-ад-дин, проявив крепкое противостояние, отразил это нападение, которое не сдержала бы и гора, и извлек отца из этого гибельного положения: Что лучше свирепого льва, Приготовившегося к битве перед отцом?

После заката солнца оба войска, отойдя на свои места, предались отдыху. Монголы зажгли огни и, откочевав, повернули назад. Когда они прибыли к Чингис-хану, они доложили о мужестве и отважных поступках султана Джелал-ад-дина, свидетелями которых они были. Когда Чингис-хан понял, что между обеими сторонами не осталось какой-либо преграды [к военным действиям] и государи, которые были [бы между ними] посредниками, исчезли, он привел в порядок, подготовил и снарядил [свои] войска и намерился напасть на владения султана Мухаммеда.

Несмотря на то, что султан в возбуждении этой смуты был зачинщиком, Чингис-хан согласно прежним [своим] правилам не хотел на него нападать и всяческими способами придерживался дружеского способа действий и защиты соседских прав. И пока от султана не проистекло несколько поступков, явившихся причиной раздражения и огорчения и поводом к принятию мер к отмщению, он не двинулся для борьбы с ним. Эти поступки Хорезмшаха были: во-первых, он умертвил необдуманно и без размышления купцов, которых [Чингис-хан] послал в целях [дружеского] единения и искания мира и которых снабдил любезными посланиями [к Хорезмшаху], [тот же] совершенно не обратил внимания на эти слова; во-вторых то, что [Чингис-хан] сразился с его войском против воли и будучи вынужденным. Все это вместе послужило поводом к ненависти и вражде и [явилось] причиной отмщения и воздаяния.

Итак, после этого сражения, султан вернулся в Самарканд. Когда он воочию убедился в силе и могуществе противника и уразумел причины возбуждения смуты, которая произошла перед этим, постепенно им овладевали растерянность и тоска, и в речах и поступках его стали появляться признаки раскаяния. Так как [его] одолели сомнения, то для него закрылись врата здравого суждения, а сон и покой бежали [от него]. Он предался неизбежной судьбе и поступал согласно [выражению] «мы избрали решение Аллаха и его предопределение».

Астрологи также говорили, что.... Эти слова астрологов также явились добавлением к причинам расстройства его дела, и он, подобрав поводья [решимости], большую часть войск, численность которых доходила приблизительно до 400. Он приказал отстроить крепостную стену Самарканда. Однажды он прошел над рвом и сказал: «Если из войска, которое выступит против нас, каждый [воин] бросит сюда свою плеть, то ров разом наполнится!

Подданные и войско от этих слов [султана] пришли в уныние. Султан отправился по дороге на Нахшеб и всюду, куда он ни приходил, говорил: «Выпутывайтесь сами, потому что сопротивление монгольскому войску невозможно! Он послал человека [с приказом], чтобы его гарем и мать Туркан-хатун отправились из Хорезма по мазандеранской дороге. Повсюду, куда он ни приходил, он советовался с каждым из вельмож, каким путем можно помочь этой беде?

Ежеминутно доходили распространяющиеся в городе ужасные известия, и увеличивался беспорядок. Купцы, особенно его сын Джелал-ад-дин, говорили: «Дело областей Мавераннахра приняло такой оборот, что ничего нельзя уже сделать, [теперь] нужно [лишь] стараться, чтобы из рук не ушли Хорасан и Ирак. Войска, которые мы разместили по городам, следует отозвать назад, всем отойти и превратить Джейхун [Аму-дарью] в [крепостной] ров, либо же следует всем искать убежища в областях Хиндустана! Султан Мухаммед одобрил это [второе] более слабое мнение и с этим намерением дошел до Балха.

Если задуманное пока не удастся, мы [все же] не станем мишенью для стрелы укора и [люди] не протянут языка злословия на наш счет и не скажут: до сего времени они взимали с нас налоги [мал] и харадж, а теперь в такое [страшное] время пренебрегают нами и бросают нас! Он повторял эти слова несколько раз, настаивая изо всех сил [на предлагаемом плане], но считал обязательным ждать разрешения отца. Султан Мухаммед по чрезвычайному [своему] замешательству и устрашенности не внимал [ему] и считал зрелое [букв. О начале войны между Чингис-ханом, и Султаном Магометом шахом Харасскским [1.

Чингис-хан утвердивши спокойствие в своем владении, и покоривши себе все Турецкие поколения, отправил некоторого человека, именем Макинут-Ялаучи послом, к Султану Магомету Шаху Харассмскому с таким предложением, что понеже он завладел всеми соседними землями от Востока до границ его государства, того ради весьма желает, чтоб оной его благоволил признать себя за отца; а он со своей стороны готов его принимать за своего сына, потому что весьма надобно кажется к общей их пользе, чтоб согласие, которое пребывает ныне между обеими Империями, прилежно и впредь хранимо было. На сие предложение Султан-Магомет Шах Харассмский, взяв на уединение того посла, говорил ему: «Я имею у тебя спросить нечто, только чтоб ты мне правду сказал, правда ли, что твой Хан завоевал Китай? На сие посол ответствовал следующее: «Я свидетельствуюсь богом, что все то, что мой Хан ни приказал вам предложить, есть правда, и что ты уведомишся вскоре, что я тебе доношу самую истину, буде когда поссоришься с ним». Султан выслушав сей ответ, безмерно осердился говоря: «Я не знаю, что твой Хан думает, когда он мне предлагает, что он завоевал столь много провинций: ведаешь ли ты совершенно о величине и пространстве моей Империи?

Почему твой Государь хочет быть больше меня, предлагая, чтоб я его почитал как моего отца, а сам не хотя меня принимать, как токмо за сына? Разве есть у него столько военной силы? Когда сие ласкательство умягчило дух Султанский, то, наконец, согласился на все, что посол ему предложил, и отпустил его довольна своим посольством. Когда Макинут Ялаучи объявил Чингис-хану об удаче порученного себе дела; тогда сей принц положил намерение жить впредь в до6ром согласии с Султаном Шахом Харассмским, и никогда на него не нападать, буде сам не подаст к тому причины.

И хотя Калиф багдадский именем Назир писал к Чингис-хану, возбуждая его, к объявлению войны Султану Магомету, однако он никак не хотел сего учинить, так что от того времени столь великое было согласие между обе ими Империями, что ежели бы кто по хотел явно нести в своих руках золото или серебро из одной Империи в другую, то бы оной сие мог учинить без всякого опасения. Сей союз всегда так продолжался, пока Кагир-хан по повелению Султана Магомета, не порубил послов и купцов подданных Чингис-хану; что случилось таким образом. Могуллы, которые были прямые подданные Чингис-хану, не имеют ни городов, ни замков, потому что они привыкли жить в деревянных кибитках, которые перевозят с места на место, когда им за благо рассудится; и как купцы сосед них владений могут иметь знатной прибыток от торгу с ними, когда нет опасения к ним ездить, то приезжали со всех сторон с великим множеством товаров в провинции владения Чингис-ханова, тем что чрез доброй порядок , которой он учредил , могли купечество свое отправлять во вся кой безопасности. Ма-Уреннерцы , были подданные Султана Магомета, уведомившись о том, также поехали туда со многими дорогими товарами.

По прибытии оных, Чингис-хан призвал из них некоторых к себе с наилучшими товарами, на которые они столь высокую и несносную наложили цену, что он весьма огорчился, и велел им показать больше тысячи сундуков с различными дорогими товарами; говоря: «Чрез сие вы можете видеть, что я не впервые покупаю такие товары; но понеже вы дерзнули столь великого требовать от меня лишку с таковым бесстыдством, то я знаю как вам за сие заплатить». И так потом велел у них все что ни имели взять на себя, не заплатив им за оное ничего. Между тем призвав других купцов Ма-Уреннерских с такими же товарами, начал у них торговать из оных многие. Но сии уже видели, что сделалось с их товарищами, сказали Хану: «Мы не просим больше за наш товар, как токмо чего оной стоить; буде он тебе нравен, то изволь его взять, а нам надлежащую заплатить цену; и хотя бы ты оной взял и ничего нам не заплативши, мы и тем будем довольны».

Сей ответ понравился Чингис-хану; для того не только велел им заплатить в двое за их товар, но еще дал и позволение продавать остальной свободно всем своим, однако и тогда первым оным купцам ничего назад не отдал. Сии послы прибывши в город Отрар, пошли с поклоном к Губернатору того города, которой был двоюродной брат матери Султана Магомета. Прежде сего назывался он Иналлчик; но Султан дал ему титул Кагир-хана. Купцы со своей стороны, также отправили ему поклон достодолжной, и поднесли несколько подарков, но один из купцов нашелся, которой был прежде сего великой друг Кагир-хану, и назвал его безо всякого злого умышления первым именем, то есть Иналлчиком.

Сия смелость столь чувствительно прогневила Кагир-хана, что он тотчас велел взять под караул, как послов так и купцов и отправил курьера к Султану с уведомлением, что чужестранные приехали в Отрар, из которых одни послами называются, а другие купцами; однако ж он, имея сильные причины к подозрению о некотором их злом умысле, велел всех под караул взять в ожидании его указа. Султан, не разведав ни о чем обстоятельнее, приказал их всех умертвить немедленно. Кагир-хан исполнил сей указ точно, и взял все их вещи и пожитки на Султана. Однако один из помянутых купцов имел счастье спастись от смерти, и прибежал с ведомостью к Чингис-хану о сем убийственном насилии.

Чингис-хан услышав сию весть столь мало чаемую, в превеликую пришел ярость, и, приказав вскоре собрать свои полки, послал с объявлением к Султану что понеже чрез толь ненавистное дело всем народам нарушил он союз, положенный между ими; то он Чингис-хан теперь объявляет ему себя неприятелем, и идет на него жестокою войною. Потом послал своего сына Чучи с великою силою к Туркестану, чтоб выгнать оставшихся союзников Кутшлуковых, которые там поселились. Султан Магомет как скоро услышал сие объявление войны из уст посланника Чингис-ханова, собрал также и свою всю силу, и пошел к Самарканду; а оттуда в Ходжан, навстречу Чингис-хану; но утомившись в сем последнем городе, что Чучи большой сын Чингис-ханов пошел к Туркестану, переменил свое намерение, и обратился на те же места со всею своею армиею, уповая, что даст доброй отпор сей части армии Чингис-хановой. Сего ради продолжал свой поход с великим поспешением, пока не прибыл на Туркестанские границы, где поворотился к реке Кабли, чтобы пресечь все убежища оному Чучи.

Все приговаривали, что надобно уступать от них в добром порядке, толь наипаче, что Чингис-хан не приказал сражаться со всем Султановым войском, и что они не столь были сильны, чтоб можно было предпринять толь важное дело без явные напасти; но хотя и положить, что Султан за ними погонится, то он не может того делать, как токмо чрез некоторые небольшие части своего войска, от которых можно будет легко защищаться: а буде ни мало не погонится, то могут продолжать свой путь спокойно. Один тогда Чучи имел противное сему мнение, говоря: «Что ж скажет мне мой отец и братья, ежели я возвращусь убежав видя неприятелей? Лучше нам всячески противиться и стоять храбро против оных, нежели дать себя убивать на побеге. Вы учинили свою должность объявляя мне о напасти, в которой мы находимся; а я буду исполнять мою стараясь, чтоб нам из оной честно выйти».

Потом поставивши свою силу в строй, повел с радостью к делу. В самом горячем сражении Чучи сам своею особою пробежал два или три раза чрез неприятельские ряды, и, встретившись с Султаном Магометом, чрез многие приемы намерялся его поразить саблею; но оный все сии поражения отвратил щитом. Могуллы ободрившись храбростью своего предводителя, удивительные дела показали в тот день, и напали толь сильно на неприятелей, что хотя и весьма большее число было людей в неприятельской армии; однако уже она склонялась к бегству, ежели бы Султан Магомет видя, что его храбрость недовольна была к ободрению своего войска, не примыслил им кричать, что хотя бы уже они чрез самое малое время еще постояли, за тем что приближающаяся ночь скоро имеет окончить сражение. Сие вывело его из бесчестия видеть всю свою армию бегущую от наименьшего еще числа Могуллов.

Ночь, не долго после того наступившая, пресекла сражение. Чучи будучи доволен честью, которую себе получил в тот день, велел зажечь великие огни во многих местах своего лагеря, и вышел из него без шуму. На другой день неприятели думая, что он их ожидал и еще к сражению, пошли опять для начатия бою; но увидев, что его тут нет, возвратились и они также в свою сторону. Чучи пришедши к своему отцу с войском, которое было у него под командою, весьма его обрадовал уведомлением об оном своем сражении; а Чингис-хан, чтоб показать, коль доволен был доброю его поступков при сем случае, наградил его похвалами и подарками.

Между тем Султан Магомет, которой увидел через сей опыт, что Могуллы были жестокие воины, разослал свои полки по гарнизонам, говоря: ежели Чингис-хану есть охота чинить против меня войну, то пусть он меня сам ищет. Потом возвратившись в город обыкновенного своего пребывания, начал в безмерном пьянстве препровождать свои дни. В некоторый тогда день будучи пьян, велел умертвить некоторого человека, именем Шеих-Магедедиен-баяди, на которого имел подозрение, что будто в бесчестной дружбе пребывал с матерью Туркан-хана; но весьма опечалившись на другой день, когда проспался, потому что сего Шейха почитали за святого человека и беспорочной жизни, послал превеликую чашу наполненную золотом и драгоценными каменьями к некоторому другому святому человеку, называемому Шеих-Наджмудин, прося, что бы его разрешив простил в сем убийстве. Но оный святой не приняв сего подарка объявил чрез свой ответ, что не имеет власти простить ему сей грех.

И что золотом и драгоценными каменьями за жизнь толь святого человека, которая была дражайшая пред богом, нежели его самого и многих тысяч других людей, не можно никак заплатить: и того ради посылает все назад отдав отмщение за сие в Волю божию. Султан Магомет весьма также худо учинил, что низверг багдадского Калифа Начирдина, и посадил на его место некоторого именем Атимулка, от поколения Термискисегидского, не упоминая о том, что легко поверил ложному известию Кагир-ханову, которой был причиною, что повелел убить послов и купцов Чингис-хановых: от чего потерял престол свой и жизнь, как то мы увидим вскоре. Можно привести сюда и другие многие худые Султановы дела; но мы теперь оставим оные, довольствуясь токмо сими выше упомянутыми. О нашествии татар на страну ислама [3.

Этот народ вышел из окраин ас-Сина. Они устремились в города Туркестана, такие, как Кашгар и Баласагун; оттуда - в города Мавераннахра, такие, как Бухара, Самарканд и другие. Завладев ими, они поступили с их жителями так, как мы об этом расскажем ниже. Затем они переправились в Хорасан, захватили и опустошили его, разрушая [города], убивая и грабя.

Оттуда они прошли в Рей, Хамадан и страну Джибал с находившимися в ней городами вплоть до границ Ирака. Потом они устремились в города Азербайджана и Аррана, разрушили их и убили большую часть их жителей. Спаслись из них лишь немногие, оставшись бездомными. И все это менее чем за год!

Такое никогда еще не было известно. Покончив с Азербайджаном и Арраном, они направились в Дербенд Ширвана и захватили его Ширвана города. Уцелела лишь одна крепость, где находился царь Ширвана. Оттуда они переправились в страну алан, лезгинов лаксов и разных других народов, обитавших в этой местности, свирепствуя в их убиении, ограблении и разрушении [жилищ].

Другая часть их, иная, чем первая, пошла на Газну с ее округами и на соседние с ней земли Индии, Сиджистана и Кермана. Они учинили там то же, что сделали те, и даже хуже. О подобном этому никогда не было слыхано. Александр, относительно которого историки согласились, что он - царь мира, не завладел [своим миром] с такой быстротой.

Он захватил [свои земли] приблизительно за десять лет и при этом не убил никого [из мирных жителей], довольствуясь подчинением ему людей. Эти же захватили большую часть обитаемой земли, причем лучшую ее часть, самую благоустроенную и населенную, с самыми благонравными и добропорядочными жителями, приблизительно за год. Ни один из городов, в которые они еще не пришли, не спал спокойно, опасаясь их нападения, и ожидал их прибытия. Они завоеватели не нуждались в доставке им провизии и провианта, а гнали с собой овец, коров, лошадей и иных верховых животных и ели только их мясо.

Их животные, на которых они ездили, рыли землю копытами и поедали корни растений, не зная ячменя. Если они останавливались в каком-нибудь жилье, то не нуждались ни в чем со стороны. Что касается их веры, то они поклонялись Солнцу при его восходе. У них не было запретной пищи, и они ели всех верховых животных, собак, свиней и прочее.

Они не заключали брак, а с женщиной вступали в сношения несколько мужчин. Когда появлялся на свет ребенок, отец его не был известен. И претерпели в этот период ислам и мусульмане такие бедствия, которым не подвергался ни один из народов. К ним относится [нашествие] этих татар, - да проклянет их Аллах!

Ниже ты увидишь [написанное] о них в последовательном изложении с разъяснениями. Успеху этих татар способствовало отсутствие защитника от них. Причиной этого было то, что хорезмшах Мухаммед завладел многими странами, убил их правителей, перебил их [жителей] и стал один султаном [единой его] страны. Когда же он потерпел поражение от татар, в этих странах не осталось никого, кто дал бы им отпор и защитил их.

Дабы все так свершилось, предопределил Аллах. А теперь начнем речь о начале их нашествия в страну [ислама]. О нашествии татар в Туркестан и Мавераннахр и о том, что они сделали [3. В этом году в стране ислама появились татары.

Они - вид большой совокупности тюрков. Местами их обитания являются горы Тамгаджа около ас-Сина. Между ними и страной ислама расстояние, превышающее шесть месяцев [пути]. Причиной их появления было следующее.

Их царь, зовущийся Чингис-хан и известный под именем Темучин, выступил из своей страны и направился к окраинам Туркестана. Он отправил группу купцов с большим количеством слитков серебра, бобровых мехов и других товаров в города Мавераннахра Самарканд и Бухару, чтобы они купили для него одежду для облачения. Они прибыли в один из городов тюрков, называемый Отрар, а он - крайний предел владений хорезмшаха. Там у него был наместник.

Когда хорезмшах забрал Мавераннахр у китаев, он перекрыл пути, идущие из городов Туркестана и тех, что дальше за ними, а часть татар еще до этого, когда страна принадлежала Китаям, проникла в нее. После захвата [хорезмшахом] Мавераннахра у китаев и [массового] убиения их, эти татары завладели в Туркестане Кашгаром, Баласагуном и другими городами и вступили в борьбу с войсками хорезмшаха, из-за чего прекратилось поступление к ним одежды и другого необходимого. А говорят, что причиной нашествия татар на страну ислама, было иное, о чем не повествуется в толщах [летописных] книг. Что было, то было из того, о чем я не рассказываю.

Думай о хорошем и не расспрашивай об известиях. После того, как наместник хорезмшаха [в Отраре] убил людей Чингис-хана, он подослал к Чингис-хану лазутчиков, чтобы они узнали, как у него дела, какой по величине авангард [его воинства], и что он собирается предпринять. Лазутчики отправились. Они прошли через пустыню и горы на их пути и прибыли к нему.

Через долгое время они вернулись к наместнику и сообщили ему, что их великое множество, не поддающееся исчислению, и что они одни из самых стойких в сражениях тварей Аллаха. Они не знают поражений. Необходимое им оружие они изготавливают своими руками. Хорезмшах стал жалеть, что убил их соплеменников и захватил их имущество.

Он очень озаботился и вызвал к себе Шихаб ад-дина ал-Хиваки, почтенного законоведа. Он занимал при хорезмшахе высокое положение, и его советам он не противоречил. Законовед явился и хорезмшах сказал: "Случилось ужасное дело. Следует обдумать его, и мне надо узнать твое мнение, как нам поступить.

А дело это заключается в том, что на нас идет враг из тюркского края в несметном количестве". Ал-Хиваки сказал: "У тебя в стране много воинов. Напишем во все края и соберем войска. Это будет всеобщий сбор.

Все мусульмане должны помочь тебе деньгами и людьми.

Наверное, и хорезмшах Мухаммед и Хайдар-хан Инал могли поступить иначе и не давать повода Чингис-хану для мести. Мы не знаем всех обстоятельств; ясно одно, что они знали об опасности, но думали, что у них достаточно сил, чтобы справиться с Чингис-ханом. Получив известие о гибели каравана в Отраре, Чингисхан послал посольство с запросом о случившемся во главе с Ибн Кафраджени Богра. Основным требованием Чингис-хана была выдача Хайдар-хана Инала. Сохранилось две версии «послания» Чингис-хана хорезмшаху.

По одной из них его посол передал: «Ты даровал подписанное твоей рукой обещание обеспечить безопасность купцов и не нападать ни на кого из них, но поступил вероломно и нарушил слово. Вероломство мерзко, а со стороны султана ислама еще более. И если ты утверждаешь, что совершенное Иналом сделано не по твоему повелению, то выдай мне Инала, чтобы мы наказали его за преступление и помешали кровопролитию. А в противном случае — война, в которой самые дорогие души станут дешевы и. Это послание содержит два вопроса, на которые нет ответа. Получается, что был какой-то письменный договор между хорезмшахом и Чингис-ханом — «подписанное твоей рукой обещание».

Мы о нем ничего не знаем. Кроме того, хорезмшах сразу после случившегося в Отраре послал людей с объяснениями. Он уверял, что происшедшее в Отраре было сделано не по его «повелению» — когда же эти люди могли прибыть к Чингису? Вторая версия ас-Субки кажется более соответствующей обстоятельствам. Если это случилось не по твоей воле, тогда мы требуем кровь убитых и твоего наместника в Отраре, которого надобно доставить к нам в самом жалком виде, униженным и обесчещенным. Но если это сделано по твоей воле, тогда ответственность несешь ты, ибо я не исповедую твою религию и не одобряю этих действий.

Ты принадлежишь к религии ислама, а ведь купцы эти тоже были твоей религии. Тогда как же расценивать этот приказ, который ты отдал? Странно, что Чингис-хан простил хорезмшаху стычку войну! Ведь хорезмшах прямо заявил Чжочи, что сам Аллах велит ему сражаться с монголами. Говорят, что хорезмшах не мог выдать Инала, так как тот был его двоюродным братом со стороны матери и имел многочисленную знатную и влиятельную родню. Возможно, это и так.

Но зачем было хорезмшаху выдавать Инала, если он знал, что война неминуема, готовился плохо или хорошо к ней и решился воевать тогда, когда не захотел стать «сыном» Чингис-хана, уже полагавшего себя владыкой вселенной, и скрестил оружие с его сыном в степях Казахстана? После страшных и кровопролитных войн всегда рождаются версии, что войны можно было избежать. Но… история не повторяется. Сын хорезмшаха Джелал-аддин советовал выдать Инала. Хорезмшах приказал посла Ибн Кафраджени Богра убить, а двум его сопровождающим отрезать бороды. Позже мусульманские авторы заклеймили этот поступок шаха: «И не было никогда более мерзкого действия, чем это.

Каждая капля их послов крови была оплачена потоками крови мусульман» ас-Субки, см. И хотя эта оценка справедлива, но ее не было бы, одержи победу хорезмшах. С оскорбленными послами хорезмшах послал ответ Чингис-хану: — Я иду на тебя, хотя бы ты был на краю света, чтобы отомстить и поступить с тобой так, как поступил с твоими сторонниками! Шах угрожал хану смертью, и это было объявлением войны. По сведениям тех же мусульманских авторов, получив этот ответ, Чингис три дня молился в одиночестве, взывая: — О Господь и Создатель вселенной! О творец тазиков и тюрок!

Не я был зачинщиком этой смуты! Даруй же мне силу для отмщения! Но это тоже мусульманская версия, суть которой состоит в том, что во всех бедствиях, обрушенных монголами на исламский мир, виноват хорезмшах. Ничего подобного в монгольских источниках нет. В «Тайной истории» причиной начала западного похода объявлена не только месть за убийство послов, но отказ повиноваться, попытка порвать златоцветные «поводья» Чингис-хана, которыми он если еще и не взнуздал, то уже решил взнуздать сартаульский народ. Можно ли позволить сартаульскому народу безнаказанно обрывать украшенья моих златоцарственных поводьев?

На решение хорезмшаха не ждать, когда притязания Чин-гис-хана станут еще более жесткими и оскорбительными, могло повлиять и то, что он знал о стремлении арабов, халифа багдадского подбить Чингиса на войну с ним. По сообщениям Насави, к Чингис-хану ездило посольство халифа ан-Насира, которое предлагало монголам начать войну с хорезмшахом. Хорезмшах воевал с ан-Насиром и не признавал его высшей духовной власти, и Насир еще ранее пытался столковаться о союзе против хорезмшаха с Кучлуком, гонителем и притеснителем мусульман. Ибн Васил сообщает, что «когда хорезмшах двинулся на Багдад, халиф написал Чингис-хану, владыке татар, подстрекая его напасть на страну хорезмшаха». Схожие сведения есть и у ал-Макризи: «В его ан-Насира правление татары опустошили страны Востока. Причиной тому было следующее: он действительно писал им, подстрекая их к нашествию на эти страны, страшась султана Ала-ад-дина Му-хаммада, сына хорезмшаха, когда тот вознамерился захватить Багдад» см.

Послы халифа могли передать Чингис-хану ценную информацию о состоянии дел у хорезмшаха. И Чингис-хан и хорезмшах были в зените своего могущества и славы. Один из них явно претендовал на исключительное право управлять миром. Их столкновение было неизбежно. Войны хотел Чингис-хан, от нее не уклонялся и хорезмшах. Поражение хорезмшаха послужило бы причиной того, что мусульманский мир обвинил его одного в начале войны.

Может быть, проф. Петрушевский был излишне категоричен, когда писал, что «инициатива войны не исходила от хорезмшаха; он не хотел ее и был вынужден к ней обстоятельствами. Инициатором войны, по сути дела, был именно Чингис-хан, хотя он так сумел подготовить ее, чтобы иметь возможность формально возложить вину на хорезмшаха, дабы не выставить себя в глазах мусульманского населения врагом ислама» [Петрушевский, с. Хорезмшах был тоже виноват, но итоги войны были таковы, что именно он оказался главным виновником событий, а Чингис-хан занял позицию «благородного мстителя» за причиненные обиды. И сейчас есть авторы, которые пишут о том, что монголы завоевали полмира только потому, что люди в других странах убивали их послов. Это не имеет ничего общего с реальной действительностью тех трудных и страшных лет.

В государстве хорезмшаха разрабатывали планы войны, точнее, планы обороны. Предлагалось набрать армию в четыреста тысяч человек на берегах Сырдарьи и нанести удар по монголам, не дав им опомниться после длительного пути до владений хорезмшаха. Это был план, предусматривающий недопущение монголов в глубь владений хорезмшаха. Но был еще план, основанный на том, чтобы разбить монголов в глубине территории государства, или в междуречье Сырдарьи и Амударьи, пользуясь знанием местности, или заманив их в труднодоступные горные проходы. Был принят далеко не лучший план не давать генерального сражения, а каждому городу обороняться самостоятельно. Хотя такой план был принят, мало что было сделано для укрепления городов, мобилизации населения и воинов.

Один готовился к войне, но плохо, второй пылал, как мы уже писали, праведным гневом. По рассказу Рашид-ад-дина, «дерзость» хорезмшаха произвела «такое действие на сердце Чингис-хана, что у него не осталось больше сил для стойкости и спокойствия. В этом пламени гнева он поднялся в одиночестве на вершину холма, набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле. Трое суток он молился и плакал… После этого он почувствовал в себе признаки знамения благовестил и бодрый и радостный спустился оттуда вниз, твердо решившись привести в порядок все необходимое для войны» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. Может быть, Чингис-хан действительно нуждался в «знамении благовестил» от Вечного синего Неба и получал его после долгих экстатических молитв?

В 1218 г. Как уже говорилось выше, в своих владениях Кучлук преследовал мусульман, и мусульманское население этих областей восприняло приход монголов как освобождение из-под власти найманского притеснителя. Еще на подступах к Кашгару, тогдашней ставке Кучлука, Чжэбе объявил, «чтобы каждый человек придерживался своей веры и хранил бы в религии путь своих предков» [там же, с. Мусульманское население восстало против Кучлука, мстя за недавние гонения. Потеряв опору, гонимый, Кучлук некоторое время спасался бегством от преследовавших его монголов, пока не был схвачен в пределах Бадахшана и не выдан монголам. Есть данные о том, что его пленил правитель Алмалыка[45].

С Бадахшана монголы «получили огромную военную добычу, состоящую из наличных денег и драгоценных камней» [там же, с. Весь бассейн Тарима и Семиречье до Таласа отошли к империи монголов. Завоевание государства Кучлука расширило владения Чингиса, оно явилось его первым шагом на пути, который, по его мысли, должен был привести его к владычеству над Востоком и Западом. Поход готовился. Перед походом на Запад Чингис-хану, в зависимости от даты его рождения, было 64, 57 или 52 года. Он был не молод.

Даже за пятьдесят по тем временам для правителя государства было немало. И встал вопрос о наследнике престола. Его подняла татарка, ханша Есуй Всякий родившийся не будет жить вечно. Ее резоном было то, что «многолюдное царство» Чингис-хана держится на его авторитете, его власти. Если он умрет, не рассыплется ли его царство, как горсть конопли, как стая птиц. Чингис-хан задумался: — А я-то забылся: будто бы мне не последовать вскоре за праотцами.

А я-то заспался: будто бы никогда не похитит меня смерть. Итак, старший мой сын Чжочи, что скажешь ты? Но «не успел Чжочи открыть рот, как его предупредил Ча-адай: «Ты повелеваешь первому говорить Чжочию. Уж не хочешь ли ты этим сказать, что нарекаешь Чжочия? Как можем мы повиноваться этому наследнику меркитского плена? Что же ты судишь меня?

Какими заслугами ты отличаешься? Разве только одной лишь свирепостью ты превосходишь всех. Даю на отсечение свой большой палец, если только ты победишь меня даже в пустой стрельбе вверх. И не встать мне с места, если только ты повалишь меня, победив в борьбе. Но будет на то воля родителя и государя». Братья уже приготовились к борьбе, но их растащили мать Борте и Мухали.

Замечательная дата. Ребята, надо эо запомнить. Потому что мы должны знать про великие умы нашей Родины. Отрар — один из древнейших городов Средней Азии. В арабских источниках город называется Фараб. Первые поселения на месте города возникли в VIII веке. Переверните карточки групп и увидете теперь, что ваши группы называются: 1 группа: Отрар 2 группа: Фараб 3 группа: Тарбанд 4 группа: Турар - Найдите взаимосвязь в названиях ваших групп.

Это название одного из древних городов Казахстана. Например: Название нашей столицы менялось на протяжении многих лет: Целиноград-Акмола - Астана - Нур - султан с 20 марта 2019 года Работа с картинами сходства и различия Какую связь вы видите между этими картинами? Почему сейчас этот город сильно изменился? По вашему мнению какие события повлияли на это? Давайте с ними познакомимся. Работа с текстом. Прочитайте текст на стр.

КО: Оценивает вклад жителей Отрар в сохранении города. Вопросы по тексту: 1. Почему Кайрхан приказал убить торговцев?

как началась Отрарская катастрофа?

Гиссарская катастрофа \| Публикации \| Вокруг Света	Далее последовала так называемая «Отрарская катастрофа»: направленный Чингисханом торговый караван, в котором находились 450 человек, сопровождавщие 500 нагруженных.
Гиссарская катастрофа	КАТАСТРОФА После болгарского удара в спину – разгрома акациров – положение гуннов стало безнадежным.
Ситуацию в Палестине уже признали гуманитарной катастрофой	19 мужчин наши земляки, уроженцы Агрызского района.
Тайны древнего Отрара: почему стоит побывать в городище с многовековой историей	Удары украинских Вооруженных сил по Запорожской атомной станции (ЗАЭС) чреваты катастрофическими последствиями. Об этом заявил министр обороны России Сергей Шойгу.
Отрарская катастрофа: причины, последствия, особенности	Международный день памяти жертв радиационных аварий и катастроф, согласно постановлению Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 22 апреля 1993 года.

Отрарская катастрофа. За какие грехи вырезали монгольский караван

Цели обучения: Тема урока: Монгольские завоевания в Казахстане. Проблемный вопрос: Почему войска Чингиз хана не могли захватить город Отрар в течение 6 месяцев? Слайд 4 Отрар — один из древнейших городов Средней Азии.

Forest Fairytales Подписаться В Отрарском районе река Арысь выходит из берегов и уже залила проезжую часть автомобильной дороги Коксарай-Шаульдер, сообщили зрители и даже сняли шокирующее видео. На кадрах река и дорога стали единым целым, поток перетекает через проезжую часть, угрожая размыть трассу. Проехать опасный участок на легковушке невозможно, где асфальт, а где трясина непонятно.

Он принадлежал к родственникам Туркан-хатун, матери султана, и стал известен под прозвищем «Кайр-хан». В группе купцов был один индус, который в прошлые дни имел с ним знакомство; Иналчук по принятому [им] обычаю приглашал его к себе, тот же, возгордившись величием своего хана [Чингис-хана], не проявлял к нему [должного] уважения. Кайр-хан на это сердился, да кроме того он позарился и на их [купцов] добро. Задержав их, он послал посла к султану в Ирак с уведомлением о [караване Чингис-хана и о] положении [купцов].

Хорезмшах, не послушавшись наставлений Чингис-хана и не вникнув глубоко, отдал приказ, допускающий пролитие их крови и захват их имущества. Он не понял того, что с разрешением их убийства [букв, крови] и [захвата их] имущества станет запретной жизнь [его собственная и жизнь его подданных]: Стихи Кайр-хан, согласно приказу [султана], умертвил их, но [тем самым] он разорил целый мир и обездолил целый народ. Прежде чем пришло это указание [от Хорезмшаха], один из [купцов], хитростью убежав из тюрьмы, скрылся в глухом закоулке. Когда он узнал о происшедшей гибели своих товарищей, он пустился в путь, спеша к Чингис-хану. Он доложил [ему] о горестных обстоятельствах других [купцов]. Эти слова произвели такое действие на сердце Чингис-хана, что у него не осталось больше сил для стойкости и спокойствия. В этом пламенении гнева он поднялся в одиночестве на вершину холма, набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле. В течение трех суток он молился и плакал, [обращаясь] к господу, и говорил: «О, великий господь! О творец тазиков и тюрков!

Я не был зачинщиком пробуждения этой смуты, даруй же мне своею помощью силу для отмщения! После этого он почувствовал в себе признаки знамения благовестия и бодрый и радостный спустился оттуда вниз, твердо решившись привести в порядок все необходимое для войны. Так как впереди был Кушлук, то, начав с его подавления, он послал [против него] войско и уничтожил его, как то было обстоятельно изложено, [затем] отправил послов к султану, упоминая о предательстве, проистекшем от него, и уведомляя о движении войска в его сторону, дабы тот приготовился к войне. И Хорезмшах, по спесивости и надменности не обдумав последствий [своего поступка], очутился в плену у бедствий, несчастий и страданий. О получении сведений султаном Мухаммедом о выступлении войск Чингис-хана в его сторону, об упорной войне с отрядом, бывшим на границе, и о возвращении [Хорезмшаха] устрашенным [1. Когда известие о выступлении войска Чингис-хана дошло до султана Мухаммеда Хорезмшаха, он отдал Ирак своему сыну, султану Рукн-ад-дину, а [сам] из Хамадана отправился в поход на Хорасан. Пробыв в Нишапуре в течение одного месяца, он направился в Бухару. Там он несколько дней занимался увеселениями, а затем пошел в Самарканд. Оттуда с большим войском ушел в Дженд.

Из Дженда он ушел к пределам Туркестана до границы своей страны. В это время войска Чингис-хана, которые он послал для отражения племен киргиз и тумат и захвата Кушлука и Куду, сына государя меркитов, образовавших после [своего] поражения и бегства [враждебное] сборище, — прибыли, преследуя беглецов этих племен, в пограничные районы Туркестана, в местность..... Дозорный отряд Хорезмшаха донес, что монгольское войско находится в этих пределах поблизости. Султан отправился следом за ними. Некоторые монгольские рассказчики говорят, что это войско было то, предводителями которого Чингис-хан назначил Субэдай-бахадура и Тукучара из племен кунгират, и то, которое он послал на войну с Куду. Когда они сразились с Куду в вышеупомянутом месте и его вместе с большей частью войска убили, известие об этом дошло до султана Мухаммеда и он выступил против них. На этом поле сражения среди убитых он увидел раненого, расспросив его, он отправился по следам монгольского войска. На другой день на рассвете между двумя реками Кили и Камих он их настиг и построил войска в боевой порядок. Монгольские войска уклонялись от битвы и говорили: «Нет у нас разрешения от Чингис-хана на войну с султаном Хорезмшахом, мы пришли за другим делом!

Так как султан не внимал их словам и не поворачивал поводий от войны, монголы также обратились к сражению. С обеих сторон, оба правые крыла сдвинулись [с места] своего, а часть монголов атаковала центр. Была опасность, что султан будет захвачен в плен, но его сын Джелал-ад-дин, проявив крепкое противостояние, отразил это нападение, которое не сдержала бы и гора, и извлек отца из этого гибельного положения: Что лучше свирепого льва, Приготовившегося к битве перед отцом? После заката солнца оба войска, отойдя на свои места, предались отдыху. Монголы зажгли огни и, откочевав, повернули назад. Когда они прибыли к Чингис-хану, они доложили о мужестве и отважных поступках султана Джелал-ад-дина, свидетелями которых они были. Когда Чингис-хан понял, что между обеими сторонами не осталось какой-либо преграды [к военным действиям] и государи, которые были [бы между ними] посредниками, исчезли, он привел в порядок, подготовил и снарядил [свои] войска и намерился напасть на владения султана Мухаммеда. Несмотря на то, что султан в возбуждении этой смуты был зачинщиком, Чингис-хан согласно прежним [своим] правилам не хотел на него нападать и всяческими способами придерживался дружеского способа действий и защиты соседских прав. И пока от султана не проистекло несколько поступков, явившихся причиной раздражения и огорчения и поводом к принятию мер к отмщению, он не двинулся для борьбы с ним.

Эти поступки Хорезмшаха были: во-первых, он умертвил необдуманно и без размышления купцов, которых [Чингис-хан] послал в целях [дружеского] единения и искания мира и которых снабдил любезными посланиями [к Хорезмшаху], [тот же] совершенно не обратил внимания на эти слова; во-вторых то, что [Чингис-хан] сразился с его войском против воли и будучи вынужденным. Все это вместе послужило поводом к ненависти и вражде и [явилось] причиной отмщения и воздаяния. Итак, после этого сражения, султан вернулся в Самарканд. Когда он воочию убедился в силе и могуществе противника и уразумел причины возбуждения смуты, которая произошла перед этим, постепенно им овладевали растерянность и тоска, и в речах и поступках его стали появляться признаки раскаяния. Так как [его] одолели сомнения, то для него закрылись врата здравого суждения, а сон и покой бежали [от него]. Он предался неизбежной судьбе и поступал согласно [выражению] «мы избрали решение Аллаха и его предопределение». Астрологи также говорили, что.... Эти слова астрологов также явились добавлением к причинам расстройства его дела, и он, подобрав поводья [решимости], большую часть войск, численность которых доходила приблизительно до 400. Он приказал отстроить крепостную стену Самарканда.

Однажды он прошел над рвом и сказал: «Если из войска, которое выступит против нас, каждый [воин] бросит сюда свою плеть, то ров разом наполнится! Подданные и войско от этих слов [султана] пришли в уныние. Султан отправился по дороге на Нахшеб и всюду, куда он ни приходил, говорил: «Выпутывайтесь сами, потому что сопротивление монгольскому войску невозможно! Он послал человека [с приказом], чтобы его гарем и мать Туркан-хатун отправились из Хорезма по мазандеранской дороге. Повсюду, куда он ни приходил, он советовался с каждым из вельмож, каким путем можно помочь этой беде? Ежеминутно доходили распространяющиеся в городе ужасные известия, и увеличивался беспорядок. Купцы, особенно его сын Джелал-ад-дин, говорили: «Дело областей Мавераннахра приняло такой оборот, что ничего нельзя уже сделать, [теперь] нужно [лишь] стараться, чтобы из рук не ушли Хорасан и Ирак. Войска, которые мы разместили по городам, следует отозвать назад, всем отойти и превратить Джейхун [Аму-дарью] в [крепостной] ров, либо же следует всем искать убежища в областях Хиндустана! Султан Мухаммед одобрил это [второе] более слабое мнение и с этим намерением дошел до Балха.

В это время туда прибыл Имад-ал-мулк из Савэ, который [ранее] прислал своего сына Рукн-ад-дина из Ирака с дарами и подношениями. Хорезмшах его обласкал и оказал ему уважение. Султан Джелал-ад-дин отверг эти слова и повторял: «Лучший выход [для нас] — это собрать, поскольку это будет возможным, [наши] войска и выступить против них [монголов]. Если султан [на это] не решится, [пусть он один] выполняет [свое] намерение идти в Ирак, а мне даст войска с тем, чтобы я пошел к границе [государства] и одержал победу и выполнил бы то, что осуществимо и возможно, дабы перед очами творца и [его] творений мы были бы оправданы. Если задуманное пока не удастся, мы [все же] не станем мишенью для стрелы укора и [люди] не протянут языка злословия на наш счет и не скажут: до сего времени они взимали с нас налоги [мал] и харадж, а теперь в такое [страшное] время пренебрегают нами и бросают нас! Он повторял эти слова несколько раз, настаивая изо всех сил [на предлагаемом плане], но считал обязательным ждать разрешения отца. Султан Мухаммед по чрезвычайному [своему] замешательству и устрашенности не внимал [ему] и считал зрелое [букв. О начале войны между Чингис-ханом, и Султаном Магометом шахом Харасскским [1. Чингис-хан утвердивши спокойствие в своем владении, и покоривши себе все Турецкие поколения, отправил некоторого человека, именем Макинут-Ялаучи послом, к Султану Магомету Шаху Харассмскому с таким предложением, что понеже он завладел всеми соседними землями от Востока до границ его государства, того ради весьма желает, чтоб оной его благоволил признать себя за отца; а он со своей стороны готов его принимать за своего сына, потому что весьма надобно кажется к общей их пользе, чтоб согласие, которое пребывает ныне между обеими Империями, прилежно и впредь хранимо было.

На сие предложение Султан-Магомет Шах Харассмский, взяв на уединение того посла, говорил ему: «Я имею у тебя спросить нечто, только чтоб ты мне правду сказал, правда ли, что твой Хан завоевал Китай? На сие посол ответствовал следующее: «Я свидетельствуюсь богом, что все то, что мой Хан ни приказал вам предложить, есть правда, и что ты уведомишся вскоре, что я тебе доношу самую истину, буде когда поссоришься с ним». Султан выслушав сей ответ, безмерно осердился говоря: «Я не знаю, что твой Хан думает, когда он мне предлагает, что он завоевал столь много провинций: ведаешь ли ты совершенно о величине и пространстве моей Империи? Почему твой Государь хочет быть больше меня, предлагая, чтоб я его почитал как моего отца, а сам не хотя меня принимать, как токмо за сына? Разве есть у него столько военной силы? Когда сие ласкательство умягчило дух Султанский, то, наконец, согласился на все, что посол ему предложил, и отпустил его довольна своим посольством. Когда Макинут Ялаучи объявил Чингис-хану об удаче порученного себе дела; тогда сей принц положил намерение жить впредь в до6ром согласии с Султаном Шахом Харассмским, и никогда на него не нападать, буде сам не подаст к тому причины. И хотя Калиф багдадский именем Назир писал к Чингис-хану, возбуждая его, к объявлению войны Султану Магомету, однако он никак не хотел сего учинить, так что от того времени столь великое было согласие между обе ими Империями, что ежели бы кто по хотел явно нести в своих руках золото или серебро из одной Империи в другую, то бы оной сие мог учинить без всякого опасения. Сей союз всегда так продолжался, пока Кагир-хан по повелению Султана Магомета, не порубил послов и купцов подданных Чингис-хану; что случилось таким образом.

Могуллы, которые были прямые подданные Чингис-хану, не имеют ни городов, ни замков, потому что они привыкли жить в деревянных кибитках, которые перевозят с места на место, когда им за благо рассудится; и как купцы сосед них владений могут иметь знатной прибыток от торгу с ними, когда нет опасения к ним ездить, то приезжали со всех сторон с великим множеством товаров в провинции владения Чингис-ханова, тем что чрез доброй порядок , которой он учредил , могли купечество свое отправлять во вся кой безопасности. Ма-Уреннерцы , были подданные Султана Магомета, уведомившись о том, также поехали туда со многими дорогими товарами. По прибытии оных, Чингис-хан призвал из них некоторых к себе с наилучшими товарами, на которые они столь высокую и несносную наложили цену, что он весьма огорчился, и велел им показать больше тысячи сундуков с различными дорогими товарами; говоря: «Чрез сие вы можете видеть, что я не впервые покупаю такие товары; но понеже вы дерзнули столь великого требовать от меня лишку с таковым бесстыдством, то я знаю как вам за сие заплатить». И так потом велел у них все что ни имели взять на себя, не заплатив им за оное ничего. Между тем призвав других купцов Ма-Уреннерских с такими же товарами, начал у них торговать из оных многие. Но сии уже видели, что сделалось с их товарищами, сказали Хану: «Мы не просим больше за наш товар, как токмо чего оной стоить; буде он тебе нравен, то изволь его взять, а нам надлежащую заплатить цену; и хотя бы ты оной взял и ничего нам не заплативши, мы и тем будем довольны». Сей ответ понравился Чингис-хану; для того не только велел им заплатить в двое за их товар, но еще дал и позволение продавать остальной свободно всем своим, однако и тогда первым оным купцам ничего назад не отдал. Сии послы прибывши в город Отрар, пошли с поклоном к Губернатору того города, которой был двоюродной брат матери Султана Магомета. Прежде сего назывался он Иналлчик; но Султан дал ему титул Кагир-хана.

Купцы со своей стороны, также отправили ему поклон достодолжной, и поднесли несколько подарков, но один из купцов нашелся, которой был прежде сего великой друг Кагир-хану, и назвал его безо всякого злого умышления первым именем, то есть Иналлчиком. Сия смелость столь чувствительно прогневила Кагир-хана, что он тотчас велел взять под караул, как послов так и купцов и отправил курьера к Султану с уведомлением, что чужестранные приехали в Отрар, из которых одни послами называются, а другие купцами; однако ж он, имея сильные причины к подозрению о некотором их злом умысле, велел всех под караул взять в ожидании его указа. Султан, не разведав ни о чем обстоятельнее, приказал их всех умертвить немедленно. Кагир-хан исполнил сей указ точно, и взял все их вещи и пожитки на Султана. Однако один из помянутых купцов имел счастье спастись от смерти, и прибежал с ведомостью к Чингис-хану о сем убийственном насилии. Чингис-хан услышав сию весть столь мало чаемую, в превеликую пришел ярость, и, приказав вскоре собрать свои полки, послал с объявлением к Султану что понеже чрез толь ненавистное дело всем народам нарушил он союз, положенный между ими; то он Чингис-хан теперь объявляет ему себя неприятелем, и идет на него жестокою войною. Потом послал своего сына Чучи с великою силою к Туркестану, чтоб выгнать оставшихся союзников Кутшлуковых, которые там поселились. Султан Магомет как скоро услышал сие объявление войны из уст посланника Чингис-ханова, собрал также и свою всю силу, и пошел к Самарканду; а оттуда в Ходжан, навстречу Чингис-хану; но утомившись в сем последнем городе, что Чучи большой сын Чингис-ханов пошел к Туркестану, переменил свое намерение, и обратился на те же места со всею своею армиею, уповая, что даст доброй отпор сей части армии Чингис-хановой. Сего ради продолжал свой поход с великим поспешением, пока не прибыл на Туркестанские границы, где поворотился к реке Кабли, чтобы пресечь все убежища оному Чучи.

Когда прибыл между двух рек называемых Кабли и Камчи: то нашел там великое число людей недавно побитых, и повелел искать между трупом не найдется ли кто, которой бы мог еще быть несколько жив, где и сыскали ему одного человека, которой хотя очень был изранен, однако мог еще говорить. Султан спросил у него, кто бы их в толь худое привел состояние; раненой сказал, что то Чучи, встретившись с ними вчера в то самое время, как они шли к своему войску, убил из них одну часть; а другую взяв в полон возвратился к той стороне, с которой пришел. После сего уведомления, Султан пошел за ним в след с таким поспешением, что достиг на другой день. Чучи видя, что неприятели приближаются, собрал на совет генералов, которые с ним были, и спрашивал, что бы им надлежало делать в сем случай. Все приговаривали, что надобно уступать от них в добром порядке, толь наипаче, что Чингис-хан не приказал сражаться со всем Султановым войском, и что они не столь были сильны, чтоб можно было предпринять толь важное дело без явные напасти; но хотя и положить, что Султан за ними погонится, то он не может того делать, как токмо чрез некоторые небольшие части своего войска, от которых можно будет легко защищаться: а буде ни мало не погонится, то могут продолжать свой путь спокойно. Один тогда Чучи имел противное сему мнение, говоря: «Что ж скажет мне мой отец и братья, ежели я возвращусь убежав видя неприятелей? Лучше нам всячески противиться и стоять храбро против оных, нежели дать себя убивать на побеге. Вы учинили свою должность объявляя мне о напасти, в которой мы находимся; а я буду исполнять мою стараясь, чтоб нам из оной честно выйти». Потом поставивши свою силу в строй, повел с радостью к делу.

В самом горячем сражении Чучи сам своею особою пробежал два или три раза чрез неприятельские ряды, и, встретившись с Султаном Магометом, чрез многие приемы намерялся его поразить саблею; но оный все сии поражения отвратил щитом. Могуллы ободрившись храбростью своего предводителя, удивительные дела показали в тот день, и напали толь сильно на неприятелей, что хотя и весьма большее число было людей в неприятельской армии; однако уже она склонялась к бегству, ежели бы Султан Магомет видя, что его храбрость недовольна была к ободрению своего войска, не примыслил им кричать, что хотя бы уже они чрез самое малое время еще постояли, за тем что приближающаяся ночь скоро имеет окончить сражение. Сие вывело его из бесчестия видеть всю свою армию бегущую от наименьшего еще числа Могуллов. Ночь, не долго после того наступившая, пресекла сражение. Чучи будучи доволен честью, которую себе получил в тот день, велел зажечь великие огни во многих местах своего лагеря, и вышел из него без шуму. На другой день неприятели думая, что он их ожидал и еще к сражению, пошли опять для начатия бою; но увидев, что его тут нет, возвратились и они также в свою сторону. Чучи пришедши к своему отцу с войском, которое было у него под командою, весьма его обрадовал уведомлением об оном своем сражении; а Чингис-хан, чтоб показать, коль доволен был доброю его поступков при сем случае, наградил его похвалами и подарками. Между тем Султан Магомет, которой увидел через сей опыт, что Могуллы были жестокие воины, разослал свои полки по гарнизонам, говоря: ежели Чингис-хану есть охота чинить против меня войну, то пусть он меня сам ищет. Потом возвратившись в город обыкновенного своего пребывания, начал в безмерном пьянстве препровождать свои дни.

В некоторый тогда день будучи пьян, велел умертвить некоторого человека, именем Шеих-Магедедиен-баяди, на которого имел подозрение, что будто в бесчестной дружбе пребывал с матерью Туркан-хана; но весьма опечалившись на другой день, когда проспался, потому что сего Шейха почитали за святого человека и беспорочной жизни, послал превеликую чашу наполненную золотом и драгоценными каменьями к некоторому другому святому человеку, называемому Шеих-Наджмудин, прося, что бы его разрешив простил в сем убийстве. Но оный святой не приняв сего подарка объявил чрез свой ответ, что не имеет власти простить ему сей грех. И что золотом и драгоценными каменьями за жизнь толь святого человека, которая была дражайшая пред богом, нежели его самого и многих тысяч других людей, не можно никак заплатить: и того ради посылает все назад отдав отмщение за сие в Волю божию. Султан Магомет весьма также худо учинил, что низверг багдадского Калифа Начирдина, и посадил на его место некоторого именем Атимулка, от поколения Термискисегидского, не упоминая о том, что легко поверил ложному известию Кагир-ханову, которой был причиною, что повелел убить послов и купцов Чингис-хановых: от чего потерял престол свой и жизнь, как то мы увидим вскоре. Можно привести сюда и другие многие худые Султановы дела; но мы теперь оставим оные, довольствуясь токмо сими выше упомянутыми. О нашествии татар на страну ислама [3. Этот народ вышел из окраин ас-Сина. Они устремились в города Туркестана, такие, как Кашгар и Баласагун; оттуда - в города Мавераннахра, такие, как Бухара, Самарканд и другие. Завладев ими, они поступили с их жителями так, как мы об этом расскажем ниже.

Затем они переправились в Хорасан, захватили и опустошили его, разрушая [города], убивая и грабя. Оттуда они прошли в Рей, Хамадан и страну Джибал с находившимися в ней городами вплоть до границ Ирака. Потом они устремились в города Азербайджана и Аррана, разрушили их и убили большую часть их жителей. Спаслись из них лишь немногие, оставшись бездомными. И все это менее чем за год! Такое никогда еще не было известно. Покончив с Азербайджаном и Арраном, они направились в Дербенд Ширвана и захватили его Ширвана города. Уцелела лишь одна крепость, где находился царь Ширвана. Оттуда они переправились в страну алан, лезгинов лаксов и разных других народов, обитавших в этой местности, свирепствуя в их убиении, ограблении и разрушении [жилищ].

Затем они устремились в страну кипчаков, а это одно из самых многочисленных тюркских племен. Они убивали каждого, кто попадал к ним, а остальные бежали в чащобы и на вершины гор, покинув свою страну. Татары захватили и ее в кратчайшее время. Продолжительность их остановок равнялась времени пройденного [между ними] пути, не более того. Другая часть их, иная, чем первая, пошла на Газну с ее округами и на соседние с ней земли Индии, Сиджистана и Кермана. Они учинили там то же, что сделали те, и даже хуже. О подобном этому никогда не было слыхано. Александр, относительно которого историки согласились, что он - царь мира, не завладел [своим миром] с такой быстротой. Он захватил [свои земли] приблизительно за десять лет и при этом не убил никого [из мирных жителей], довольствуясь подчинением ему людей.

Эти же захватили большую часть обитаемой земли, причем лучшую ее часть, самую благоустроенную и населенную, с самыми благонравными и добропорядочными жителями, приблизительно за год. Ни один из городов, в которые они еще не пришли, не спал спокойно, опасаясь их нападения, и ожидал их прибытия. Они завоеватели не нуждались в доставке им провизии и провианта, а гнали с собой овец, коров, лошадей и иных верховых животных и ели только их мясо. Их животные, на которых они ездили, рыли землю копытами и поедали корни растений, не зная ячменя. Если они останавливались в каком-нибудь жилье, то не нуждались ни в чем со стороны. Что касается их веры, то они поклонялись Солнцу при его восходе. У них не было запретной пищи, и они ели всех верховых животных, собак, свиней и прочее. Они не заключали брак, а с женщиной вступали в сношения несколько мужчин. Когда появлялся на свет ребенок, отец его не был известен.

И претерпели в этот период ислам и мусульмане такие бедствия, которым не подвергался ни один из народов. К ним относится [нашествие] этих татар, - да проклянет их Аллах! Ниже ты увидишь [написанное] о них в последовательном изложении с разъяснениями. Успеху этих татар способствовало отсутствие защитника от них. Причиной этого было то, что хорезмшах Мухаммед завладел многими странами, убил их правителей, перебил их [жителей] и стал один султаном [единой его] страны. Когда же он потерпел поражение от татар, в этих странах не осталось никого, кто дал бы им отпор и защитил их. Дабы все так свершилось, предопределил Аллах. А теперь начнем речь о начале их нашествия в страну [ислама]. О нашествии татар в Туркестан и Мавераннахр и о том, что они сделали [3.

В этом году в стране ислама появились татары. Они - вид большой совокупности тюрков. Местами их обитания являются горы Тамгаджа около ас-Сина. Между ними и страной ислама расстояние, превышающее шесть месяцев [пути]. Причиной их появления было следующее. Их царь, зовущийся Чингис-хан и известный под именем Темучин, выступил из своей страны и направился к окраинам Туркестана. Он отправил группу купцов с большим количеством слитков серебра, бобровых мехов и других товаров в города Мавераннахра Самарканд и Бухару, чтобы они купили для него одежду для облачения. Они прибыли в один из городов тюрков, называемый Отрар, а он - крайний предел владений хорезмшаха. Там у него был наместник.

Когда эта группа [купцов] прибыла туда, он послал к хорезмшаху, сообщая ему об их прибытии и извещая о том, что они имеют ценного. Хорезмшах послал к нему [гонца], приказывая убить их, забрать все, что у них было, и отправить к нему. Тот убил их и отправил то, что они имели, а было много всякого [добра]. Когда [их товары] прибыли к хорезмшаху, он поделил их между купцами Бухары и Самарканда, взяв себе восьмую часть. Когда хорезмшах забрал Мавераннахр у китаев, он перекрыл пути, идущие из городов Туркестана и тех, что дальше за ними, а часть татар еще до этого, когда страна принадлежала Китаям, проникла в нее. После захвата [хорезмшахом] Мавераннахра у китаев и [массового] убиения их, эти татары завладели в Туркестане Кашгаром, Баласагуном и другими городами и вступили в борьбу с войсками хорезмшаха, из-за чего прекратилось поступление к ним одежды и другого необходимого. А говорят, что причиной нашествия татар на страну ислама, было иное, о чем не повествуется в толщах [летописных] книг. Что было, то было из того, о чем я не рассказываю. Думай о хорошем и не расспрашивай об известиях.

После того, как наместник хорезмшаха [в Отраре] убил людей Чингис-хана, он подослал к Чингис-хану лазутчиков, чтобы они узнали, как у него дела, какой по величине авангард [его воинства], и что он собирается предпринять. Лазутчики отправились. Они прошли через пустыню и горы на их пути и прибыли к нему. Через долгое время они вернулись к наместнику и сообщили ему, что их великое множество, не поддающееся исчислению, и что они одни из самых стойких в сражениях тварей Аллаха. Они не знают поражений. Необходимое им оружие они изготавливают своими руками. Хорезмшах стал жалеть, что убил их соплеменников и захватил их имущество. Он очень озаботился и вызвал к себе Шихаб ад-дина ал-Хиваки, почтенного законоведа. Он занимал при хорезмшахе высокое положение, и его советам он не противоречил.

Законовед явился и хорезмшах сказал: "Случилось ужасное дело. Следует обдумать его, и мне надо узнать твое мнение, как нам поступить. А дело это заключается в том, что на нас идет враг из тюркского края в несметном количестве". Ал-Хиваки сказал: "У тебя в стране много воинов. Напишем во все края и соберем войска. Это будет всеобщий сбор. Все мусульмане должны помочь тебе деньгами и людьми. Затем пойдем со своими войсками в сторону Сайхуна, а это большая река, разделяющая страны тюрков и ислама, и расположился там. Когда прибудет враг, пройдя большое расстояние, мы встретим его отдохнувшими, тогда как он Чингис-хан и его воины будут изнуренными и уставшими".

Хорезмшах собрал своих эмиров и главных советников и стал советоваться с ними. Они не согласились с мнением [ал-Хиваки] и предложили другое: "Дадим им переправиться к нам через Сайхун и войти в те горы и ущелья. Они не знают дорог через них, а мы знаем. И тогда мы одолеем и уничтожим их, и никто из них не спасется". В то время, как тюрки были в таком положении, неожиданно к хорезмшаху прибыл посол этого проклятого Чингис-хана с сопровождающими. Он [вручил хорезмшаху послание, в котором тот], угрожая, заявил: "Вы убили моих людей и забрали их добро. Готовьтесь к войне! А к тому времени Чингис-хан уже отправился в Туркестан и занял Кашгар, Баласагун и все остальные города. Он выгнал оттуда первых татар, и о них больше ничего не было известно.

Следы их исчезли. Они погибли, как это случилось с Китаями. Чингис-хан отправил упомянутое послание к хорезмшаху. Когда тот услышал его [содержание], он приказал убить посла, и тот был убит. Тем, кто сопровождал его, он приказал отрезать бороды и вернул их к их хозяину Чингис-хану. Они сообщили ему о том, как поступил хорезмшах с послом, и передали, что хорезмшах сказал: "Я иду на тебя, хотя бы ты был на краю мира, дабы наказать тебя, и поступлю с тобой так же, как я поступил с твоими людьми". Хорезмшах подготовился к походу и сразу же после [прибытия] посла [Чингис-хана] выступил, чтобы опередить весть о своем [приближении] и внезапно напасть на Чингис-хана.

Вельможам Великого Хорезма не пристало размышлять о нуждах бродяг. Знал ли Инальчик Каир-Хан, кого он ограбил? Вряд — ли. Тот еще и сам себя сознавал не вполне. Видел ли Каир - хан как его решение разворачивает судьбу мира вспять. Как Восток рушится под копытами мохнатых коньков. Как горит Ургенч, как пылает Багдад. Видел ли заснеженные пепелища русских и булгарских городов. Свитки книг идущих на мощение рек. Толпы хашара бредущие на стены городов под мечи своих. Покорные посольства эмиров и князей в степи. Пустыню на месте ирригационных систем. Азию навсегда уступившую пальму первенства Европе. Конечно нет. Ничего этого он видеть не мог. Он просто был смелым, честолюбивым человеком, старавшимся не упустить очередного шанса. Иной шанс лучше упустить Хотя одного наместник Отрара все же добился. Даже и спустя восемь столетий о нем знают все. Жребий брошен Чингиз дослушал рассказ. Внешне оставшись непроницаемым, он на миг провалился в прошлое, превратившись из Владыки Востока в избитого, голодного мальчишку с тяжелой колодкой на шее. Все мы родом из детства Дрожащий как заяц торговец-сартаул преобразился. На Темуджина смотрела жирная лоснящаяся рожа Таргутай —кирилтуха. Как будто и не разрубил Джэлме эту проткнутую копьем падаль на четыре части. Взгляд Великого Хана повело. Только встретившись с открытыми, умоляющими глазами Джучи, Чингиз пришел в себя. Злобно подумалось, переживает за мусульманина.

Что такое Отрарская Катастрофа ?

Отрарская катастрофа. Added to timeline. Один из самых громких и трагических эпизодов в истории Казахстана – Отрарская катастрофа, произошла в 1219 году. «Отрарская катастрофа» стала одним из самых распространенных мифов в среднеазитской историографии. Маршрут пролегал и через «городище Отрар», остатки крепостных валов которого и по сей день вызывают восхищение.

Катастрофа Израиля и мечеть Аль-Акса. Потаённая причина палестино-израильского конфликта

Объяснение: Не секрет, что Чингисхан планировал покорение Средней Азии. Но это было возможно только после покорения государства Хорезмшахов. В этом государстве правил Хорезмшах Мухаммед Отрар — город, который входил в состав Хорезма. У него было очень большое войско, которое численно превосходило войско Чингисхана в 2 раза — 400 000 человек против 200 000 человек. Поэтому Чингисхан решил покорить это государство иным образом — он отправил 500 верблюдов, каждый из которых были нагружены подарками.

Оценивает вклад жителей Отрар в сохранении города. Цели обучения: Тема урока: Монгольские завоевания в Казахстане. Проблемный вопрос: Почему войска Чингиз хана не могли захватить город Отрар в течение 6 месяцев?

Однако руководство ДЧС ЮКО оказалось в курсе сложившейся ситуации и поясняет, что для спуска воды в нескольких местах была искусственно прорыта дамба, в результате залило близлежащие пастбища. Показать больше.

Неслучайно, французский историк Жан-Поль Ру называет их «легкой добычей для кочевников». Монголы после поголовного уничтожения местного населения поджигали или затопляли захваченные города. Как пишет историк Хондамир в «Таърихи Хабиб ус-Сияр», «в связи с тем, что большинство домов… было построено из древесины, уже в первый день пожара все они сгорели дотла». По свидетельству того же Хондамира, монголы в течение десяти дней разрушали Термез и сбрасывали все в Джейхун Амударью. Или же трагедия Ургенча — столицы Хорезмшахов, которую монголы после захвата затопили в водах Амударьи. В постмонгольской литературе Мавераннахра и Хорасана существует немало легенд о том, что невообразимая боль и страдания мусульман отразились и на природе этого региона — реки меняли свои русла, а моря высыхали. Нашествие Чингисхана в Мавераннахр и Хорасан и произошедшая вслед за тем крупнейшая в истории человеческая трагедия в центре Азии — немыслимые страдания и гибель миллионов людей — породили немало легенд среди местных народов. Но факт остается фактом: академик Бартольд В. Хафизи Абру, где отмечено, что уже в 820 г. Хорезмское Аральское море полностью высохло, а крупнейшие реки Средней Азии — река Худжанд Сырдарья и Джейхун Амударья — поменяли свои русла и впадали в Хазарское Каспийское море. Хафизи Абру пишет: «В старых книгах написано, что из Хорезма река впадает в Хорезмское море; но теперь оно исчезло; вода проложила себе новое русло так, что вливается в Хазарское море в месте , которое называется Карлади… теперь от Хорезма до моря 6 дней пути: длина реки 500 фарсахов. Река зимой покрывается толстым слоем льда на несколько метров так, что некоторое время по нему проходят караваны».

Шахматы и дракон. Как казахстанские археологи ищут следы аль-Фараби

Отрарская катастрофа уничтожила Хорезм	Отрарская катастрофа была вызвана цепью бедствий, начавшейся с неисправности в системе контроля пусковых блоков и закончившейся взрывом.
Тайны древнего Отрара: почему стоит побывать в городище с многовековой историей	«Отрарская катастрофа» привлекает к себе пристальное внимание ученых и широкой общественности Казахстана.
Отрарская катастрофа краткое содержание	Он предупредил, что авария на объекте может привести к ядерной катастрофе, сообщает ТАСС.
"От стихии пострадают 260 тысяч человек". Какую опасность таит Шардаринское водохранилище	городище отрар, аль-фараби, история, раскопки, археология, туркестанская область, шелковый путь.
Презентация, доклад по истории Казахстана на тему Отрарская катастрофа.	Отрарская катастрофа стала уроком для всего мира в плане экологической безопасности и ответственного отношения к природным ресурсам.

Отрарские хроники: история взлетов и падений

Он отметил, что Чернобыльская катастрофа стала грозным предупреждением человечеству об опасности неосторожного обращения с атомной энергией. Он предупредил, что авария на объекте может привести к ядерной катастрофе, сообщает ТАСС. Катастрофа стала грозным предупреждением человечеству об опасности неосторожного обращения с атомной энергией. 19 мужчин наши земляки, уроженцы Агрызского района.

"От стихии пострадают 260 тысяч человек". Какую опасность таит Шардаринское водохранилище

«Отрарская катастрофа» стала одним из самых распространенных мифов в среднеазитской историографии. В 1218 году здесь был уничтожен торговый караван, направленный Чингисханом, который после «Отрарской катастрофы» предпринял поход на Запад. Ответ:Отрарская катастрофа – событие, которая имело разрушительные последствия для Чингисхана. В секторе Газа сложилась настоящая гуманитарная катастрофа из-за прекращения работы всех социальных служб, заявил президент Палестины Махмуд Аббас. Поводом для вторжения Великой степи, расположенного на Великом «Отрарская катастрофа». В Отрарском районе река Арысь выходит из берегов и уже залила проезжую часть автомобильной дороги Коксарай-Шаульдер, сообщили зрители и даже сняли шокирующее видео.

Новости отрарская катастрофа

как началась Отрарская катастрофа?

Отрар – город, где решилась судьба мусульманского мира

как началась Отрарская катастрофа?

Отрарская катастрофа. За какие грехи вырезали монгольский караван

Что такое Отрарская Катастрофа ?

Катастрофа Израиля и мечеть Аль-Акса. Потаённая причина палестино-израильского конфликта

Шахматы и дракон. Как казахстанские археологи ищут следы аль-Фараби

Отрарские хроники: история взлетов и падений

"От стихии пострадают 260 тысяч человек". Какую опасность таит Шардаринское водохранилище

Похожие новости:

Новости отрарская катастрофа

как началась Отрарская катастрофа?​

Отрар – город, где решилась судьба мусульманского мира

как началась Отрарская катастрофа?​

Отрарская катастрофа. За какие грехи вырезали монгольский караван

Что такое Отрарская Катастрофа ?

Катастрофа Израиля и мечеть Аль-Акса. Потаённая причина палестино-израильского конфликта

Шахматы и дракон. Как казахстанские археологи ищут следы аль-Фараби

Отрарские хроники: история взлетов и падений

"От стихии пострадают 260 тысяч человек". Какую опасность таит Шардаринское водохранилище

Похожие новости:

как началась Отрарская катастрофа?

как началась Отрарская катастрофа?