Чучело, Владимир Железников.
Аудиокниги слушать онлайн
Так произошло со знаменитыми «Чучело-мяучело», «Праздник букваря» или «Осенний дедушка». Они начали обзывать девочку Чучелом, а вечером Ленка рассказала деду обо всём, что с ней случилось. Сегодня мы предлагаем вам познакомится с повестью «Чучело» известного детского писателя Владимира Карповича Железникова.
Литературный навигатор. Владимир Железников "Чучело".
Его первая книга вышла в свет в 1979 году — «Лекарство от зевоты». Он руководил студией перевода при Французском институте. Истории без цензуры и запретов — в «Ленте дна» в Telegram.
Это просто страшно. Сначала Лена вызывает только насмешки, а потом злобу и ненависть класса, хотя ни в чем не виновата. Но у неё горят глаза, она готова на всё, потому что есть Её Герой, её друг, её первая любовь, который на деле оказывается жалким и трусливым человеком и предает её, чтобы не идти наперекор классу.
Как Лена будет им противостоять, как будет меняться главная героиня, чем всё закончится, читайте в книге. Автор задает очень много вопросов на тему добра и зла, правды и лжи, справедливости и несправедливости. И даёт на них ответы, что важно!
Много «чучел» живёт на планете, и маленьких, и больших, но далеко не всем удается вступить в борьбу с несправедливым большинством и победить. Для среднего школьного возраста.
Читаешь такие произведения и диву даешься: где это авторы видели, чтобы детский мир существовал в полной изоляции от родителей и родственников, от всего большого мира?! Даже при карантине в детском саду или в школе-интернате дети не живут порознь от взрослых, ибо им никак не обойтись без помощи врачей и воспитателей, без родительской опеки. И совершенно напрасно иные люди считают, что с маленьким читателем следует говорить лишь о маленьких, чисто детских занятиях и переживаниях. Множество разных неожиданностей, радостных и горестных, подкарауливает вчерашнего школьника, отправляющегося в первый самостоятельный путь, и горе тому, кто привык смотреть на большой мир как на гладкую и ровную площадку для развлечений, имеет о нем облегченно-книжное и, я бы сказал, опереточное представление. Надо быть готовым дать отпор всему, что мешает справедливости, счастью. Этому и учит своего читателя по-настоящему добрая и умная детская книга, правдиво раскрывающая перед подростком сложности и противоречия жизни, предостерегающая его от возможных бед и ошибок. Именно такие книги и пишут многие детские писатели, которые в своем творчестве стремятся во всей правдивости, без приукрашивания и упрощения, открыто и честно, в живых образах показать юному читателю органическую взаимосвязь мира детей с миром взрослых, где не всегда жизнь течет так благостно и гармонично, как хотелось бы, и где с обеих сторон необходимо постоянно проявлять максимум разумных усилий, взаимопонимание и чуткость. К числу таких писателей принадлежит Владимир Карпович Железников. Его первая книга — сборник рассказов «Разноцветные истории» — вышла в 1960 году.
Испытав нелегкую жизненную судьбу, опаленную пламенем войны, писатель свежо и проникновенно воспроизвел в своих рассказах пережитое и узнанное лично им, повел с читателем смелый и откровенный разговор об идейно-нравственном становлении личности ребенка, об умении в любых условиях отстаивать честь и справедливость, ощущать не только свою, но и чужую боль.
Имя автора «Чучело-Мяучело» Михаила Яснова присвоили детской библиотеке в Петербурге
В Петербурге умер поэт, переводчик, детский писатель, автор книги «Чучело-Мяучело» Михаил Яснов. Детский писатель и сценарист Владимир Железников скончался 3 декабря 2015 года в возрасте 90 лет в Москве. Чучело Железников иллюстрации надежды Сапуновой.
Автор «Чучела-мяучела» скончался в Петербурге
Он думал о том, что когда он умрет, то здесь поселится его сын с семьей. И видел воочию, как сын входит в дом. И конечно, невидимые частицы прошлого пронзят и прогреют его тело, запульсируют кровью, и он уже никогда не сможет забыть родного дома. Даже если уедет в одну из своих экспедиций, где будет искать редчайшие цветы, взбираясь высоко в горы и рискуя сорваться в пропасть, только затем, чтобы посмотреть на едва заметный бледно-голубой цветок на тонком стебельке, который растет на самом краю отвесной скалы.
Нет, Николай Николаевич как раз понимал: жизнью надо рисковать непременно, иначе что же это за жизнь — это какое-то бессмысленное спанье и обжирание. Но все же он мечтал о том, чтобы сын его вернулся домой или возвращался, чтобы снова уезжать, как это делали прочие Бессольцевы в разные годы по разным поводам. Когда он очнулся, лучи солнца радужным облачком клубились в доме и падали на портрет генерала Раевского.
И тогда Николай Николаевич вспомнил, как он в детстве ловил первые солнечные лучи на этой же картине, и грустно и весело рассмеялся, подумав, что жизнь безвозвратно прошла. Николай Николаевич вышел на крыльцо и увидел, что солнце осветило балкончик, который выходил на восток, и двинулось, чтобы сделать еще одно кольцо вокруг дома. Он взял топор, нашел рубанок и пилу, отобрал несколько досок, чтобы починить крыльцо.
Как он давно этим не занимался, хотя видно — эта работа крепко «сидела» у него в руках. Он делал все не очень ловко, но с большой охотой: ему нравилось держать обыкновенную доску, нравилось скользить по ней рубанком, и городская суета многих последних лет незримо уходила из его сознания. Дом ему скажет за это спасибо, подумал Николай Николаевич, и он скажет спасибо дому.
Потом Николай Николаевич взобрался на крышу, и лист железа, поднятый ветром, ударил его по спине так сильно, что чуть не сбил с крыши — он чудом удержался… Вот тут он впервые почувствовал острый голод, такой у него бывал только в юности, когда он от голода мог потерять сознание. И неудивительно. Николай Николаевич не знал, сколько прошло времени, как он приехал, не помнил, что он ел и ложился ли спать.
Он работал по дому и не замечал мелькания коротких зимних дней. Раннее утро он не отличал от позднего вечера. Николай Николаевич пошел на базар, купил квашеной капусты, картошки, сухих черных грибов и сварил кислые грибные щи.
Съел две тарелки и лег спать. Встал, по-прежнему не ощущая времени, снова съел щей, звонко рассмеялся, ловя себя на мысли, что узнаёт в интонациях своего смеха смех отца, и снова почему-то лег спать… С тех пор прошло несколько лет, и Николай Николаевич забыл про свои болезни. Он жил, жил и чувствовал, что стал вынослив, как крепкое старое дерево, хорошо политое весенним дождем.
Его то и дело видели не по возрасту стремительно бегущим по кривым улочкам городка то в одну сторону, то в другую, очевидно без всякого дела, хотя иногда он нес что-нибудь завернутое в материю, — тогда лицо его вдохновенно светилось и молодело. Те, кто считались сведущими, судачили, что он ищет какие-то картины. Тратит на них уйму денег, а оставшиеся, все без остатка, отдает за дрова.
И топит — подумать только! И всегда почему-то ночью, зажигая свет во всех комнатах. Сколько же у него деньжищ уходило зазря: легким дымом через печные трубы в небо, ярким светом электричества в ночь, а главное, на новые картины — мало ему было своих!
Вот поэтому и гол как сокол. В городке относились к Николаю Николаевичу с настороженным вниманием. То, как он жил, горожанам было непонятно и недоступно, но у многих вызывало уважение.
И между прочим, люди привыкли к тому, что дом Бессольцевых светился ночью и стал в городке своеобразным маяком, ориентиром для запоздалых путников, издалека возвращавшихся в темноте домой. Ночью дом был как свеча в непроглядной мгле. Соседи могли подумать про Николая Николаевича, что он до ужаса одинок и поэтому несчастен.
Он вечно бродил по городку один, в неизменной кепке, которую носил, низко сдвинув на лоб, и в потертом пальто с большими аккуратными заплатками на локтях. За это дети дразнили его «заплаточником», но, кажется, он их даже не замечал. Редко-редко он вдруг оглядывался и смотрел им вслед с нескрываемым удивлением.
Тогда они стремительно уносились от него, хотя он никогда не ругался и не гнался за ними. Если с ним вступали в праздные разговоры, то он отвечал односложно и быстро уходил прочь, нахохлившись, как птица на холоде. Но однажды Николай Николаевич появился на улицах городка не один.
Он шел в сопровождении девочки лет двенадцати, какой-то необычно важный и гордый, непохожий на себя. Останавливался с каждым встречным-поперечным и произносил одну и ту же фразу, показывая на девочку: «А это Лена… — И, внушительно помолчав, добавлял: — Моя внучка». Ну как будто рядом с ним была не девчонка, а какая-нибудь всемирно известная величина.
А внучка его, Ленка, каждый раз отчаянно смущалась и не знала, куда деваться. Она была нескладным подростком, еще теленком на длинных ногах, с такими же длинными нелепыми руками. На спине у нее торчали, как крылышки, лопатки.
Подвижное лицо украшал большой рот, с которого почти никогда не сходила доброжелательная улыбка. А волосы были заплетены в два тугих канатика. В первый же день своего появления в городке Ленка раз по сто появлялась на каждом из четырех балкончиков и с любопытством смотрела на все четыре стороны света.
Ее в равной степени интересовали и север, и юг, и восток, и запад.
Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. Абрамова, М. Набитая чем нибудь шкура, кожа животного, служащая его внешним подобием.
Чучело льва. Чучело попугая.
Вот именно, поддакивать тоже нельзя — должна быть четкая позиция. И вообще что такое «поддакивать» — это же угодничество!.. Нет, такое не в его правилах. Никого не знаешь — и уже против меня! Николай Николаевич рванулся за нею и схватил ее плечо. Думал, она начнет вырываться, а она повернулась к нему, и лицо ее, которое только что было в яростном огне, стало детским, прекрасным, будто ей всего лет восемь. Только в глазах происходила мученическая работа — она что-то усиленно соображала. Шея у нее была просто прутик, соломинка.
Обещаю не перебивать тебя, а то на самом деле я сделаю какие-нибудь преждевременные выводы… — Он обнял ее, положив ладонь на острую косточку ее плеча, и крепко сжал. Ленка молчала. Как говорит одна моя знакомая, очень веселая старушка: «Замечаю, что от чаю много пользы получаю! Николай Николаевич посмотрел на нее. А Николай Николаевич, при всем печальном своем настроении, подумал про Ленку, что она необыкновенный человек — какая страсть, какая тяга к справедливости. Как он ее во многом понимал! Действительно, они два сапога пара. И смутился: ему стало неловко, что он так думал о самом себе. Правда, радовался Николай Николаевич раньше времени. Ленка хоть и не убежала из дому, хоть и сказала с ним несколько слов после их бурного спора, но потом забралась с ногами на диван, забилась в угол и замолчала надолго.
Николай Николаевич шутил, заигрывал с ней, рассказывал разные смешные истории — ничего не помогало. Тогда он тяжело вздохнул, надел рабочую куртку и принялся за повседневные дела, считая, что в работе и настроение наладится. Николай Николаевич принес со двора охапку дров и бросил их с размаху на пол, чего никогда раньше не делал. Поленья загрохотали, падая друг на друга, и разорвали на мгновение неестественно тягостную тишину. Но и тут Ленка промолчала. Он развел огонь, так что жар уходил пылающим столбом вверх. И Николаю Николаевичу казалось, что этот раскаленный звенящий столб может рвануть ввысь, пробить потолок и уйти в небо космической ракетой. Может быть, эта ракета унесет Ленкину печаль к вечным звездам, к туманной луне, к ясному солнцу? И чуда не случилось. Огонь в печи потихоньку затухал, играя сначала ярко-красными, а потом мерцающе-синими углями.
Николай Николаевич в совершенной растерянности развел руками. Непонятно было, что же делать с Ленкиной печалью? А потом он топил остальные печи, блуждая по комнатам, всматриваясь в картины, которые висели везде, от пола до потолка. На них были изображены люди — теперь таких уже не встретишь. У них были продолговатые строгие лица и большие, вразлет глаза. Они молча следили за тем, как Николай Николаевич суетился, согнувшись возле печей, подбрасывая в них дрова и не давая огню погаснуть. Ведь если бы его предок, крепостной художник Бессольцев, не написал этих картин и если бы остальные Бессольцевы, из поколения в поколение, не сохранили бы их, то мир остался бы без этих живых лиц и никто бы никогда не узнал, что эти люди жили на нашей земле. Последнее время Николай Николаевич все чаще думал об этом. И его жизнь, в общем краткая и поэтому печальная, как каждая человеческая жизнь, вдруг стала длинной, она как бы продолжалась целые века. Сейчас, подбрасывая березовые поленья в печь, обогревавшую три небольшие задние комнаты дома, он вспомнил, как однажды проснулся утром и понял, что он жил здесь вечно, хотя и вернулся в родной дом всего десять лет назад.
Но так плотно легли на его жизнь все события прошлого семьи Бессольцевых и городка, что сплелись в крепкий узел, который никому уже не удастся ни развязать, ни разрубить. И он пошел от картины к картине, неслышно переговариваясь со всеми этими людьми на холстах, пока не дошел до «Машки», в который раз рассматривая ее и восхищаясь. Николай Николаевич перевел взгляд на Ленку — до чего же они похожи с Машкой. Машка стояла в проеме дверей прозрачно-белая, в домотканой рубахе до полу. Девочка, видно, собиралась выбежать из темной избы на яркий солнечный свет двора, но в последний момент почему-то неожиданно остановилась в дверях и резко повернула голову. Остриженная наголо. Может быть, после болезни? Рот у нее был полуоткрыт, точно она только что произнесла какое-то слово, которое вот-вот должно было долететь до слуха Николая Николаевича. Именно поэтому, когда он подходил к «Машке», всегда старался не шуметь и прислушивался. Честно, Николай Николаевич кое в чем подозревал Машку.
Ну, что она имела родственное влияние на Ленку, как на своего потомка, потому что уже на следующий день после того, как он принес «Машку», он слышал, как Ленка кому-то сказала: — Не смотри на меня так. Я все равно этого делать не буду. Ни за что! Николай Николаевич быстро вошел в комнату, ему было интересно, кто же пришел к Ленке, но там никого не было. Николай Николаевич спросил Ленку, с кем она разговаривала. А она смутилась и ничего не ответила. Но ему-то было ясно с кем — с Машкой. А еще через два дня — Николай Николаевич хорошо это помнил, потому что было 7 Ноября и он ранним утром первый на их улице вывесил флаг на воротах, а потом стал готовить праздничный завтрак, — зазвонил телефон, Ленка так стремительно бросилась к нему, что он не успел руку протянуть к аппарату, хотя стоял рядом. Она схватила трубку, сказала «алло? Николай Николаевич догадался, что это был Димка, и быстро скрылся в мезонине, чтобы дать им свободно поговорить.
И услышал, к своему великому удивлению, как Ленка… запела песенку. Но самое потрясающее — там, внизу, так ему показалось, звучали два голоса, а не один. Как будто Ленка пела, а ей кто-то подпевал. Или это ветер завывал в трубах, или это скрипели высохшие половицы? Николай Николаевич застыл, стоя в окружении картин. Песня оборвалась, потом Ленка рассмеялась и крикнула в ответ: — С Машкой! Это все было в прошлом. В милом, счастливом прошлом, а теперь оборвалось, расстроилось, разлетелось на куски. Надо было как-то вырваться из заколдованного круга. Только осторожно, внимательно, не теряя тропы, предупреждал себя Николай Николаевич.
Он поднялся в мезонин и, как, бывало, Ленка, вышел поочередно на каждый из четырех балкончиков и посмотрел на четыре стороны света, надеясь, что какая-нибудь из сторон надоумит его. Но из этого ничего не вышло. Николай Николаевич спустился в сад. Он стал пилить сухие ветки с деревьев и замазывать свежие раны коричневой краской, оставшейся после ремонта крыши. Он подумал, что эта работа может привлечь Ленку, но она не пришла к нему на помощь. Значит, ей не захотелось макать кисть в банку с краской и проводить по светлому срезу дерева, образуя яркое пятно на сером стволе яблони? Работая в саду, Николай Николаевич все время следил за Ленкой. Она вышла один раз из дома, и он тут же появился за ней тенью. Куда она — туда и он. Все хотел сорвать слово с ее молчаливых губ, разговорить ее, рассмешить… Но она упорно молчала.
Вроде онемела. Он поймал ее грустный, испуганный взгляд. Его ножом по сердцу резануло — так захотелось ей помочь, так бесконечно захотелось ее спасти!
Детские книги Яснов начал публиковать с конца 1970-х годов, особенной популярностью пользовался сборник стихотворений «Лекарство от зевоты».
В последние годы автор сам записывал свои произведения в качестве аудиокниг.
Автор «Чучела» Владимир Железников скончался в Москве
Так произошло со знаменитыми «Чучело-мяучело», «Праздник букваря» или «Осенний дедушка». Закажите книгу «Чучело» от автора Железников Владимир Карпович ISBN: 978-5-17-090820-2, с доставкой и по низкой цене. Владимир Карпович Железников написал повесть «Чучело» в 1981 году и впервые поднял в отечественной детской литературе проблему школьной травли (буллинга, выражаясь по‑новому).