Отличительные различия театра и кино показывает не оправдавшая себя современная идея «киноцентризма», эстетической гегемонии кинематографа как самого универсального и наиболее «синтетического» из искусств. 5 причин, чтобы предпочесть театр кинотеатру. Театр и кино имеют общий «корень», композиционную структуру сюжета, движущей силой которого является конфликт. Почему актеры в кино играют «нормально», а в театре «переигрывают», как будто даже «кривляются»? Актер Нового Драматичесокго театра Алексей Красовский поделился своим мыслями о том, в чем разница между театром и кино.
С 28 октября в Москве закрывается почти всё, кроме театров и музеев
В театре такого нет. Зато есть возможность насладиться постановкой в полной мере и не упустить ни единого момента. Уникальная театральная атмосфера Поход в театр воспринимается не как повседневное событие, а как культурное мероприятие. Это веский повод достать из гардероба красивый наряд и прихорошиться, чтобы в полной мере соответствовать царящей торжественной атмосфере. Мероприятие обязательно сопровождается предвкушением спектакля, визитом в буфет в антракте и бурным обсуждением постановки по ее завершению.
Кино — это простой вариант досуга, который не сопровождается приятным волнением и ожиданием чего-то впечатляющего. Импровизация Каждая театральная постановка уникальна в своем роде. Одни и те же сцены могут быть сыграны по-разному: с другой интонацией, подачей, эмоциональной окраской. Нередко актеры импровизируют на сцене, поэтому заядлые театралы ходят на один спектакль несколько раз.
С кино ситуация обстоит по-другому. Сколько не включай один и тот же фильм, в нем не удастся найти что-то новое. С каждым просмотром эмоции притупляются и теряется интерес, ведь уже известно, что будет дальше.
Большинство же приняли решение до последнего поддерживать артистов с сохранением среднего размера зарплат. Но необходимо понимать, что в таком положении театры смогут продержаться только несколько месяцев. Еще сложнее обстоит ситуация с независимыми театрами. В отличие от государственных учреждений, у них отсутствует какая-либо финансовая защищенность. Как только закончится запрет на проведение массовых мероприятий, появится огромное количество предложений. Изголодавшиеся артисты, музыканты, певцы ринутся на сцены разных городов. Но будет ли спрос на их труд — непонятно.
Несмотря на все трудности, театры продолжают борьбу за существование в online-режиме. С первых дней изоляции режиссеры проводят online-репетиции и читки пьес, руководители театров разрабатывают просветительские online-проекты, записывают подкасты и аудиоспектакли, участвуют в разработке каналов на YouTube. Театр имени Пушкина дистанционно работает над созданием нового контента, а также показывает архивные записи. Театр Наций записывает для соцсетей видео с ответами на вопросы зрителей. Худрук театра Константин Богомолов рассказал, что давно использует online-платформы. Он призывает своих артистов к ответственному подходу и мобильности, чтобы продолжать своё дело, даже находясь дома. Общение режиссеров с актерами происходит на постоянной основе. Вскоре начнутся съемки сериала об изоляции в формате screenlife: действие будет происходить на экране гаджетов главных героев.
В этот раз он сюда приехал по программе «Театральные критики в регионы России» от Союза театральных деятелей. Спустя время он утверждает: конечно, театр изменился.
Живое выступление актеров. Благодаря живому представлению вы всегда можете наблюдать за игрой ваших актеров на сцене. Так же как и они переживать, страдать, а во многом и радоваться тому или иному действию. В отличие от кино, здесь всегда есть возможность оценить работу костюмеров, визажистов, постановщиков и других лиц, которых зачастую не видно на сцене. Многие утверждают, что театр — это как большая энциклопедия. Он дает возможность, не только насладиться постановочными произведениями, но и немного поразмыслить. Только театральная сцена дает возможность ощутить живую энергетику между актерами и зрителями в зале.
Сходство и отличия театра и кино
Ежедневная аудитория портала Проза. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей.
По словам Мелихова, в театре актеры больше тренируются, развивают навыки, оттачивают мастерство и учатся работать со зрителем. Перед каждым спектаклем участникам постановки нужно проделать большую работу и провести несколько месяцев репетиций. У тебя в театре, получается, полностью проработана вся роль, каждая сценка, ты знаешь откуда идешь, куда идешь, все уже отрепетировано. Но когда ты выходишь на площадку, все равно все по-другому. Идешь от партнеров, от режиссера», — заявил артист.
Художественный фильм начался со съемок на пленку «чужого» материала — театра, эстрады, цирка. Собственно говоря, в конце прошлого века кино было на балаганным аттракционом, забавным техническим фокусом: прямоугольнике экрана оживали обыкновенные фотографии.
Постепенно забавный технический фокус превратился в новый род искусства. Со временем обнаружилось, что экран обладает целым рядом замечательных свойств, качеств и возможностей, которыми не обладают другие роды искусства. Великие мастера Дэвид Гриффит, Сергей Эйзенштейн, Чарлз Чаплин, Лев Кулешов, Всеволод Пудовкин, Дзига Вертов, Александр Довженко и другие своими творческими усилиями, своей практикой, поисками, находками разработали систему изобразительно-выразительных средств, с помощью которых стало возможно создавать на экране произведения нового, самостоятельного рода искусства — кино. Фильм перестал быть фокусом, технической игрушкой; теперь он как произведение любого другого искусства осмысливает и трактует действительность. Кино «говорит» языком экрана — языком движущихся изображений, сочетающихся со словом, музыкой, шумами, т. Совершенно очевидно, что кино и телевидение — искусство синтетическое; в нем можно найти качества и литературы, и изобразительного искусства, и театра, и музыки. Но эти качества приобретают на экране новые, специфические черты; они выражены новыми, кинематографическими средствами, которые по-особому сочетаются. Общее 1.
Но фактически это разные виды деятельности, разные актерские миры. Конечно, в кино больше возможностей для создания иллюзии. В богатых театрах тоже есть лифты, бассейны, разные технические приспособления, и всё же сцена по природе своей условна. В фильме же можно практически все, даже улететь на другую планету — современные технологии помогут снять абсолютно правдоподобно. Поэтому съёмки дают актеру множество новых средств выражения, нет ограничений в локациях... С другой стороны, в театре намного больше возможностей работать над ролью, разбирать её, думать над ней, искать краски персонажа, погружаться в него, строить связи с партнёрами. Фильм снимается почти без репетиций, а сериал особенно тот, что «на потоке» вообще с одного-двух дублей. Десять минут до кадра! Да, может получиться прекрасный кадр, красивый, драматически наполненный, который потом годами и десятилетиями будет радовать зрителей. Но актёр прожил сцену один раз — и на этом всё закончилось. В театре все наоборот. Ты играешь, к примеру, один и тот же спектакль 20-30 раз за сезон, и делаешь это каждый раз «с нуля», проживаешь заново жизнь своего героя. А в спектаклях-долгожителях? А зритель, в свою очередь, может прийти на спектакль повторно — и увидеть чуть-чуть другое произведение, ведь каждый показ уникален, он творится здесь и сейчас... Кино даёт актёру популярность, «медийность», узнаваемость. И высокий заработок, если много снимаешься, и удастся попасть в удачный проект. Поэтому, если главная цель — деньги и слава, нужно максимум внимания уделять кастингам. Но если хочешь не только зарабатывать, но и заниматься искусством — без театра никак. В театре служат, а не работают! Не зря говорят, что в театре служат, а не работают.
5 причин, чтобы предпочесть театр кинотеатру
Ведь когда на сцену выходит артист, зритель ждет общения и персонаж вдруг может начать жаловаться на свою жизнь и все это воспринимается в театре естественно. Однако если в кино на экране появился актер вышел и начал монолог перед камерой — то лента сразу перемещается в авторскую зону. Барыкин привел пример фильма «Изгой» с Томом Хэнксом. Историю современного Робинзона, который попал на необитаемый остров, где нет никого, кто мог бы его послушать. Он находит выход в том, что рисует на волейбольном мяче лицо и это становится его вымышленный собеседник «Wilson», который дал ему право общаться и что-то говорить в кадре. Есть много вещей, которые естественны для театра и болезненно тяжелы для кино. Зритель будет сидеть в зале поймет, что таким костюмом режиссер хотел показать, какая он дешевка. В кино же если костюм не будет соответствовать реальному кителю генерала, зрители будут недовольны», — сказал режиссер. Таким образом театр дает право на символизм и абстракцию, которую в кино можно себе позволить, если только не уходить в фестивальную и авторскую плоскость, добавил Барыкин.
Также, режиссер фильма «Горько» Жора Крыжовников поделился в своем интервью, что мог бы стать театральным режиссером, но решил, что карьера постановщика в театре развивается очень медленно, а на телевидении можно заработать популярность в разы быстрее. Микрофон перешел к театральному и балетному критику, эксперту фестиваля «Золотая маска» Айсылу Кадыровой. Один из таких примеров Петр Фоменко, которого большинство знает как театрального режиссера, а он снял полнометражный фильм «Просто смешная история». А опыт кинорежиссера в театре практически всегда приводит к провалу.
Ответов: 2 0 голосов Во-первых, в театральных представлениях, спектакли происходят на сцене и на ней играют живые актёры. В кинотеатре просмотр снятого фильма происходит на большом экране, мы смотрим просто инсценированные картинки, живой игры актёра нет. Во-вторых, в кино есть некоторые спецэффекты, которые воплощены с помощью монтажа взрывы, драки и т.
Зрители спектакля «Мама» кинокомпании «Территория кино» Однако насколько позволяет пространство и расстояние, зритель все равно «кадрирует» спектакль. Вот говорит или действует герой, и ваш взгляд естественным образом устремляется на него. Вот ему отвечает героиня, и вы переводите фокус внимания на нее. Вы даже способны укрупниться до детали, если герой берет в руки письмо со стола и концентрирует ваше внимание на нем. В кино все это сделает камера и в нужный момент покажет вам крупный план героя, крупный план героини и очень крупно письмо — так, что вы даже сможете сами прочитать его содержимое, независимо от того, на каком ряду в кинозале вы сидите. Вот и вся разница. Зрители на спектакле «Мама» кинокомпании «Территория кино» Чем меньше зал, тем ближе актер к зрителю, а значит, зритель заметит малейшее движение взгляда, уголка губ, взмах руки и тончайшее изменение интонации. Камерная сцена сближает актера с залом так же, как киноэкран. Только все происходит вживую у вас на глазах и тем самым завораживает еще больше. Если актер, находящийся близко к зрителю, неестественным образом кричит и кривляется, то меньше всего при этом он думает о своей роли. Скорее всего, он думает о том, что вы на него смотрите, и он должен вам понравиться, а значит, должен из кожи вон лезть, чтобы выглядеть эффектно. Настоящий актер о вас не думает.
Однако, несмотря на сходства и взаимное влияние, театр и кинематограф остаются двумя отдельными искусствами с собственными особенностями и способами передачи истории и эмоций. Живой актер и экранный герой В театре актер является живым, присутствующим на сцене в реальном времени. Он может взаимодействовать и реагировать на реакции зрителей, создавая ощущение непосредственности и эмоциональной связи. В кино актер выступает в роли экранного героя, снимаясь на камеру. Его выступление записывается и может быть просмотрено зрителями в любое время и место. Здесь актер имеет возможность исправить ошибки и сделать несколько попыток для достижения наилучшего результата. Кроме этого, и в театре, и в кино актеры играют разные роли. В театре актер может в течение одного спектакля сыграть несколько персонажей, что требует большого мастерства и гибкости актера. В кино актер может играть роль только одного персонажа и его предстояние на экране фиксируется. В результате, хотя в обоих искусствах присутствует актер, его проявление существенно отличается. Театр является живым и непосредственным, создавая особую атмосферу с присутствием актера и зрителя в одном пространстве. Кино же предлагает возможность увидеть искусство актера на экране в любое удобное время, сохраняя эти выступления вечными и доступными для широкой аудитории. Пространство и визуальные эффекты В то же время, театр ограничен живыми актерами и реальными объектами на сцене. Он использует различные техники и методы, включая декорации, костюмы и световые эффекты, чтобы создать впечатление пространства и места действия.
Театр как момент в настоящем, Кино как воспоминание: Расходящаяся эстетика двух сред
Театр, в отличие от кинематографа, бывает либо очень хорошим, либо очень плохим. В чем отличие между актером театра и кино? Эффект присутствия: чем поход в театр отличается от просмотра online-спектакля.
ЭФФЕКТ ПРИСУТСТВИЯ: ЧЕМ ПОХОД В ТЕАТР ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ПРОСМОТРА ONLINE-СПЕКТАКЛЯ
5 причин, чтобы предпочесть театр кинотеатру. Эффект присутствия: чем поход в театр отличается от просмотра online-спектакля. Что общего между театром и кино? Чем игра в кино отличается от игры в театре? В-третьих, театр отличается от кино живыми эмоциями, живой актерской игрой. История Плюсы и минусы кино На самом деле не определить сколько минусов и плюсов всего. Но в последнее время без кино мы уже не можем прожить, не то что наши буднии дни, но и часто также мы смотрим фильмы для развития в каких-либо науках или хобби. Плюсы и. Лучшие фильмы кинематографа были сняты по произведениям классики мировой литературы.
Актер театра и кино, в чем отличия?
Яростный Гамсахурдия и пленительный Бараташвили, весь как пламень Табидзе и скально-огромный Яшвили, пронзительный до слез Пиросмани, на коленях, с прижатым к груди ягненком, и уже воплощенный в гранит Серго Закариадзе - памятник погибшим воинам в Гурджаани. Душа радуется такому разнообразию и бесконечной талантливости грузинских ваятелей. Одно в них одинаково - любовь к великим сынам Грузии, любовь и глубочайшее уважение к своему народу. Да, и то и другое должно быть неизменно, незыблемо. А возможности выражения этих чувств бесконечны. То же относится и к театру, к актерам.
Тем более что наше искусство так мимолетно, так быстро проходяще и, значит, требует и осторожности в оценках, любви и понимания. Ведь театральный спектакль, актерская театральная работа не бронза и не гранит, которые могут оценить и много лет спустя. У актерской работы есть только настоящее и, как это ни страшно сказать, нет будущего. Прекращает актер играть - и исчезает его роль, его создание. Такова беспощадная правда о нашей профессии.
Нам ждать понимания у грядущих поколений не приходится. Нам нужно понимание сегодня и только сегодня. Завтра будут другие актеры и другие зрители. Например, Инна Чурикова - актриса огромного таланта, ни на кого не похожа. Непривычны ее манера исполнения, выражение ее любви к жизни.
Возможно, что вам, дорогой читатель, ближе другое, более определенное, более привычное. Ну и что? Это ваше право. Но оно не является законом для всех. Кстати, великий мудрец Сократ сказал: "Я знаю, что ничего не знаю".
Потому-то он и мудрец, что допускает возможность своего незнания. Не так давно в "Литературной газете" промелькнула маленькая, но ошарашивающая заметочка - зрительница из Умани с обидой пишет: "Артисты играют то положительных, то отрицательных героев. Почему же не хотят считаться с тем, что у меня, у зрителя, есть память, в том числе эмоциональная. Мы должны не узнавать артистов и воспринимать их только как действующих лиц. А то смотришь на положительный образ, а память подсказывает, что я видела этого актера в роли подлеца и мерзавца.
Как тут быть? И зрителям, а главное, актерам? Притом я знаю по собственной почте, что таких зрителей с повышенной эмоциональной памятью немало, если не сказать большинство, то есть таких, которые не принимают попытки актеров вырваться из глубокой, наезженной колеи. А может быть, зритель прав, и нужно вернуть амплуа? Чтобы каждый знал свой шесток.
И актерам легко - накатанная дорога, и зритель заранее знает вкус блюда, подаваемого тем или другим актером уже многие годы. А вот Евгений Богратионович Вахтангов говорил, что актер, настоящий актер, должен уметь играть и водевиль и трагедию, а это значит, что он должен уметь играть и героев и злодеев. Я думаю, что те зрители, которым трудно переключиться с одного восприятия актера на другое, относятся к искусству актера, пусть извинят меня, как дети к сказке, где все разложено по полочкам и за многие века устоялось. Этот дядя - Бова Королевич, а этот - Кощей Бессмертный. Такой зритель, как абсолютно правильно написал в одной статье драматург С.
Алешин, придя в театр, не хочет узнать ничего нового. Он желает получить подтверждение тому, что ему уже известно. И досадует, раздражается и даже гневается, если увидит и услышит нечто иное, а то и противоположное. Такой зритель, придя на спектакль, хочет потешить свое самолюбие и получить подтверждение своей непогрешимости. Он, этот зритель, бывает оскорблен, если актер, которого он привык видеть в положительных ролях, вдруг да сыграет негодяя.
Это, по его разумению, предательство. А в замечательной своей искренностью и правдивостью книге "Вопросы самому себе" Василий Макарович Шукшин пишет: "Как у всякого что-то делающего в искусстве, у меня с читателями и со зрителями есть еще отношения "интимные" - письма. Требуют красивого героя. Ругают за грубость героев, за их выпивки и т. Удивляет, конечно, известная категоричность, с какой требуют и ругают.
Действительно, редкая уверенность в собственной правоте. Но больше всего удивляет искренность и злость, с какой это делается. Просто поразительно! Чуть не анонимки с угрозой убить из-за угла кирпичом. А ведь чего требуют?
Чтобы я выдумывал. У него, дьявола, живет за стенкой сосед, который работает, выпивает по выходным иногда - шумно , бывает, ссорится с женой... В него он не верит, отрицает, а поверит, если я навру с три короба; благодарен будет, всплакнет у телевизора, умиленный, и ляжет спать со спокойной душой". Я прибег к этой цитате, чтобы показать, что проблема такого зрителя тревожит и тревожила многих художников. Именно тревожит, потому что их, таких зрителей и читателей, немало.
И что самое странное - это агрессивность, с которой они отстаивают свою точку зрения, которую считают непоколебимой и единственно верной. Умение воспринимать прекрасное само не рождается. Это умение нужно воспитывать. К музыке, живописи, театру нужно привыкнуть, чтобы они стали для человека не развлечением, а необходимостью. Нельзя смотреть на театр как на своеобразный диван для отдыха - удобно, привычно, вот и хорошо.
Если какое-либо произведение искусства кажется вам непонятным, может быть, даже чуждым,- не спешите отрицать, а постарайтесь подумать над тем, что хотел сказать его создатель, какую мысль выразить. Контакт со зрителем - непременное условие существования театра.
Большинство из этих фильмов нельзя отнести к искусству; немногие из них — первоклассны. То же можно сказать о спектаклях, хотя связь между достоинствами кинофильмов и сценических «оригиналов» довольно слаба. Однако их достоинства и недостатки нельзя соотнести с кинематографической или театральной стихией. Обычно успех киноверсии спектакля зависит от того, насколько сценарий отступает от текста и перекраивает порядок и способ подачи действия — как это было сделано в некоторых английских фильмах по пьесам Уайльда, Шоу и Шекспира в постановке Лоуренса Оливье по меньшей мере в «Генрихе V» , а также «Фрекен Юлии» Стриндберга в постановке Шёберга. Однако в целом неодобрительное отношение к фильмам, не скрывающим своего театрального происхождения, сохранилось. Недавний пример: возмущение и враждебность, с какой была встречена мастерски снятая «Гертруда» Дрейера, из-за ее очевидной верности датской пьесе 1904 года: с долгими формальными разговорами героев, почти неподвижной камерой и средним планом, в котором снято большинство сцен.
По моему мнению, фильмы со сложным или формальным диалогом, фильмы, в которых камера неподвижна или действие не выходит за пределы помещения, не обязательно театральны, основаны они на пьесах ли нет. Per contra[15], так называемую суть кино более не составляют блуждания камеры по обширному пространству или непременное подчинение звукового элемента визуальному. Хотя действие фильма Куросавы «На дне», который представляет собой почти дословную экранизацию пьесы Горького, разворачивается в пределах одного помещения, фильм столь же кинематографичен, как его «Трон в крови», весьма вольная и лаконичная адаптация «Макбета». Клаустрофобичная напряженность «Трудных детей» Мельвиля столь же присуща кино, как кинетический напор «Искателей» Джона Форда или несущийся вперед локомотив в «Человеке-звере» Ренуара. Театральность фильма порой бывает издевательского свойства, когда повествование рассчитано на определенный эффект. Сравните фильм Отан-Лара «Займись Амелией», блестящее кинематографическое использование условностей и репертуара бульварного театра, с неуклюжим использованием тех же условностей и репертуара в «Карусели» Макса Офюльса. В книге «Кино и театр» 1936 Эллардайса Николла различие между этими двумя видами искусства, двумя формами драматургии, сводится к различию между действующими лицами. Между прочим, Панофский обращается к тому же противопоставлению, но в обратном смысле: природа кино, в отличие от природы театра, требует плоских, стандартных характеров.
Тезис Николла не так произволен, как может показаться на первый взгляд. Обычно оставляют без внимания тот факт, что наиболее выигрышные — изобразительно и эмоционально — моменты фильма и наиболее удачные характеристики героев нередко состоят из «несущественных», незначительных деталей. Вот взятый наугад пример: мячик для пинг-понга, которым поигрывает школьный учитель в фильме Айвори «Господин Шекспир». Кино успешно использует нарративный эквивалент техники, знакомой нам по живописи и фотографии: смещение относительно центра. Отсюда приятное отсутствие единства или фрагментарность образов многих великих фильмов, то, что Николл, вероятно, подразумевает под «индивидуализацией». Напротив, линейная последовательность деталей ружье, висящее на стене в первом акте, непременно должно выстрелить в конце третьего — это правило западного повествовательного театра, создающее впечатление единства образа которое может быть эквивалентно созданию литературного «типа». Однако даже с этими поправками тезис Николла не работает, поскольку он опирается на идею, согласно которой, «собираясь в театр, мы ожидаем увидеть театр и ничего больше». Что такое этот «театр-и-ничего-больше», как не старое понятие искусственного?
Как будто искусство когда-то было чем-нибудь другим, как будто некоторые виды искусства были искусственными, а другие нет. Совсем другая ситуация наблюдается в кино, утверждает Николл. Каждый из зрителей, независимо от своей искушенности, по сути находится на том же уровне, что и остальные: мы все верим в то, что камера не лжет. Так как киноактер и его роль — это одно и то же, образ неотделим от изображения. Мы чувствуем, что кино представляет нам правду жизни. Но разве театр не может преодолеть различие между правдой искусства и правдой жизни? Разве не к этому стремится театр как ритуал? Разве не в этом цель театра, понимаемого как обмен с публикой?
Обмен, которого не может быть в кино. Возможно, слова Панофского звучат не слишком внятно, когда он рассуждает о театральности в кино, однако он достаточно четко заявляет, что исторически театр — не единственный вид искусства, питающий кино. По его словам, кино не случайно назвали «движущимися картинками», а не «экранизированной пьесой» или «фильмом-спектаклем». В основе кинематографа лежит не столько театр, искусство перформанса, искусство, уже связанное с движением, сколько стационарные искусства. Этими источниками Панофский считает историческую живопись XIX века, сентиментальные почтовые открытки, музей восковых фигур мадам Тюссо и комиксы. Другой моделью, которую он почему-то не упоминает, выступает нарративная фотография, например семейные фотоальбомы. Как указывал Эйзенштейн в своем блестящем эссе о Диккенсе, стилистика описания и техника композиции, разработанная некоторыми писателями XIX века, служит еще одним прототипом для кино. Кино — это, несомненно, движущиеся образы обычно фотографии.
Однако характерной для кино единицей является не образ, а принцип связи образов: отношение «кадра» к предшествующему и последующему кадру. Не существует особого «кинематографического» — в отличие от «театрального» — способа связывать образы. Если между театром и кино есть какое-то принципиальное различие, то оно, возможно, сводится к следующему. Театр обречен на логическое или непрерывное использование пространства. Кино путем монтажа, то есть смены кадров, представляющих собой основную единицу создания фильма способно к алогичному, дискретному использованию пространства. В театре актеры находятся либо на сцене, либо вне ее. Когда они на сцене, они всегда видны или визуализированы в непосредственной близости друг от друга. В кино такая близость не обязательно видима или даже визуализирована.
Пример: последний кадр фильма Параджанова «Тени забытых предков». В фильмах, считающихся слишком театральными, пространственная непрерывность подчеркнута, как в виртуозной «Веревке» Хичкока или вызывающе анахроничной «Гертруде». Однако более внимательный анализ этих фильмов показывает, насколько сложно в них используется пространство. Длинные кадры, широко применяемые в звуковых фильмах, не более и не менее кинематографичны, чем короткие, характерные для немого кино. Таким образом, кинематографическое достоинство состоит не в плавности движения камеры и не в частоте смены кадров. Оно состоит в компоновке образов, а теперь и звуков. Например, Мельес, хотя и не менял неподвижного положения камеры, обладал поразительным пониманием того, как связывать образы на экране. Он понял, что монтаж сродни ловкости рук фокусника, тем самым установив, что одна из характерных черт кино в отличие от театра в том, что там может произойти что угодно, и нет ничего такого, чего нельзя было бы показать убедительно.
С помощью монтажа Мельес добивается дискретности физического материала и поведения. В его фильмах дискретность, так сказать, практична и функциональна. Благодаря ей происходит трансформация обыденной реальности. Однако непрерывное преображение пространства а также возможность временно? Самое «реалистичное» использование кинокамеры также включает в себя дискретное изображение пространства в той мере, в какой киноповествование имеет «синтаксис», состоящий из ритма соединений и разъединений. Как написал Кокто, «главная моя забота при создании фильма — не позволить образам слиться, противопоставить их друг другу, закрепить и соединить, не разрушив их рельефности». Однако такое понимание синтаксиса фильма не влечет за собой, по мнению Кокто, отказа от кино как «просто развлечения, а не стимула к размышлению». При проведении границ между театром и кино вопрос о непрерывности пространства представляется мне более важным, чем очевидное противопоставление театра как организации движения в трехмерном пространстве подобно танцу и кино как организации развития на плоскости подобно живописи.
Возможности театра по изменению пространства и времени гораздо грубее и тяжеловеснее, чем возможности кино. Театр не обладает средствами кино по строго контролируемому повторению образов, по дублированию или сочетанию слова и образа, по сопоставлению или наложению образов. С развитием осветительной техники и при умелом использовании ширм актер на сцене может без труда «раствориться в воздухе» или «возникнуть из ниоткуда». Но ни одно техническое приспособление не может создать на сцене эквивалент «перехода наплывом». Порой разделение театра и кино переносится в сферу различия между пьесой и киносценарием. Театр называют опосредованным искусством, главным образом потому, что оно обычно состоит из уже написанной пьесы и последующей конкретной постановки, представляющей собой одно из многих толкований пьесы. Кино, напротив, считают непосредственным искусством, по причине всеобъемлющего охвата, безотказного воздействия на глаз и потому, что по словам Панофского «средства выражения в кино — это физическая реальность как таковая», а действующие лица «обладают эстетическим существованием вне актера». Однако есть не менее убедительный довод в пользу того, что кино — это опосредованное искусство, а театр неопосредованное.
Мы видим происходящее на сцене своими глазами, тогда как на экране мы видим то, что видит камера. В кино повествование развивается посредством эллипсиса монтажа или изменения плана ; глаз камеры — это унифицированная, постоянно перемещающаяся точка зрения. Однако изменение плана может вызвать вопросы, простейший из которых: с чьей точки зрения показан кадр? Неопределенность точки зрения, скрыто присутствующая во всех киноповествованиях, не имеет эквивалента в театре. В самом деле, не следует недооценивать эстетически позитивную роль дезориентации в кино. Примеры: отъезд кинокамеры Басби Беркли назад от обычной сцены глубиной в тридцать футов, открывающий сцену площадью в триста квадратных футов; панорамирование у Рене с точки зрения героя Х с разворотом на 360 градусов и остановкой на лице Х. Кроме того, можно многое извлечь из факта, что кино в его конкретном существовании есть объект даже продукт , тогда как театр возникает в результате представления. Важно ли это?
В некотором смысле нет. Искусство во всех его видах, существует ли оно как объект например, кино или живопись или как представление например, музыка или театр , прежде всего является ментальным актом, фактом сознания.
Только в силу привычности этого термина для определения зафиксированного на светочувствительной бумаге изображения мы не можем применить его к телевизионному изображению; а ведь, в сущности, изображение на телевизионном экране — это тоже светопись с точки зрения физики. Изображение в кино — в такой же мере результат действия прошедших через объектив лучей света и вызванных ими химических процессов, как изображение в телевидении — результат действия прошедших через объектив лучей света и вызванных ими электрических процессов.
Попытка исследовать специфику кинематографа не входит в нашу задачу. Кинематографические средства выражения рассматриваются здесь лишь для того, чтобы сравнить их с выразительными средствами телевидения и установить их общность. Киноэкран фотографически точно воспроизводит движение, поэтому он может дать нам правдивое изображение того, что происходило перед объективом. Но изображение на киноэкране — непрерывный поток кадров — предварительно смонтировано.
Поэтому киноэкран способен обусловить и то, как мы видим. Выдающийся художник и теоретик кино Всеволод Пудовкин в свое время писал, что кино можно считать искусством лишь постольку, поскольку в нем применяется монтаж. Как всякое определение оно содержит в себе некоторое ограничение, однако принципиальная истинность его несомненна. Телевидение так же, как и кино, точно воспроизводит на экране то, что мы видим, это мы уже выяснили.
Телевидение так же, как и кино, точно воспроизводит на экране и то, как мы видим. Потому что телевидение, как и кино, обладает способностью к монтажу. Подробно отличия телевизионного монтажа от монтажа в кино рассматриваются ниже; здесь следует отметить лишь то, что принципиальная способность телевидения к монтированию изображения и есть одно из главных обстоятельств, сближающих его с кинематографом. Различие состоит в методе, в способе монтажа.
Если в кино непрерывность потока изображений на экране обусловлена тем, что кинопленку можно разрезать и склеивать, то в телевидении одно изображение непрерывно следует за другим благодаря тому, что в студии работают одновременно несколько камер, включаемых в эфир последовательно. Но с позиции зрителя различия здесь нет. Наличие экрана дает возможность создателю телевизионной передачи, как и создателю кинофильма равно как и живописцу , «вырезать» пространство, предложить вниманию зрителя ограниченный его участок. Из этого вытекает понятие плана, т.
Как и кино, телевидение способно показать человека или предмет в разной крупности, в разных масштабах изображения. Не касаясь сейчас вопроса о значении плана для проникновения в психологию, внутренний мир человека, не останавливаясь на его роли в ведении рассказа, в обрисовке действия и т. Телевидение способно пользоваться всеми изобразительно-выразительными средствами языка кино. Обилие очевидных качеств, сближающих телевидение с кинематографом, заслоняет в сознании многих не столь очевидные черты различия между телевидением и кино.
Однако различия эти существуют, и пренебрежение ими приводит к плачевным результатам. Прежде всего, следует сказать, что, хотя все изобразительные средства кино являются также и средствами телевидения, приемы и методы их использования в телевидении обычно отличаются от приемов и методов кино. Но это еще не самое существенное отличие. Когда в 1895 г.
В реальности изображения паровоза никто из присутствующих не сомневался, ибо они видели фотографически точное изображение паровоза, а факт движения изображения заставлял их поверить в то, что перед ними настоящий, вещественный паровоз. Ведь до тех пор человек еще не видел движущейся фотографии, а коль скоро фотография двигалась, она для человека 1895 г. Кинематограф как техническое изобретение завоевал право на существование единственно в силу того, что тогда, в конце XIX в. Однако очень скоро этот эффект пропал — и безвозвратно.
Но раньше, чем зритель перестал ощущать себя, сидя, в зале кинотеатра, присутствующим при событии, обнаружилось, что сила кино вовсе не в «эффекте присутствия». Вначале никто не думал, что у кинематографа есть какие бы то ни было достоинства кроме возможности создать иллюзорный «эффект присутствия». Сегодня ни один человек не ощутит себя действительно присутствующим при тех событиях, которые происходят на экране. Лишь силой воображения, разбуженного талантом создателей фильма, зритель способен «отказаться от неверия», принять условность экранного изображения, забыть об эфемерности изображения на экране.
Ощущение это сродни тому чувству, которое вызывает у нас веру в реальность существования персонажей романа. Все попытки снова вызвать в кино «эффект присутствия» имеют лишь временный и скоропреходящий успех: широкий экран, стереозвук, цвет — все эти технические усовершенствования не помогли кино как искусству подняться на новую ступень, не сделали его более реалистичным, более эмоциональным, более убедительным. Сила киноискусства обнаружилась, к счастью, раньше, чем истощился интерес к кино как к балаганному аттракциону. И выяснилось, что вовсе не «эффект присутствия», вовсе не способность фотографически точно воспроизвести на экране изображение вещей и людей дают кинематографу право на существование.
Сила кино, как оказалось, в самобытных выразительных средствах, какими не обладает ни одно из искусств.
Самая главная, естественно, это происходящие действия. В кино есть возможность переснять неудачные дубли. В театре же все совсем наоборот. Актерам дам только один шанс, и этот шанс - сейчас. Второе значимое различие - это звук. В кинофильмах герои могут разговаривать даже шепотом - благодаря работе звукооператора зрителю даже не придется напрягать свой слух, чтоб расслышать слова говорящего. В театре даже шепот является громким звуком, ведь актеры не используют микрофоны, и поэтому шептать они должны на придыхании и громко. По сути, имитировать шепот. Третье различие - это мимика.
Что такое "зум" в 21 веке, наверное, не знают только наши бабушки, хотя это еще как посмотреть : Моя даже на госуслугах записывается на выдачу документов в 5 раз быстрее меня, а госуслуги для меня - это что-то на хакерском. Так вот, мы о мимике. Современные камеры настолько точно передают происходящее, что иной раз сомневаешься, способен ли человеческий глаз на такое. Ну, например, в кинофильме актер слегка пошевелил бровкой, а мы уже поняли - лжет, подлец. Или слегка прищурил глаз - сомневается, вестимо. В театре же все эмоции утрированы, ведь зрители с дальних рядов могут не увидеть хитро прищуренный глаз или поджатый рот. А теперь давайте поговорим о различиях актеров театра и кино.
"Театр - это здесь, сегодня и сейчас": интервью с Кириллом Кроком
Чем игра в кино отличается от игры в театре? о технике игры в театре и кино. Известный продюсер говорит о принципиальной разнице актерских техник в кино и театральной инфо. В отличие от кино, где зритель наблюдает за действием на экране, в театре зритель может видеть актеров вживую. Однако, в отличие от кинематографа, театр не может достичь такой же реалистичности и масштабности визуальных эффектов. Театральный критик Алексей Гончаренко приезжает в гости в уфимский Театр юного зрителя не первый раз, и каждый визит заканчивается открытием. Театр отличается уникальной атмосферой, ощущением присутствия, передачей эмоций и энергии, которые невозможно испытать, наблюдая за спектаклем на экране.
Театр в кинотеатре: зачем и для кого
Театр и кино нельзя считать конкурентами, так как игра актеров на экране воспринимается совершенно по другому. Новости : кинотеатров, концертных залов, цирков. Чем театр отличается от кинотеатра? В отличие от театра, где представление проходит один раз и затем исчезает, фильм можно посмотреть несколько раз. Если театр связан с созданием вечного в настоящем, кино уникально отражает сложную внутреннюю работу человеческой памяти. Одно время видные кинорежиссеры и киноведы упорно утверждали, что театр, этот древнейший вид проявления человеческого творчества, скоро погибнет, так как его возможности просто жалки по сравнению с безграничными силами кино и бурно развивающегося телевидения. В театре, в отличие от кино, художественное оформление сцены в течение акта остается неизменным (не считая случайных обстоятельств — вроде появления луны или облаков — и неправомерных заимствований из кино, вроде вращающихся кулис или движущегося задника.).