Согласно биографии министра культуры Ольги Любимовой, её родственниками были заслуженные деятели искусства. Муж Ольги Любимовой Евгений Баранов Дети Ольги учатся в православной школе, поскольку семья живет за городом, и альтернативы этому учебному заведению не было. Сегодня Министр культуры Ольга Любимова прокомментировала новость об отмене Девятой Московской международной биеннале современного искусства на площадке Третьяковской. Об этом заявила глава Минкульта Ольга Любимова.
Министр культуры семья
Ольга Любимова замужем за журналистом Первого канала Евгением Барановым. Личная жизнь Ольги Любимовой Ольга Любимова замужем. Приход Ольги Любимовой в Министерство культуры произошел в 2015 году, когда она стала советником руководителя департамента кинематографии ведомства.
Технологии в тренде
Ольга Любимова и Евгений Баранов демонстрируют, что истинное сотрудничество – это доверие, вдохновение и синергия знаний, способствующая рождению духовных шедевров. «Отдельная радость встречаться здесь в преддверии майских праздников и поздравить вас с наступающим праздником великой Победы», – сказала Ольга Любимова, завершая церемонию. Муж — Евгений Баранов, корреспондент Первого канала.
Ольга Любимова: Жизнь и смерть православного ТВ
Магия взаимопонимания: Ольга Любимова и Евгений Баранов великолепно. известная личность, которая привлекает внимание. Согласно биографии министра культуры Ольги Любимовой, её родственниками были заслуженные деятели искусства. Назначение Ольги Борисовны Любимовой на должность министра культуры, получает самые разные, порой противоположенные оценки. новости Москвы.
Личная жизнь министра культуры
У нас в храмах учат: не смотрите телевизор. А Достоевский в свое время говорил: «Читайте газеты» — чтобы думающий, и терзающийся, и мыслящий человек пытался разобраться в современных процессах. Я думаю, сейчас Федор Михалыч призывал бы смотреть телевизор и тоже пытаться понять, что происходит в стране и мире. Вот мы, как могли, пытались вместе разобраться. Тому свидетельство поездки в Косово, последнее выступление в ПАСЕ, замечательное, которое ему стоило неимоверных усилий. И если в тот момент пристально смотреть на сопровождение Патриарха от Церкви и от общественных организаций, — нужно было только видеть, как они при этом волнуются и паникуют. Они не ожидали, что он будет настолько резок.
Надо было слышать эти вялые хлопки в ПАСЕ, чувствовать, как его ненавидели в этот момент и как он при этом говорил. При этом глубоко больной человек, старец, ничего ему уже не надо делать: столько всего сделано было для Русской Православной Церкви, можно было заниматься спокойно тем, чем любит, — литургией, то есть служить, причащать. Русский взгляд — По сути, в «Русском взгляде» вы с нуля создавали новый формат? Выручало простое желание делать. Крутова закончился, Крутов ушел в Государственную Думу и не мог как депутат больше вести программу. Мы взяли лучших персонажей из «Русского дома».
Так в нашу редакционную жизнь ворвался Егорцев. Саша Егорцев — это наш все. Совесть православной журналистики. Он — боец. Увидит, что бьют, он вечно лезет, спасает кого-то там… Вечно ему камеру разбивали. Он проковырял мне голову милиционерами из города Долгопрудного, которые борются с дагестанцами-наркоторговцами, я кричала, что это кошмар, что он превращает «Русский взгляд» в криминальную хронику, сводку.
Он слал анонимки от жителей города Долгопрудного с требованиями показать сюжет. Тряс ими везде во всех администрациях, и отпускали этих честных милиционеров, этих двух дядей Степ… Потом цыганский табор они выгоняли, с какими-то героинщиками боролись. В общем, он все время в процессе. Мистер Питкин в тылу врага с красными ушами. Егорцев периодически попадал под статью, которая могла лишить наш канал лицензии на вещание. И очень правильно Министерство информации сделало бы, потому что нельзя сравнивать кришнаитов с фашистами.
Он приходит, у него текст, и он сыпет определениями «фашистская организация». И я ему так мягко говорю: «Саш, ты заканчивай с этими формулировочками, потому что программу в результате точно закроют, тебя точно выгонят. Канал схлопочет замечание министерства. Если ты хочешь показать, что кто-то фашист, то покажи картинкой, докажи это, не надо это произносить». Перед эфиром с утра мы собирались, и Писареву, Желонкину и Демидову я показывала все сюжеты. И вот в том месте, где раньше звучало слово «фашистское», появляется черно-белая картинка, и марширует фашистский строй.
Писарев поворачивается и говорит: «У тебя вообще все мозги ушли в молоко твое, ты совсем ненормальная? Я на тот момент не очень понимала в политике, для меня Дугин, Нарочницкая и Миша Леонтьев — это максимум того, что я могла себе представить в качестве экспертов. Проблема Прибалтики, Приднестровья, Балканский кризис, Ближневосточный кризис — это все, что валится на голову 22-летнему персонажу. Я еще и родила тогда, так что вообще все, что нужно для полной картины. Например, Иван Иванович Демидов придумал рубрику и говорит: «Я хочу проповедь. Я хочу, чтобы каждое воскресенье ехала камера, мы красиво снимали с двух точек священника, я хочу проповедь».
Я говорю: «Иван Иванович, какую по телевизору проповедь? Вы что, издеваетесь? В храме люди стоят, разглядывают трещинки на потолке, ждут, когда все это кончится, хочется причаститься. А мы опять им в три часа дня эту проповедь». Ну ладно, хозяин — барин. Не стали зрители смотреть?
По рейтингу видно, в какой момент уходит и возвращается зритель. Проповедь шла на ура. Другое дело, что мы звали звезд. Воскресная проповедь. Ну что такое храмы Москвы? Это абсолютно журнальная история.
Кто это будет смотреть? Лена Писарева оказалось в этом плане гениальной, она каждую неделю подбирала храмы исходя из праздников, из того, какие святыни и иконы там хранятся. При этом она ехала в храм, где жизнь, есть община, приход. Она рассказывала о том, что вот в этот храм имеет смысл зайти, потому что вот такая там роскошная книжная лавка. А вот здесь очень удобно, потому что батюшка организовал рядом детскую площадку. Потом звонили люди, которые говорили: а мы не знали, в какой храм пойти, и вдруг выяснили, что этот храм рядом с подъездом.
Мы туда не заходили, думая, что бабки там одни сердитые, а там, оказывается, и с детьми можно, девчонки такие здоровские: я вошла и увидела вот эту девчонку из передачи, а она мне улыбнулась, у меня мальчику три года, а у нее — два с половиной, и мы пошли гулять, теперь мы дружим! Значит, это работает. Параллельно я познакомилась с Сашей Гатилиным из Фонда Андрея Первозванного — мы с ними очень плотно сотрудничали. В их поездках потрясающих на Родос, Кубу, в Грецию журналисты успевали не только осветить события того или иного форума, но еще и набрать материалы для своих изданий — нищих, замученных, православных, не имеющих возможности даже на Украину выбить себе командировку. В таком формате «Русский взгляд» прожил несколько сезонов. Позже его вел Андрей Добров.
И в результате мы решили делать православное ток-шоу. Его никогда не увидишь на светских мероприятиях, он никому на грудь не вешает никаких медалей с изображением святых и не пробивает, чтобы нужным людям на грудь вешали. У него своя студия — «Неофит», и они занимаются абсолютно своим делом. Я помню, что я как-то смотрела канал «Культура», куда-то опаздывала, и виноват в моем опоздании был Менделеев, потому что он рассказывал про Рафаэля. А еще мне жалко, что на современном телевидении нет такого продюсера, как Ваня Демидов. Он занимался православным телевидением еще с конца 90-х, еще на ТВ-6 выходили несколько православных ток-шоу.
Он очень смешно рассказывает, как все начиналось. В один момент к нему пришли двое из ларца, одинаковых с лица, два картавящих бородатых человека, один — рыжий, другой — брюнет, Державин и Писарев, и рассказали ему, делающему «Я сама», «Акулы пера», что можно сделать «Акулы пера» среди православных журналистов. И предложили сделать программу «Канон» с Дмитрием Менделеевым. И когда возникла идея «Русского взгляда» как ток-шоу, мы исходили из того, что должна была быть объединенная редакция очень разных людей. Должны были быть два очень разных ведущих. Так возникла идея тандема Лены Писаревой и Димы Дюжева.
Их очень интересует, поедет ли муж в больницу. Это действительно беспредел», — добавила она. Ранее актриса Яна Поплавская сообщила в соцсетях, что на её супруга — радиоведущего Евгения Яковлева в Москве напал неизвестный. Артистка рассказала, что всё произошло во время дорожного конфликта, когда её супруг ехал на очередной эфир. Она отметила, что бородатый водитель каршеринга стал провоцировать супруга на дороге, в результате произошло мелкое ДТП.
Параллельно участвовала в создании программ для телеканала "Спас" и организации прямых трансляций богослужений. На счету Любимовой, кроме перечисленного, около 80 документальных фильмов и публикаций в таких журналах, как "Афиша", Esquire. В 2015 году стала советником руководителя департамента кинематографии Минкультуры. А в 2019-м заняла пост руководителя ведомства. Параллельно работала директором дирекции социальных и публицистических программ на Первом канале. Ольга Любимова входит в состав совета Федерального фонда социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии Фонд кино. Так что именно она последние два года отвечала за распределение бюджетных средств, которые идут на создание отечественных картин.
Принимала участие в создании более 80 документальных фильмов, в том числе снятых для телеканалов « Россия-1 », « Культура », « Первый канал ». Автор сценария документальных фильмов «Путь Патриарха» 2009 , «Чужая земля» 2013 , «Война и мифы» 2014 , « Никита Михалков » 2015, соавтор сценария и других [5]. Публиковалась в журналах «Русский взгляд» где также являлась заведующей отделом культуры , «Политический журнал», « Афиша » её единственным материалом было интервью с Фёдором Хитруком в апреле 2005 года [6] [7] , « Esquire » [1]. В ноябре 2015 года стала советником руководителя департамента кинематографии Министерства культуры по отделу государственной поддержки неигровых и анимационных фильмов [8]. Ранее такой должности не существовало [9]. С октября 2016 по январь 2018 года — заместитель директора дирекции социальных и публицистических программ АО « Первый канал » [10].
Министр культуры семья
«Отдельная радость встречаться здесь в преддверии майских праздников и поздравить вас с наступающим праздником великой Победы», – сказала Ольга Любимова, завершая церемонию. Нападавший не хочет, чтобы муж обратился в больницу», — рассказала Поплавская. Ольга Любимова Ольга Любимова. Кроме того, семья Любимовой была религиозной. В 2015 году Ольга Любимова заняла пост советника руководства департамента кинематографии в Министерстве культуры. Ольга Любимова получила два высших образования, она окончила факультет журналистики МГУ, а также факультет театральной журналистики ГИТИСа. Ольга Любимова получила два высших образования, она окончила факультет журналистики МГУ, а также факультет театральной журналистики ГИТИСа.
Магия взаимопонимания: Ольга Любимова и Евгений Баранов великолепно сочетаются
Если можно было Дивеево дискредитировать и нанести некий репутационный ущерб фантастической православной обители, это было сделано руками нас — православных журналистов. Можно сколько угодно грешить на тех, у которых семь явлений Божьей Матери в день происходит в голове, но основная ответственность — наша. Другая история — когда худшее берется и вытаскивается в качестве жареного факта. Это мы должны показать все так, чтобы люди сказали: да они нормальные эти православные, они не зулусы, они не занимаются решением исключительно демографического кризиса. Это не ортодоксальное гетто. Это люди, с которыми проще, потому что они в самом лучшем смысле слова предсказуемы.
Потому что у них действительно есть свои опоры в жизни и представление о добре и зле в прямом смысле этого слова. Мы этим занимаемся давно. Жалко, возможности не всегда совпадают с желаниями. У нас тогда, в 2001 году, пришла фантастическая команда — как раз разваливалась телекомпания «ВИD», очень много людей пришло с ТВ-6, люди в основном были РГГУшные, очень умненькие. Оно убогое потому что до сих пор.
Как-то Саша Морозов — наш шеф-редактор — сидит на перегоне, перематывает наши эфиры тоскливо и говорит: «Господи, помилуй. Какую же мы скучную программу делаем, одни культовые постройки. Уже хватит показывать купола». Самое обидное и отвратительное и на этом паразитирует наш православный журналист заключается в том, что православных программ ТАК мало производят, поэтому зрители и это скупят, и за это будут вам благодарны. Самый ужасно снятый и примитивный фильм про Матронушку — он все равно будет про Матронушку, и его купят.
Я знаю, что многие сейчас даже в среде православных журналистов их очень критикуют. Я считаю, что это один из серьезнейших, важнейших и уникальнейших православных проектов в СМИ. Трансляция Пасхи и Рождества — для тех, кто не может быть в храме. Болен, стар, что-то случилось. И тогда благодаря трансляциям появляется возможность услышать и увидеть богослужение.
Но и трансляцию нужно провести не абы как. Во-первых, этого не позволят федеральные каналы, которые уже привыкли к совершенно определенному качеству картинки, графики. А во-вторых, люди, которые изначально затевали православные трансляции — Андрей Писарев, Владимир Желонкин, Елена Филатова, Николай Державин, Елена Писарева и позже Алексей Светозарский — хотели сделать стопроцентно качественный телевизионный продукт. Поясню: режиссер трансляции богослужений — Бутовский — это режиссер прямой трансляции конкурса Евровидения в Москве. Это высший пилотаж.
Ребята-операторы — это костяк останкинский, который снимает все самые известные шоу. Это должно быть так. Простому зрителю незаметно, как виртуозно выставлен свет оператором-постановщиком Владимиром Брежневым. В храме Христа Спасителя стоит профессиональный студийный свет. И зритель этого никогда не увидит.
Зритель увидит очень красиво снятое торжественное богослужение. И зритель никогда не узнает, что оно снято шестнадцатью!!! Трансляция богослужения — это не трансляция футбольная и не Евровидение: динамики меньше, одежды яркие и красивые, но все-таки смена действия — минимальна. И от режиссера полностью зависит, как показать службу. От комментатора как правило, это Николай Державин или Алексей Светозарский — как рассказать и объяснить, что же сейчас происходит по ходу службы.
Многие, годами ходящие в храм люди, только из трансляций узнают о том, что происходит на херувимской или во время евхаристического канона. Также мы сотрудничали в свое время с Фондом Андрея Первозванного, когда они только начинали свои трансляции Благодатного огня. Важно было, чтобы сюжеты между трансляциями, когда ничего по действию решительного не происходит, делало Информационное агентство Русской Православной церкви, а не НТВшные корреспонденты. Чтобы схождение Благодатного огня и сама атмосфера, царящая на Страстной седмице в Иерусалиме, не была преподнесена как некое празднество аборигенов, дикарей. Мы делали материалы и о русских в Палестине, и о Страстной седмице… — Ольга, как дальше шла работа, что снимали?
Так появился «Русский взгляд» с Иваном Демидовым. У нас в храмах учат: не смотрите телевизор. А Достоевский в свое время говорил: «Читайте газеты» — чтобы думающий, и терзающийся, и мыслящий человек пытался разобраться в современных процессах. Я думаю, сейчас Федор Михалыч призывал бы смотреть телевизор и тоже пытаться понять, что происходит в стране и мире. Вот мы, как могли, пытались вместе разобраться.
Тому свидетельство поездки в Косово, последнее выступление в ПАСЕ, замечательное, которое ему стоило неимоверных усилий. И если в тот момент пристально смотреть на сопровождение Патриарха от Церкви и от общественных организаций, — нужно было только видеть, как они при этом волнуются и паникуют. Они не ожидали, что он будет настолько резок. Надо было слышать эти вялые хлопки в ПАСЕ, чувствовать, как его ненавидели в этот момент и как он при этом говорил. При этом глубоко больной человек, старец, ничего ему уже не надо делать: столько всего сделано было для Русской Православной Церкви, можно было заниматься спокойно тем, чем любит, — литургией, то есть служить, причащать.
Выручало простое желание делать. Крутова закончился, Крутов ушел в Государственную Думу и не мог как депутат больше вести программу. Мы взяли лучших персонажей из «Русского дома». Так в нашу редакционную жизнь ворвался Егорцев. Саша Егорцев — это наш все.
Совесть православной журналистики. Он — боец. Увидит, что бьют, он вечно лезет, спасает кого-то там… Вечно ему камеру разбивали. Он проковырял мне голову милиционерами из города Долгопрудного, которые борются с дагестанцами-наркоторговцами, я кричала, что это кошмар, что он превращает «Русский взгляд» в криминальную хронику, сводку. Он слал анонимки от жителей города Долгопрудного с требованиями показать сюжет.
Тряс ими везде во всех администрациях, и отпускали этих честных милиционеров, этих двух дядей Степ… Потом цыганский табор они выгоняли, с какими-то героинщиками боролись. В общем, он все время в процессе. Мистер Питкин в тылу врага с красными ушами. Егорцев периодически попадал под статью, которая могла лишить наш канал лицензии на вещание. И очень правильно Министерство информации сделало бы, потому что нельзя сравнивать кришнаитов с фашистами.
Он приходит, у него текст, и он сыпет определениями «фашистская организация». И я ему так мягко говорю: «Саш, ты заканчивай с этими формулировочками, потому что программу в результате точно закроют, тебя точно выгонят. Канал схлопочет замечание министерства. Если ты хочешь показать, что кто-то фашист, то покажи картинкой, докажи это, не надо это произносить». Перед эфиром с утра мы собирались, и Писареву, Желонкину и Демидову я показывала все сюжеты.
И вот в том месте, где раньше звучало слово «фашистское», появляется черно-белая картинка, и марширует фашистский строй. Писарев поворачивается и говорит: «У тебя вообще все мозги ушли в молоко твое, ты совсем ненормальная? Я на тот момент не очень понимала в политике, для меня Дугин, Нарочницкая и Миша Леонтьев — это максимум того, что я могла себе представить в качестве экспертов. Проблема Прибалтики, Приднестровья, Балканский кризис, Ближневосточный кризис — это все, что валится на голову 22-летнему персонажу. Я еще и родила тогда, так что вообще все, что нужно для полной картины.
Например, Иван Иванович Демидов придумал рубрику и говорит: «Я хочу проповедь. Я хочу, чтобы каждое воскресенье ехала камера, мы красиво снимали с двух точек священника, я хочу проповедь». Я говорю: «Иван Иванович, какую по телевизору проповедь? Вы что, издеваетесь? В храме люди стоят, разглядывают трещинки на потолке, ждут, когда все это кончится, хочется причаститься.
А мы опять им в три часа дня эту проповедь». Ну ладно, хозяин — барин. Не стали зрители смотреть?
До этого работала журналистом, сценаристов, телепродюсером. Отец — Борис Николаевич Любимов — советский и российский театровед и педагог, театральный критик, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств РСФСР, профессор, ректор Высшего театрального училища имени М. Мать — Мария Вадимовна Шверубович — актриса и театровед. Ольга Любимова имеет известных предков. Прапрадед — Михаил Николаевич Кормилицын — был вологодским губернатором. Ольга также училась с 5 по 7 классы в историко-филологической православной гимназии имени Преподобного Нестора Летописца. С 2001 года Ольга Любимова работала на телевидении. Любимова вела телепередачи «Город и люди», ток-шоу «Горожанка» на канале «Столица». Кроме того, Ольга Борисовна участвовала в создании программ на телеканале «Спас» «И т.
Параллельно я познакомилась с Сашей Гатилиным из Фонда Андрея Первозванного — мы с ними очень плотно сотрудничали. В их поездках потрясающих на Родос, Кубу, в Грецию журналисты успевали не только осветить события того или иного форума, но еще и набрать материалы для своих изданий — нищих, замученных, православных, не имеющих возможности даже на Украину выбить себе командировку. В таком формате «Русский взгляд» прожил несколько сезонов. Позже его вел Андрей Добров. И в результате мы решили делать православное ток-шоу. Его никогда не увидишь на светских мероприятиях, он никому на грудь не вешает никаких медалей с изображением святых и не пробивает, чтобы нужным людям на грудь вешали. У него своя студия — «Неофит», и они занимаются абсолютно своим делом. Я помню, что я как-то смотрела канал «Культура», куда-то опаздывала, и виноват в моем опоздании был Менделеев, потому что он рассказывал про Рафаэля. А еще мне жалко, что на современном телевидении нет такого продюсера, как Ваня Демидов. Он занимался православным телевидением еще с конца 90-х, еще на ТВ-6 выходили несколько православных ток-шоу. Он очень смешно рассказывает, как все начиналось. В один момент к нему пришли двое из ларца, одинаковых с лица, два картавящих бородатых человека, один — рыжий, другой — брюнет, Державин и Писарев, и рассказали ему, делающему «Я сама», «Акулы пера», что можно сделать «Акулы пера» среди православных журналистов. И предложили сделать программу «Канон» с Дмитрием Менделеевым. И когда возникла идея «Русского взгляда» как ток-шоу, мы исходили из того, что должна была быть объединенная редакция очень разных людей. Должны были быть два очень разных ведущих. Так возникла идея тандема Лены Писаревой и Димы Дюжева. Ленка — опытнейший журналист, специализирующийся на Православии. Десять лет посвятила православным проектам на телевидении. Дима Дюжев — широко известен своей детской брутальной непосредственностью простого верующего человека. Нам показалось лишним звать историка церкви, теолога, философа — не хотелось ток-шоу превращать в кадриль двух танков, которые сольются в порыве мысли с каким-нибудь интервьюируемым и понесутся вдаль, рассуждать о богословских высотах. Мне муж изменяет. А у нас брак венчанный. Что мне делать? Я в 18 лет аборт сделала. Все, шансов на спасение у меня нет? Может, мне тогда начать уже колоться? Эти вещи нужно обсуждать людям, которым это интересно, которые не знают ответа на этот вопрос. Иначе будет история, когда спрашивающий знает лучше, чем отвечающий. Задает вопросы в стиле «А что вы об этом думаете» — это заведомо проигрышно. Камера все видит — это не радио и не пресса — будет очевидна фальшь. Православные журналисты, и я в том числе, — мы грешим набором фигурантов. У нас есть наше представление о максимум пятидесяти людях — великолепно говорящих православных людях, и мы их бесконечно тиражируем. А для ток-шоу нужны герои — ищущие, непонимающие, вносящие хаос в ток-шоу, потому что ток-шоу для России — самый спорный жанр. Вот в Штатах выходит кухарка в студию, вообще не боится камер, у нее не закрывается рот, она смеется, плачет, гиперэмоциональна. Разговорить русского человека или человека из постсоветского пространства — это подвиг, который ежедневно проходят наши редакторы. Есть, правда, другая крайность: «гость прыгает в кольцо» — гость, который готов прийти и рассказать все, что угодно, чтобы его показали по телевизору. Нам не хотелось гостей, которые прыгают в кольцо. Солистка группы «Блестящие», которая рассказывает, что она кропит свою гримерку, Анастасия Волочкова рассказывала отцу Максиму Козлову на «Спасе», что она сцену кропит… И вот мы с Писаревой сели в кафе и стали думать. Сережа Чапнин слишком статусный, да и куда там Сережу Чапнина редактором на ток-шоу к Дюжеву. И мы встретились с Ксюшей. Мы не просто с ней нашли язык. Мы как будто с ней не прекращали разговаривать, хотя сделали это в первый раз. У нас были программы, которые Ксюха целиком придумывала, разверстывала, она прекрасно знала, кто кому конфликтер. На нее свалилась необходимость работать на телевидении, она была немножко шокирована, потому что ток-шоу иногда до конца не дает высказаться, и на нее вешали бесконечные обиды. И потом она немедленно забеременела. У нас вообще на «Русском взгляде» все беременели. По-моему пять или шесть детишек родилось за три сезона. Непредсказуемый результат всегда? Смотришь на верстку — полная дрянь. Отругала всех. А потом они все вышли в студию — и такой драйв, такая программа. Остается только извиниться. Или наоборот: какой-нибудь полный звездный состав, все говорушки, все пришли, все уже ругаются в гримерке, а к моменту выхода уже перегорели, выдохлись. Скачать Русский взгляд. Русский взгляд. Это был целый отдельный номер, потому что мы умоляли отца дьякона, чтобы он был, потому что мы понимали, что если мы зовем Алана Чумака, который морочит людям голову так, что они определенный промежуток истории нашей страны носили на груди его фотографию, чтобы не заболеть онкологией. Он — человек безумно харизматичный, как, в общем-то, любой бес, с фантастически подвешенным языком. Кураев — Чумак — это был настоящий бой Гарри Поттера с волшебными палочками, вальс двух танков. Православие заменяет советскую, дико скучную официальную неинтересную историю. Как только ты шагаешь в какой-то постмодерн, тебе те же люди звонят и говорят: «Ну наконец-то! Бой отца Даниила Сысоева с Гейдаром Джемалем! У нас была Лена Чудинова, была французская журналистка, которая рассказывала, как мы неполиткорректны к гастарбайтерам, был Эдуард Багиров и отец Александр Степанов из Питера. Очень много еще, конечно, зависит от священника, и мы не имели права показать священника бледным. На «Правмире» не надо объяснять, что священники делятся на проповедников, исповедников, молитвенников, тихих тружеников. Иногда, может быть, нужно позвать человека, который не целиком внутри благотворительности, но лучше про нее расскажет, чем человек, который очень много знает. А так с 2003 по 2009 год. Другое дело, что мы сами не занимались принципиально какой-то диомидовщиной. Безусловно, обсуждали тему пензенских сидельцев, конца света, младостарчества. Делали тему старца, касались проблемы того, что зачем старец мирянину, почему по поводу каких-то своих влюбленностей и абсолютно внутрисемейных социальных проблем едут к старенькому монаху и ждут адекватной реакции. Острое было обсуждение на волне фильма «Остров». Тогда, кстати, прекрасно сказал отец Иоанн Вавилов, что у Петра Мамонова было настоящее искушение после фильма «Остров»: если бы тот в какой-то момент забрался бы куда-нибудь в пещерку, надел бы ряску, через три дня у какого-нибудь мальчика прошла бы нога. То есть настолько в «Остров» поверили люди, что можно было на этом паразитировать и играть до бесконечности. А эффект простой.
Она рассказывала о том, что вот в этот храм имеет смысл зайти, потому что вот такая там роскошная книжная лавка. А вот здесь очень удобно, потому что батюшка организовал рядом детскую площадку. Потом звонили люди, которые говорили: а мы не знали, в какой храм пойти, и вдруг выяснили, что этот храм рядом с подъездом. Мы туда не заходили, думая, что бабки там одни сердитые, а там, оказывается, и с детьми можно, девчонки такие здоровские: я вошла и увидела вот эту девчонку из передачи, а она мне улыбнулась, у меня мальчику три года, а у нее — два с половиной, и мы пошли гулять, теперь мы дружим! Значит, это работает. Параллельно я познакомилась с Сашей Гатилиным из Фонда Андрея Первозванного — мы с ними очень плотно сотрудничали. В их поездках потрясающих на Родос, Кубу, в Грецию журналисты успевали не только осветить события того или иного форума, но еще и набрать материалы для своих изданий — нищих, замученных, православных, не имеющих возможности даже на Украину выбить себе командировку. В таком формате «Русский взгляд» прожил несколько сезонов. Позже его вел Андрей Добров. И в результате мы решили делать православное ток-шоу. Его никогда не увидишь на светских мероприятиях, он никому на грудь не вешает никаких медалей с изображением святых и не пробивает, чтобы нужным людям на грудь вешали. У него своя студия — «Неофит», и они занимаются абсолютно своим делом. Я помню, что я как-то смотрела канал «Культура», куда-то опаздывала, и виноват в моем опоздании был Менделеев, потому что он рассказывал про Рафаэля. А еще мне жалко, что на современном телевидении нет такого продюсера, как Ваня Демидов. Он занимался православным телевидением еще с конца 90-х, еще на ТВ-6 выходили несколько православных ток-шоу. Он очень смешно рассказывает, как все начиналось. В один момент к нему пришли двое из ларца, одинаковых с лица, два картавящих бородатых человека, один — рыжий, другой — брюнет, Державин и Писарев, и рассказали ему, делающему «Я сама», «Акулы пера», что можно сделать «Акулы пера» среди православных журналистов. И предложили сделать программу «Канон» с Дмитрием Менделеевым. И когда возникла идея «Русского взгляда» как ток-шоу, мы исходили из того, что должна была быть объединенная редакция очень разных людей. Должны были быть два очень разных ведущих. Так возникла идея тандема Лены Писаревой и Димы Дюжева. Ленка — опытнейший журналист, специализирующийся на Православии. Десять лет посвятила православным проектам на телевидении. Дима Дюжев — широко известен своей детской брутальной непосредственностью простого верующего человека. Нам показалось лишним звать историка церкви, теолога, философа — не хотелось ток-шоу превращать в кадриль двух танков, которые сольются в порыве мысли с каким-нибудь интервьюируемым и понесутся вдаль, рассуждать о богословских высотах. Мне муж изменяет. А у нас брак венчанный. Что мне делать? Я в 18 лет аборт сделала. Все, шансов на спасение у меня нет? Может, мне тогда начать уже колоться? Эти вещи нужно обсуждать людям, которым это интересно, которые не знают ответа на этот вопрос. Иначе будет история, когда спрашивающий знает лучше, чем отвечающий. Задает вопросы в стиле «А что вы об этом думаете» — это заведомо проигрышно. Камера все видит — это не радио и не пресса — будет очевидна фальшь. Православные журналисты, и я в том числе, — мы грешим набором фигурантов. У нас есть наше представление о максимум пятидесяти людях — великолепно говорящих православных людях, и мы их бесконечно тиражируем. А для ток-шоу нужны герои — ищущие, непонимающие, вносящие хаос в ток-шоу, потому что ток-шоу для России — самый спорный жанр. Вот в Штатах выходит кухарка в студию, вообще не боится камер, у нее не закрывается рот, она смеется, плачет, гиперэмоциональна. Разговорить русского человека или человека из постсоветского пространства — это подвиг, который ежедневно проходят наши редакторы. Есть, правда, другая крайность: «гость прыгает в кольцо» — гость, который готов прийти и рассказать все, что угодно, чтобы его показали по телевизору. Нам не хотелось гостей, которые прыгают в кольцо. Солистка группы «Блестящие», которая рассказывает, что она кропит свою гримерку, Анастасия Волочкова рассказывала отцу Максиму Козлову на «Спасе», что она сцену кропит… И вот мы с Писаревой сели в кафе и стали думать. Сережа Чапнин слишком статусный, да и куда там Сережу Чапнина редактором на ток-шоу к Дюжеву. И мы встретились с Ксюшей. Мы не просто с ней нашли язык. Мы как будто с ней не прекращали разговаривать, хотя сделали это в первый раз. У нас были программы, которые Ксюха целиком придумывала, разверстывала, она прекрасно знала, кто кому конфликтер. На нее свалилась необходимость работать на телевидении, она была немножко шокирована, потому что ток-шоу иногда до конца не дает высказаться, и на нее вешали бесконечные обиды. И потом она немедленно забеременела. У нас вообще на «Русском взгляде» все беременели. По-моему пять или шесть детишек родилось за три сезона. Непредсказуемый результат всегда? Смотришь на верстку — полная дрянь. Отругала всех. А потом они все вышли в студию — и такой драйв, такая программа. Остается только извиниться. Или наоборот: какой-нибудь полный звездный состав, все говорушки, все пришли, все уже ругаются в гримерке, а к моменту выхода уже перегорели, выдохлись. Мы диакона Кураева прятали от Алана Чумака до выхода! Это был целый отдельный номер, потому что мы умоляли отца дьякона, чтобы он был, потому что мы понимали, что если мы зовем Алана Чумака, который морочит людям голову так, что они определенный промежуток истории нашей страны носили на груди его фотографию, чтобы не заболеть онкологией. Он — человек безумно харизматичный, как, в общем-то, любой бес, с фантастически подвешенным языком. Кураев — Чумак — это был настоящий бой Гарри Поттера с волшебными палочками, вальс двух танков. Православие заменяет советскую, дико скучную официальную неинтересную историю. Как только ты шагаешь в какой-то постмодерн, тебе те же люди звонят и говорят: «Ну наконец-то! Бой отца Даниила Сысоева с Гейдаром Джемалем! У нас была Лена Чудинова, была французская журналистка, которая рассказывала, как мы неполиткорректны к гастарбайтерам, был Эдуард Багиров и отец Александр Степанов из Питера. Очень много еще, конечно, зависит от священника, и мы не имели права показать священника бледным. На «Правмире» не надо объяснять, что священники делятся на проповедников, исповедников, молитвенников, тихих тружеников. Иногда, может быть, нужно позвать человека, который не целиком внутри благотворительности, но лучше про нее расскажет, чем человек, который очень много знает. А так с 2003 по 2009 год. Другое дело, что мы сами не занимались принципиально какой-то диомидовщиной. Безусловно, обсуждали тему пензенских сидельцев, конца света, младостарчества. Делали тему старца, касались проблемы того, что зачем старец мирянину, почему по поводу каких-то своих влюбленностей и абсолютно внутрисемейных социальных проблем едут к старенькому монаху и ждут адекватной реакции. Острое было обсуждение на волне фильма «Остров». Тогда, кстати, прекрасно сказал отец Иоанн Вавилов, что у Петра Мамонова было настоящее искушение после фильма «Остров»: если бы тот в какой-то момент забрался бы куда-нибудь в пещерку, надел бы ряску, через три дня у какого-нибудь мальчика прошла бы нога. То есть настолько в «Остров» поверили люди, что можно было на этом паразитировать и играть до бесконечности. А эффект простой. Это же единственный качественный проект в кино православном: показаны три священника разного типа. Мы специально уходили от этого: никакой иконы с горящей лампадкой в студии. В студии очень много искушений. Ведущий сидит спиной к иконе, что уже странно, а дальше мы обсуждаем новость гей-парада. И что? Я за то, что телевидение — это светская история, и надо ее стараться решать соответствующим образом. В свое время обсуждали, что надо креститься в кадре ведущим и так далее.