Не очень объёмный роман «Безмолвный пациент» британско-кипрского писателя Алекса Михаэлидеса сделает выходные или поездки в метро увлекательными. в рейтинге книг на Интересные рецензии пользователей на книгу Безмолвный пациент Алекс Михаэлидес: Невероятно захватывающая сюжетная линия, а финал этой книги ужасно неожиданный! Экранизация триллера Алекса Михаэлидеса "Безмолвный пациент" привлекает значительный интерес зрителей, однако точная дата премьеры фильма пока неизвестна. Отзывы о книге Безмолвный пациент, лучшие моменты, общее впечатление, обсуждение автора.
Безмолвный пациент Алекса Михаэлидиса
Роман "Безмолвный пациент" это странная история о женщине которая совершила нечто ужасное с близким человеком, но объяснить что же произошло на самом деле не может. Прочитать отзывы и мнения покупателей о Безмолвном пациенте / Алекс Михаэлидес на сайте интернет-магазина "Перекрёсток Впрок". Алекс Михаэлидес, автор книги "Безмолвный пациент" рассказывает о жизни известной художницы, которая прожив в браке семь лет с востребованным модным фотографом убивает его. Отзыв на книгу «Безмолвный пациент». ''Безмолвный пациент'' – это новый детективный триллер, который достаточно быстро пополнил список современных бестселлеров.
Отзывы о книге Безмолвный пациент
Отец Алисии практически не присутствует в книге, хотя роль его значительна и стоило бы прописать их отношения с дочерью. Читать книгу "Безмолвный пациент", автора Алекс Михаэлидес онлайн бесплатно без регистрации в полной версии в библиотеке Не очень объёмный роман «Безмолвный пациент» британско-кипрского писателя Алекса Михаэлидеса сделает выходные или поездки в метро увлекательными. Прочитал детектив-триллер "Безмолвный пациент" Алекса Михаэлидеса. Книгу "Безмолвный пациент" я решила заказать из-за многочисленных хвалебных отзывов, которые то и дело всплывали то тут, то там. Отзывы о книге Безмолвный пациент, лучшие моменты, общее впечатление, обсуждение автора.
"Безмолвный пациент" Алекса Михаэлидиса: почему мне не понравился хваленый бестселлер
В целом, книга интересная, прочитала быстро на одном дыхании. Концовку не ожидала такую... В рейтинге художественных произведений газеты The New York Times"Безмолвный пациент" находится уже 54 недели! И на волне такого успеха у романа до сих пор нет экранизации, о которой было заявлено в конце 2019-ого. На форзаце книги было указано, что Голливуд уже купил права на экранизацию "за сумму с шестью нулями". Но обещанной киноадаптация так и нет.
Возлюбленная существует во 1 с наиболее заманчивых также дорогостоящих областей Лондона, во шикарном жилье со крупными окошками, выходными во сквер. Как-То Раз запоздалым в вечернее время, если ее супруг Габриэль вернется к себе со следующий съемки, Алисия 5 один раз бьет ему во субъект. Также со этих времен никак не говорит буква фразы. Несогласие Алисии сказать либо предоставлять которые-или разъяснения волнует социальное фантазия.
Главная героиня — Алисия, весьма хорошо прорисована автором. Она вызывает изначально симпатию, хотя по ходу сюжета порой она превращается из положительного персонажа в отрицательного и наоборот. В общем все так, как должно быть в хорошем триллере.
Будет ли начислен кэшбэк за покупку? Вам будет начислено 16 бонусов. Можно ли купить Книга Эксмо Безмолвный пациент в рассрочку? Да, в нашем интернет-магазине возможно купить данный товар в рассрочку. Для этого выберите оплату Долями при оформлении заказа.
«Безмолвный пациент» Алекс Михаэлидес — отзывы
На сайте CMP24 вы можете почитать отзывы на книгу «Безмолвный пациент (Алекс Михаэлидес)» [SKU5711000]; Автор(ы):Алекс Михаэлидес; Переплет:Твердый переплёт; Издатель:ООО Издательство Эксмо; Год издания:2020; Возрастные ограничения:16; Кол-во. Михаэлидес А. "Безмолвный пациент": отзывы покупателей на Яндекс Маркете. «Безмолвный пациент» — главный триллер 2019 года. Оценки и отзывы покупателей, которые заказали Безмолвный пациент. |. Прочитать отзывы и мнения покупателей о Безмолвном пациенте / Алекс Михаэлидес на сайте интернет-магазина "Перекрёсток Впрок".
Безмолвный пациент
| «БЕЗМОЛВНЫЙ ПАЦИЕНТ», Алекс Михаэлидес. Книжный обзор. BIBLIOTEKA | Сегодня хочу написать отзыв о книге «Безмолвный пациент». |
| «Безмолвный пациент» Алекс Михаэлидес | Этот опыт вдохновил его на создание "Безмолвный пациент" (The Silent Patient) – дебютного романа, сюжет которого вынашивался несколько лет. |
| Отзыв о книге Безмолвный пациент | Рецензия к книге Безмолвный пациент. |
| Несколько месяцев назад дочитала книгу "Безмолвный пациент" Михаэлидеса Алекса. | | официальный сайт магазинов «Книжный город» и «КнигаЛЭНД». |
«Безмолвный пациент», Алекс Михаэлидес — отзыв о книге
Спасти бедняжку? Добиться, чтобы она заговорила? Я хотел бы попытаться. Мой мальчик, Алисия — молчаливая сирена, которая заманивает нас к скалам, где наша уверенность в собственном высоком профессионализме разбивается в щепки. Алисия преподала мне ценный урок, заставив принять поражение. Вероятно, вам тоже стоит вкусить этот горький плод. Профессор перестал улыбаться, и на его лице появилось загадочное выражение. Он помолчал немного, а потом решительно произнес: — Вот и посмотрим. Для начала вам нужно познакомиться с Алисией. Вас ей еще не представляли? И обязательно доложите потом о результатах.
Так и сделаю, — сказал я, стараясь не выдать охватившего меня радостного волнения. Окно было закрыто и зарешечено. Единственным притягивающим взгляд пятном была яркая розовая коробочка с салфетками, стоящая на столе. Скорее всего, ее туда поместила Индира. Не могу представить Кристиана, протягивающего пациенту салфетку. Я уселся на одно из двух обшарпанных кресел с выцветшей обивкой. Время шло. Алисия не появлялась. Может, она и не собирается приходить? Не желает меня видеть?
Имеет на это право. Пребывая в нетерпении и тревоге и даже нервничая, я вскочил с кресла и уставился в зарешеченное окно. Тремя этажами ниже виднелся двор размером с теннисный корт, обнесенный по периметру высокой стеной из красного кирпича. Слишком высокой, чтобы на нее можно было забраться, хотя, уверен, попытки побегов все же случались. Каждый день после обеда пациенты полчаса толпились в тесном дворе — на свежем воздухе. Причем желания самих пациентов не учитывались. И в такую морозную погоду я понимал, почему многие отказывались. Одни стояли поодиночке, что-то бормоча себе под нос; другие, словно зомби, бесцельно бродили туда-сюда, никуда толком не направляясь; третьи собирались в группки, дискутировали, общались, курили. До меня доносились голоса, выкрики и экзальтированный смех пациентов. Алисию я разглядел не сразу.
Она стояла в одиночестве у дальней стены — застыла без движения, будто статуя. Я заметил, что к ней направляется Юрий. Он обратился к дежурившей неподалеку медсестре. Та кивнула, и Юрий пошел к Алисии, медленно, осторожно, словно приближался к дикому животному. Я попросил его позвать Алисию ко мне, просто сообщив, что ее хочет видеть новый психотерапевт. И особенно подчеркнул, что приглашение должно звучать как просьба, а не как приказ. Юрий говорил, Алисия безучастно стояла. Ни единым жестом она не дала понять, что восприняла или хотя бы услышала его слова. Юрий некоторое время постоял возле Алисии, затем развернулся и пошел обратно. Она не придет, — подумал я тогда.
Перевод сюда был тратой времени». И тут, к моему изумлению, Алисия сделала шаг в сторону Юрия. Пошатываясь и слегка подволакивая ноги, она последовала за ним через весь двор, и вскоре обе фигуры скрылись в стенах лечебницы. Итак, Алисия придет! Я постарался взять себя в руки и расслабиться. Усилием воли приглушил хор из голосов моего отца, кричавший, что я не подхожу для этой работы, что я ничтожество и жалкий обманщик. Дверь отворилась. В коридоре стояли Алисия и Юрий. Я попытался заглянуть ей в глаза, но Алисия смотрела себе под ноги. Благодарю вас, — ответил я.
Она никак не среагировала. Юрий склонился к Алисии, будто собираясь подтолкнуть ее, однако вместо этого лишь тихо проговорил: — Не бойся, милая. Заходи и садись. Пару секунд Алисия колебалась, а потом, взглянув на Юрия, медленно и неуверенно вошла в комнату. Тихо, как кот, опустилась в кресло и положила дрожащие руки на колени. Я протянул руку, чтобы закрыть дверь, однако Юрий не тронулся с места. Поверьте, все в порядке. Я взглянул на пациентку. Едва ли она вообще меня слышала. Наконец Юрий удалился.
Я закрыл дверь, выложил брелок на стол и сел в кресло напротив Алисии. Она по-прежнему глядела вниз. Я смотрел на ее пустое, застывшее лицо и сгорал от желания узнать, что же скрывается под маской дурмана от лекарств. Не рассчитывая услышать ответ, тем не менее сделал паузу. Через несколько мгновений продолжил: — Так получилось, что я о вас знаю больше, чем вы обо мне. Я много о вас наслышан. Как о художнице, разумеется. Я поклонник вашего творчества. Никакой реакции. Я помолчал в ожидании какого-либо знака со стороны Алисии — может, она прищурится, кивнет или нахмурит брови… Ничего.
Я попытался представить, о чем она сейчас думает. Возможно, Алисию так накачали препаратами, что она вообще не в состоянии думать. Вспомнилась Рут. Интересно, что бы она предприняла на моем месте? Рут говорила, что в личности каждого человека кроются два начала: хорошее и плохое. Здоровый рассудок способен выдерживать эту двойственность и жонглировать хорошим и плохим одновременно. Суть психической болезни в нарушении этого баланса — мы теряем контакт с нежелательными плохими частями своего «я». Для того чтобы вылечить Алисию, надо отыскать те фрагменты себя, которые она заперла где-то глубоко внутри, за границей своего сознания. А затем точечно связать элементы ландшафта ее психического «я». И только потом станет ясен контекст ужасающих событий той роковой ночи, когда Алисия убила мужа.
Процесс реабилитации будет медленным и трудоемким. Начиная работу с новым пациентом, я обычно не тороплюсь, ничто не ограничивает меня в выборе терапевтических методик. Как правило, все начинается с бесед — так проходит много месяцев. В идеальной ситуации пациент рассказывает о себе, о своей жизни, о детстве. А я слушаю, постепенно собирая из кусочков целое, — достаточно долго, чтобы разобраться и даже сделать кое-какие полезные заметки. Однако в случае с Алисией беседы не будет. Слушать нечего. И нужную мне информацию придется добывать по крупицам из невербальных источников, включая контрперенос [7] — чувства, которые Алисия вызовет во мне во время наших сеансов, — и любые зацепки, почерпнутые мною из других источников. Иными словами, я собирался лечить Алисию, не имея в голове четкого плана действий. Я должен преуспеть, не только для того, чтобы доказать что-то профессору Диомидису, но — и это более важно — чтобы исполнить свой врачебный долг перед Алисией и помочь ей.
Я сидел в кресле и смотрел на нее, пребывающую в наркотическом дурмане, со слюной, скопившейся вокруг губ, и руками, мелко вздрагивающими, как крылья мотыльков. Внезапно мое сердце сжалось от пронзительной тоски. Мне стало очень жаль Алисию и подобных ей. Я жалел всех нас — израненных и потерянных. Разумеется, я не стал произносить свои мысли вслух. Вместо этого сделал то, что сделала бы Рут, — мы с Алисией просто сидели в тишине. Я не испытывал ни малейшего желания разгребать заметки профессора: точка зрения Диомидиса была и так понятна. Я же хотел составить собственное мнение. И тем не менее спорить не стал. Мой маленький кабинет был обставлен лишь самым необходимым и находился в дальнем конце здания, возле пожарного выхода.
Я выглянул в окно: маленький дрозд клевал клочок смерзшейся травы — уныло и без особой надежды. Я зябко поежился. Как же холодно в кабинете! Небольшая печка под окном была сломана. Юрий обещал ее починить, однако правильнее будет обратиться с этим к Стефани, а если она не сможет наладить процесс, обсудить этот вопрос на собрании. С сочувствием вспомнил об Элиф и ее упорной борьбе за замену сломанного кия. Я просматривал папку профессора без особенных ожиданий. Почти все необходимые сведения имелись в электронной базе данных. Тем не менее Диомидис, как и большинство сотрудников старшего возраста, предпочитал делать записи от руки и, игнорируя указания Стефани работать в электронной базе, делал все по-своему. Папка постепенно пополнялась листами с загнутыми уголками — и теперь лежала передо мной.
Я перелистывал потрепанную историю болезни. Записи профессора с его старомодными интерпретациями сеансов не вызывали интереса. Я решил остановиться на ежедневных отчетах медсестер, из которых мог бы понять, как менялось поведение Алисии изо дня в день. Отчеты я изучил самым тщательным образом, выделяя факты, детали и упоминания конкретных лиц. Я хотел точно знать, во что ввязываюсь, с чем мне придется работать и какие меня могут ждать сюрпризы. К сожалению, особо ценных сведений почерпнуть из папки не удалось. Я выяснил, что по прибытии в Гроув Алисия дважды пыталась резать себе вены на запястьях и травмировала себя всем, что попадалось под руку. Первые шесть месяцев для круглосуточного дежурства к ней были приставлены две медсестры; потом надзор ослабили, оставив только одну. Алисия не пыталась контактировать с другими пациентами или с персоналом. Она вела себя очень замкнуто и отстраненно.
Постепенно больные оставили Алисию в покое. Ведь если человек молчит, даже когда вы обращаетесь к нему, и никогда не заговорит первым, в итоге окружающие просто забывают о его существовании. Алисия быстро превратилась в часть обстановки, ее перестали замечать. Из этого ряда событий выбивался единственный инцидент. Он произошел в столовой, через несколько недель после появления Алисии в лечебнице. Элиф заявила, что Алисия села на ее место. Из отчетов не очень ясно, что именно случилось, но конфликт разгорелся быстро. Алисия пришла в неистовство и, разбив тарелку, попыталась острым краем перерезать горло Элиф. Ее быстро скрутили, вкололи большую дозу седативных препаратов и перевели на изолированное содержание. Я и сам не понимал, чем меня зацепил случай в столовой, но чувствовал в нем что-то странное.
Я решил расспросить Элиф, что же произошло в тот день. Вырвал из блокнота листок и взял ручку. Старая привычка, еще со времен университета, — ведение записей на бумаге помогает мне привести разум в порядок. Мне всегда было сложно сформулировать свою точку зрения, пока я не выражал ее в письменном виде. И я начал набрасывать идеи, цели, заметки — создавать план действий. Приступая к лечению Алисии, сначала нужно было понять, что она за человек и как относилась к Габриэлю. Любила ли его? Или ненавидела? Что подтолкнуло Алисию к убийству мужа? Почему она отказывалась говорить — и об убийстве, и о чем-либо еще?
Ответов я не находил, пока нет; появлялись лишь новые вопросы. Я написал посередине строки имя Алкеста и подчеркнул, смутно чувствуя, что автопортрет сыграл во всей истории важную роль. Стоит понять почему — и многое прояснится. Здесь крылся ключ к разгадке тайны. Картина являлась посланием души Алисии, ее свидетельством в суде. Оно что-то значило, и мне еще лишь предстояло расшифровать его. Я сделал в блокноте пометку посетить галерею еще раз. Также записал: «Детство». Для того чтобы понять мотивы убийства, я должен разобрать не только события той ночи, но и то, что происходило с Алисией много лет назад. Возможно, зерна того, что случилось в те минуты, когда она стреляла в мужа, были посеяны глубоко в прошлом.
Убийственная ярость, гнев, доводящий до преступления, — не сиюминутные явления. Все это появляется еще до памяти, в далеком мире детства, где насилие и жестокое отношение, которые взрослые вправе причинять маленькому ребенку годами, копятся, пока не происходит взрыв, зачастую направленный не на ту цель. Я собирался выяснить, какой облик придало ей детство. И если Алисия не может или не желает рассказать мне об этом, я найду того, кто это сделает. Кого-то, кто знал Алисию до убийства, кто поможет понять: ее историю, какой она была раньше и что спровоцировало ее и привело к надлому. В графе «ближайшие родственники» значилась некая Лидия Роуз, приходившаяся Алисии тетей. Лидия вырастила ее, заменив мать, погибшую в автокатастрофе. Алисия также была в той машине, но сумела выжить. Безусловно, авария сильно повлияла на психику маленькой девочки. Оставалось надеяться, что Лидия сможет мне что-нибудь рассказать об этом.
Вторым — и последним — контактным лицом был адвокат Алисии, Макс Беренсон. Макс приходился Габриэлю братом, а значит, мог наблюдать семейные отношения супругов на более «личном» уровне. Неизвестно, захочет ли Беренсон откровенничать со мной, но это уже отдельный вопрос. Несанкционированные контакты психотерапевта с семьей пациентки — это, мягко говоря, весьма нетрадиционный подход. Я подозревал, что Диомидис не одобрит мою инициативу, и поэтому решил действовать самостоятельно, на свой страх и риск. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был мой первый ошибочный шаг в работе с Алисией, послуживший началом цепи прискорбных событий. Там мне следовало бы остановиться; впрочем, даже тогда поворачивать назад было уже поздно. Я не знал, что уже обречен, — как в греческой трагедии [8]. Я позвонил Максу Беренсону в офис по указанному в папке телефону. Ответили не сразу.
Я психотерапевт в лечебнице Гроув. Я хотел бы побеседовать с мистером Беренсоном. Буквально пару слов, насчет его невестки. После незначительной паузы девушка ответила: — Я вас поняла. Дело в том, что мистера Беренсона не будет до конца недели. Один из клиентов вызвал его в Эдинбург. Можете оставить свой номер, и я передам мистеру Беренсону, чтобы он связался с вами, когда вернется. Я продиктовал девушке свой телефон и, дав отбой, набрал номер Лидии Роуз, тети Алисии. На сей раз трубку взяли мгновенно. В чем дело?
Пожилая дама тяжело дышала. Я психотерапевт из… — Пошел к черту! Я хмуро уставился на телефон. Начало не задалось. Выйдя с работы, я стал лихорадочно рыться в карманах куртки в поисках сигарет, но их там не оказалось. Я чуть не вздрогнул от неожиданности: позади почти вплотную ко мне стоял Юрий. Я и не слышал, как он подошел, и был поражен обнаружить его так близко. Наверное, выпали у вас из кармана. Я закурил одну и протянул ему пачку. По крайней мере, не сигареты… — Юрий засмеялся.
Для этого выберите оплату Долями при оформлении заказа. Вы платите одну четверть от суммы заказа сразу, а остальные три будут списываться с карты через каждые две недели. Есть ли фото товара на нашем сайте?
Да, у нас вы можете увидеть 4 фото под названием товара. Есть ли скидки на Книга Эксмо Безмолвный пациент и его аналоги?
В четверть шестого утра к их с Алисией дому на северо-западе Лондона в районе Хэмпстед-Хит подъехала машина, которая повезла его на съемку в Шордич.
Габриэль провел целый день на крыше здания, фотографируя моделей для журнала «Вог». О том, что в это время делала его супруга, известно немного. У Алисии вскоре должна была состояться выставка, и она не успевала закончить одну из картин к открытию.
Наиболее вероятно, что в тот день Алисия работала в расположенном в глубине сада летнем домике, который недавно переделала под мастерскую. Съемка затянулась, и водитель привез Габриэля домой около одиннадцати вечера. Примерно полчаса спустя живущая по соседству Барби Хеллман услышала несколько выстрелов.
Она позвонила в полицию, и в 23:35 туда с участка Хаверсток-Хилл был направлен дежурный наряд. Через три минуты полицейские приехали на место вызова. Входная дверь в дом была открыта настежь, внутри зияла кромешная темнота.
Выключатели не работали. Офицеры вошли в холл, а затем проследовали в гостиную. Они пользовались карманными фонариками, освещая комнату прыгающими лучами.
Наткнулись на Алисию, стоявшую у камина. Белое платье светилось, как у привидения. Казалось, ее совершенно не заботило присутствие полицейских.
Молодая женщина стояла неподвижно, застыв, как вырезанная из куска льда статуя, со странной гримасой испуга на лице, будто столкнулась с невиданным ужасом. На полу валялась винтовка. Чуть дальше в неоднородных тенях гостиной полицейские обнаружили неподвижно сидевшего на стуле Габриэля, привязанного к стулу; его щиколотки и запястья были крепко связаны прочным шнуром.
Поначалу офицеры подумали, что он еще жив. Его голова свесилась набок, словно он был без сознания. Подняв луч фонарика, полицейские увидели, что Габриэль был убит несколькими выстрелами прямо в лицо.
Пули навсегда уничтожили его красивые черты, оставив обожженное, черное, кровавое месиво.
Вдобавок слишком заметно, что дневник написан той же рукой, что и монологи героя: ты не чувствуешь ни малейшей разницы при переходе от одного "я" к другому. Для претензий на "психологизм", Алекс, так не пойдёт. Многие сцены переполнены дурацкими штампами-шибболетами бульварной литературы, словно во время вторжения преступника в её дом героиня пишет в дневнике взволнованные строчки: «О, какой ужас, он рвется в дом, дергает ручку, сейчас он трахнет убьет меня!
Язык, которым это написано, - сочинение школьника-прогульщика. Концовка романа основана на нечестной игре, это полный провал. Все зацепки, вроде Алкесты, разбросанные по сюжету,лживы. Об этом догадываешься, поэтому суть концовки заранее ясна, но ощущение надувательства не уменьшается, ибо мотивы у персонажей совершенно бредовые.
Повествование от первого лица тут оказывается умалчиванием половины фактов. Будь это история от третьего лица или от автора, ложь могла бы сойти с рук, но от первого лица приемчик не работает, из-за чего развязка кажется нарочитым обманом, к которому, может, и могли привести события, но не откровения героев. И тем больше хочется плюнуть, когда понимаешь, что герой половину романа расспрашивал всех о том, что сам прекрасно знал... И причём тут Алкеста-то?
Итог: плохо написанная безвкусная книга с притянутой за уши якобы неожиданной развязкой. Распиаренные рецензии и разочарование от завышенных ожиданий. Но, чёрт возьми, если там умеют зарабатывать на таких книгах, за державу становится как-то особенно обидно.
Безмолвный пациент Читать онлайн бесплатно
На мой взгляд «Пациент» это не шедевр и вряд ли это тот роман, который захочется перечитать, но это и не поделка среднего уровня. Этот роман ,как мне кажется- добротный коммерческий продукт, точно попадающий в свою нишу, рассчитанный на среднего читателя обывателя в хорошем смысле слова, к которым и я себя отношу. Это триллер, который должен пощекотать нервы читателю, увлечь и развлечь его и мне кажется, что с этой задачей автор справился успешно.
Сама по себе книга неплоха, но после прочтения кажется весьма сырой, недоработанной. Складывается чувство, что это не полноценная книга а адаптированный под книгу сценарий. О плюсах этого произведения кричат почти все отзывы, и справедливости ради, я о них так же скажу: 1. Автор хорошо изучил тему, о которой писал, и о основные черты героев и их основное отношения - очень реалистичны. Описание реакций и мотиваций - на хорошем уровне. Быстро читается из-за лёгкого языка.
Интригующая завязка. Типичный но хорошо показанный конфликт, прекрасно перекликающийся с мифом об Алкесте. Поднимаются правильные вопросы, и даются на них хорошие ответы. Но и минус в том, что герой здесь не при чем, это делает второстепенный герой Хочется прочесть, верно? Такие сильные оценки. Но ирония в том, что после прочтения, лично у меня, возник сначала длинный список минусов, а плюсы мне пришлось притянуть за уши, дабы составить полное мнение о книге. Теперь о минусах: 1. Нелогичность героев говорят одно, думают другое, делают третье.
Главный герой иногда меняет свою мотивацию относительно чего-то буквально за минуты без видимых на то оснований.
Самая продаваемая книга 2019 года по версии Forbes. Лучший триллер 2019 года по версии читателей на Goodreads. Топ-3 самых продаваемых книг 2019 года на Amazon. Этот дебютный роман издается в 40 странах мира.
Финн, Дэвид Болдаччи, Блейк Крауч и многие другие мастера жанра. Голливуд уже купил права на экранизацию за сумму с шестью нулями. Решая собственные проблемы, я заинтересовался психотерапией. Изучал групповые методики. Затем — индивидуальные.
А позже моя сестра — сама психиатр — устроила меня на неполный рабочий день в отделение для подростков. Для меня это было невероятным событием. Я очень многое узнал.
Отправить донат Пожаловаться «Безмолвный пациент» Алекс Михаэлидес Давно у меня эта книга «пылилась» в телефоне. Помню, решила скачать её на пике популярности. Отзывы мелькали во всех книжных группах, были они довольно противоречивы, поэтому в будущем решила ознакомится с данным произведением.
И вот - момент настал. Художница была помещена в психиатрическую клинику Гроув по решению суда. Её обвинили в убийстве мужа и признали невменяемой. Особенность Алисии в том, что она не проронила ни слова с тех пор. Прошло шесть лет после печального события, но женщина продолжала молчать.
Книга дня: «Безмолвный пациент» Алекса Михаэлидеса — детектив с привкусом мифологии
Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Безмолвный пациент», Алекс Михаэлидес. Безмолвный пациент. Хоть от природы я и склонен врать, но иногда бываю честен. Книга «Безмолвный пациент» (Алекс Михаэлидес) от издательства Эксмо, ее ISBN: 978-5-04-097345-3. Поначалу я крайне прохладно отнеслась к «Безмолвному пациенту». На сайте CMP24 вы можете почитать отзывы на книгу «Безмолвный пациент (Алекс Михаэлидес)» [SKU5711000]; Автор(ы):Алекс Михаэлидес; Переплет:Твердый переплёт; Издатель:ООО Издательство Эксмо; Год издания:2020; Возрастные ограничения:16; Кол-во. Читать онлайн Безмолвный пациент бесплатно.
«БЕЗМОЛВНЫЙ ПАЦИЕНТ», Алекс Михаэлидес. Книжный обзор. BIBLIOTEKA
Очень понравилась книга "Безмолвный пациент", я в полном восторге и рекомендую к прочтению. Алекс Михаэлидес. На прочтение «Безмолвного пациента» меня подвигла аннотация. Закончив “Безмолвного пациента”, я тут же пошла читать плохие отзывы на Амазоне. «Безмолвный пациент» (2019) – современный психологический триллер от автора Алекса Михаэлидеса. В нём рассказывается история Алисии, которая шесть лет назад убила своего мужа Габриэля и с тех пор не разговаривает.
Безмолвный пациент Алекса Михаэлидиса
Психологические цепочки, выстраиваемые автором, показались слабоватыми, но всё равно было интересно наблюдать за его настойчивыми поисками. Думаю, можно простить огрехи, связанные с психологией, всё-таки это художественная литература. Финал удивил! Серьёзно, подобных догадок не возникало ни разу.
И это большой плюс писателю. Смог заинтриговать, держать в небольшом напряжении и преподнести сюрприз. Обожаю неожиданные концовки!
Расскажите, читали что-нибудь ещё у этого автора?
Цена на последнюю картину художницы — автопортрет «Алкеста» — всё возрастает. Никто не может сказать, виновна Алисия или нет. А сама она не хочет давать объяснений.
Она находится в психиатрической лечебнице. Криминальный психотерапевт Тео Фабер давно искал возможности пообщаться с ней, попытаться разговорить её. Это едва ли не стало навязчивой идеей. И вот ему выпадает такая возможность.
Но что кроется за этой его одержимостью и к чему приведут его эксперименты?
На первом сеансе с Алисией Тео обнаруживает, что её основной терапевт Кристиан Уэст принимает сильные лекарства. Решив пообщаться с Алисией, Тео просит снизить дозировку. На следующем сеансе Алисия становится более настороженной и физически нападает на него. Хотя менеджер «Рощи» Стефани Кларк хочет прекратить сеансы Тео с Алисией, Лазарь Диомед, клинический директор «Рощи», вмешивается и решает дать Тео шесть недель на то, чтобы Алисия заговорила. Тео намерен выяснить, почему Алисия убила Габриэля и почему она не хочет говорить. Поскольку он не может общаться с ней вербально, он прибегает к роли детектива, опрашивая её семью, соседей и друзей. От соседки Алисии, Барби Хеллманн, он узнает, что за несколько недель до убийства Габриэля у Алисии был преследователь. Наряду с рассказом о своём расследовании в отношении Алисии, Тео также повествует о подробностях своей личной жизни, вводя подсюжет о неверности своей жены Кэтрин, или Кэти.
Тео случайно обнаруживает эту измену однажды ночью. Предательство становится сокрушительным для Тео, который в прошлом боролся с проблемами психического здоровья включая неудачную попытку самоубийства. В личной жизни, вдали от «Рощи», он превращается в типичного ревнивого мужа, навязчиво проверяя электронную почту Кэти и преследуя её, когда она встречается со своим любовником, чтобы подтвердить свои подозрения. Вернувшись в «Рощу», Тео узнает, что Алисия ударила кисточкой другого пациента. Кристиан возобновил приём лекарств Алисии и поместил её в изолятор. Лазарь говорит Тео, что он больше не может посещать Алисию для консультаций. Тео наносит Алисии последний визит, и она отдаёт ему свой дневник. Он подтверждает то, что Барби рассказала Тео — что у Алисии был преследователь за несколько недель до убийства Габриэля. Из дневника Тео узнает, что Алисия рассказала о своём преследователе Габриэлю и своему психотерапевту — который, как понимает Тео, был Кристианом, принимавшим нестандартные денежные платежи в обмен на тайное частное лечение.
Ни один из них ей не поверил. Кристиан прописал ей антипсихотические препараты, которые Алисия не стала принимать, так как они могли сделать её уязвимой для нападения.
Мои слова разозлили и обидели ее. В итоге мне пришлось повесить трубку. Грубо и невежливо, да. Я не горжусь тем разговором. Но тогда только такой поступок и казался порядочным. Я до сих пор не знаю, что мог сделать иначе. Место предложила она, узнав, что я ни разу там не был. И в оранжереи не заходил?
Там жутко жарко, как в печке. Когда я занималась в училище, частенько туда прибегала, просто чтобы погреться… Давай встретимся там, когда ты освободишься? Вечером, когда я добрался до входа в Ботанический сад, она уже стояла там в своем огромном пальто и шарфе. Завидев меня, замахала рукой, как перевозбужденный ребенок. Мы пошли по застывшей грязи к большому стеклянному сооружению, в котором выращивались тропические растения. Кэти решительно толкнула дверь и потащила меня внутрь. В оранжерее царила настоящая тропическая жара и высокая влажность. Я поскорее сдернул шарф и избавился от пальто. Здорово, правда? С пальто в руках мы бродили по дорожкам, держась за руки, и любовались экзотическими цветами.
Я с изумлением осознал, что счастлив просто находиться рядом с Кэти. Словно она открыла тайную дверь и привела меня в волшебный мир тепла, света и ярких красок, где сотни цветущих орхидей — как синие, красные и желтые конфетти. Я медленно плавился от жары; тело становилось мягким, немного ватным. Я чувствовал себя черепахой, высунувшей из панциря голову после долгой зимней спячки, моргая и пробуждаясь. Это чудо сотворила Кэти — она стала моим приглашением к жизни, и я ухватился за него обеими руками. Помню, как тогда осознал, что влюбился. Я ни секунды не сомневался, что это любовь. Такого чувства я не испытывал ни разу в жизни. Предыдущие мои романы протекали быстро и неудовлетворительно для обеих сторон. Девственности я лишился в университете.
Накачавшись для храбрости алкоголем, переспал со студенткой с факультета социологии — канадкой по имени Мередит. Она носила на зубах брекеты, и во время поцелуев металлические конструкции больно впивались в мои губы. Затем последовало несколько ничем не примечательных романов. Казалось, я никак не мог встретить ту самую девушку, которую страстно желал повстречать. Я считал себя слишком дефективным, не способным на серьезные чувства. Зато теперь каждый раз, когда до моих ушей доносился заразительный смех Кэти, меня пронизывало радостное возбуждение. Я, как губка, впитывал брызжущий из нее оптимизм, раскованность и веселье. Я соглашался на любые причуды Кэти. Я не узнавал себя, но мне нравился новый бесстрашный Тео, которого она пробудила к жизни. Мы не вылезали из кровати.
Я сгорал от постоянного, жгучего желания. Я не мог насытиться близостью с Кэти. И постоянно хотелось касаться ее — я как будто не мог оказаться достаточно близко к ней. В том же декабре Кэти переехала в мою однокомнатную квартиру в районе Кентиш-таун [11]. Мое скромное обиталище находилось на цокольном этаже — здесь постоянно чувствовалась сырость, полы были закрыты коврами; окна имелись, но ни о каких приятных видах и речи не было. Наше первое совместное Рождество мы жаждали провести как полагается: на праздничном базаре возле метро купили елку, навесили на нее кучу украшений и специально приобретенную электрическую гирлянду. Я помню, как сейчас, запах еловой хвои, дерева и горящих свечей, и Кэти, смотревшая на меня своими изумрудно-зелеными глазами, в которых отражался блеск пламени свечей и мерцание гирлянды. Слова сами собой слетели с языка. Выходи за меня, — повторил я. Кэти засмеялась и, к моей величайшей радости, тут же ответила: — Я согласна!
На следующий же день мы пошли в ювелирный магазин, и она выбрала кольцо. И тут я наконец осознал: отныне мы жених и невеста. Как ни странно, первыми, о ком я подумал, были родители. Я хотел представить им Кэти. Пусть увидят, что их сын счастлив. Я мечтал показать, что мне удалось вырваться из-под их контроля и стать свободным! Мы сели на поезд в Суррей. Теперь я понимаю, что сглупил. Это была дурацкая затея, обреченная на провал. Отец приветствовал меня все с той же враждебностью.
Что за стрижка? Почему так коротко? Ты похож на преступника. Я тоже рад тебя видеть, — ответил я. Мама выглядела еще более подавленной, чем обычно. Она словно съежилась, стала тише, как будто на самом деле ее там не было. Присутствие отца было гораздо более давящим, неприветливым, бросающимся в глаза, безрадостным. Он все время буравил Кэти тяжелым взглядом. Я еле пережил обед в родительском доме. Кэти не особенно понравилась родителям, и они не радовались за меня.
Не знаю, почему меня это даже не удивило. После обеда отец удалился в кабинет и больше оттуда не выходил. Во время прощания мама обнимала меня слишком долго, и это было слишком близко для меня. Она с трудом держалась на ногах. Меня вдруг накрыло тихое отчаяние. Когда мы уехали оттуда, я знал, что часть меня так и осталась там — вечным ребенком, словно в ловушке. Я ощущал полную беспомощность, безнадежность, и глаза жгло от подступивших слез. И тут меня в очередной раз удивила Кэти. Она крепко обняла меня и прошептала: «Теперь я все поняла. И люблю тебя еще сильнее!
Да этого и не требовалось. Мы не пригласили родителей. И никакого Бога. Кэти не хотела устраивать венчание в церкви, поэтому я мысленно произнес краткую молитву, пока нас регистрировали в бюро. И возблагодарил Господа за неожиданное счастье, которого я не был достоин. Теперь я прозрел и четко видел Его великую цель. Бог вовсе не покидал меня в детстве, одинокого и напуганного. Нет, он, как ловкий маг, хранил Кэти, словно козырь, чтобы «достать» ее из рукава, когда придет время. Я был переполнен ощущением смирения и благодарил небо за каждую секунду, проведенную рядом с ней. Я понимал, что вытянул счастливый билет.
Мне выпал невероятный, очень редкий шанс повстречать такую любовь! Я осознавал, как редко такое случается. Остальным повезло меньше. Большинство моих пациентов никто не любил. И Алисию Беренсон не любили. Сложно представить двух менее схожих женщин, чем Кэти и Алисия. Кэти вызывала во мне мысли о свете, тепле, ярких красках и смехе. Алисия — только о пропасти, темноте и печали. И молчании. Часть II Подавленные эмоции никуда не деваются.
Их хоронят заживо, но со временем они обязательно прорвутся наружу в куда более отвратительном виде. Четвертую неделю стоит жара — погода устроила нам тест на выносливость. Каждый день кажется жарче предыдущего. Неужели это Англия? Больше похоже на Грецию или какую-нибудь другую южную страну. Я пишу сейчас в парке Хэмпстед-Хит. Газоны и скамейки усеяны распростертыми на полотенцах полуголыми людьми с обгоревшими до красноты лицами. Напоминает пляж или поле битвы. Сижу на скамейке в тени. Сейчас шесть часов вечера, и раскаленный воздух начинает понемногу остывать.
На золотистом небе низко висит красноватое солнце. В этот час парк выглядит иначе — тени глубже, цвета ярче. Трава будто в огне… огненные всполохи под моими ногами… По дороге сюда я сняла обувь и шла босиком. Совсем как в детстве, когда играла во дворе. А потом вспомнилось такое же жаркое лето, когда погибла мама. Мы с Полом носились на велосипедах по полям, покрытым золотым ковром диких маргариток, залезали в заброшенные дома и населенные призраками сады. В моей памяти то лето длится вечно. Я помню маму и те цветастые топы, которые она носила, с желтыми тянущимися бретельками, такими тонкими и изящными, как и она сама. Мама была хрупкой, словно маленькая птичка. Она часто включала радио, брала меня на руки, и мы танцевали под поп-музыку.
До сих пор отчетливо помню мамин запах: шампунь, сигареты, крем для рук от «Нивеа» и непременный легкий оттенок водки. Сколько ей тогда было? Двадцать восемь? Двадцать девять? Меньше, чем мне сейчас. Надо же… По пути сюда я заметила на тропинке возле корней дерева крохотную птичку. Я подумала, что она вывалилась из гнезда. Птичка не шевелилась — видимо, бедняжка поломала крылья. Я тихонько погладила пальцем ее головку. Птичка не шевелилась.
Тогда я осторожно взяла ее в руки и повернула. Нижняя часть тельца отсутствовала напрочь — плоть была съедена червями: белые, толстые, скользкие черви извивались, крутились и лезли друг на друга. Мой желудок болезненно сжался, я испугалась, что меня вывернет. Это было так грязно, отвратительно — и слишком сильно напоминало о смерти. И до сих пор стоит у меня перед глазами. Здесь на всю мощность работают кондиционеры и холодно, как в морозилке. Сижу за своим любимым столиком у окна и потягиваю кофе со льдом. Иногда читаю, делаю зарисовки или пишу заметки. За кассой скучает красивая девушка. Она что-то смотрит в телефоне, поглядывает на часы и вздыхает.
Вчера вечером ее вздохи показались мне особенно тяжкими. Судя по всему, девушка ждет, когда же я попрошу счет, чтобы закрыть кафе и пойти домой, и я неохотно ухожу. Идти по жаре — все равно что брести сквозь густую грязь. Все тело ноет, как будто меня били, сил нет совершенно. Мы не готовы к столь экстремальным температурам. Это же Англия! У нас в доме нет кондиционеров. Интересно, у кого они есть? Ночью невозможно уснуть, приходится сбрасывать все покрывала и лежать на кровати нагишом, утопая в поту. Мы открываем окна настежь, но в воздухе нет и намека на ветерок — только мертвая раскаленная духота.
Вчера я купила электрический вентилятор, поставила у изножья кровати и направила прямо на нас. Так мы никогда не уснем, — стал жаловаться Габриэль. С вентилятором хотя бы не придется потеть, как в сауне. Габриэль проворчал нечто невнятное — и уснул раньше меня. А я лежала и вслушивалась в гудение вентилятора. Мне нравится звук вращающихся лопастей. Он убаюкивает. Можно закрыть глаза, поддаться мелодии и незаметно провалиться в сон. Теперь я ношу за собой этот вентилятор из комнаты в комнату — то выдергиваю, то втыкаю вилку электропитания. Сегодня решила взять его в мастерскую в глубине сада.
С вентилятором это терпимо, и все равно соображаю с трудом — работа не ладится. Я отстаю от графика, но жара так давит, что у меня нет сил переживать по этому поводу. Наметился небольшой прорыв: я наконец поняла, что не так с изображением Иисуса. Почему на меня это не действует. Дело не в композиции: Иисус распят на кресте. Проблема в том, что на картине изображен не Иисус. Мы не знаем, как Он выглядел, но у меня получился не лик Христа. Это лицо Габриэля. Ума не приложу, как я раньше не заметила. Сама не знаю, как и почему я нарисовала на кресте своего мужа: его лицо, его тело… Я схожу с ума?
Видимо, придется оставить все как есть и довести работу над картиной до конца. В итоге выходит нечто пустое, безжизненное. Но если действительно не спешить и вникнуть, я иногда слышу шепот, который указывает, куда двигаться дальше. И если я следую за ним, как будто это предопределено, он приводит меня к чему-то неожиданному, не к тому, что я задумывала, но потрясающе живому и прекрасному. И результат совершенно не зависит от меня — полотно приобретает собственную жизненную силу! Должна признаться, меня пугает вот так отдаваться неведомому. Я предпочитаю знать, куда двигаюсь. Именно поэтому я всегда начинаю работу с огромного количества предварительных набросков, желая максимально точно представлять конечный результат на холсте. Неудивительно, что в итоге они так и остаются набросками — ведь я совершенно не представляю себе, что в те моменты происходит передо мной. Нужно открыть глаза — и наконец увидеть реальность, когда происходит это «настоящее», а не то, как мне хотелось бы это видеть.
Теперь, осознав, что у меня вышел портрет Габриэля, я могу вернуться к началу, сделать все заново. Попрошу его попозировать мне. Давно он не помогал мне в этом. Надеюсь, Габриэль оценит идею и не скажет, что это святотатство. А то его иногда переклинивает. Я там сто лет не была. Последний раз мы ходили туда с Габриэлем, когда он решил вспомнить юные годы. Подростком Габриэль с друзьями часто болтался на Кэмденском рынке — чудесное время бессонных ночей, танцев, выпивки и нескончаемых разговоров. Мальчики заглядывали на рынок ранним утром: посмотреть, как торговцы раскладывают товар. Иногда удавалось разжиться «травкой» — она всегда имелась у растаманов, ошивавшихся на мосту возле кэмденских шлюзов.
Однако мы с Габриэлем никаких дилеров там не встретили. Теперь это чистенький туристический маршрут, — огорченно произнес он тогда. Сегодня, гуляя по рынку, я подумала: а ведь дело не столько в том, что изменился рынок, сколько в том, что изменился сам Габриэль.