Мастер модерна, глубокий знаток украинской истории и внимательный исследователь человеческих отношений Оксана Забужко успела вступить в Союз советских писателей. Декабристов на Украине "отменили" из-за того, что они не позаботились об украинской независимости.
Библиотеки Херсонской области избавляются от «лживой» украинской литературы
Украинская литература – скачивайте новинки книг и аудиокниг в любом формате на сайте электронной библиотеки Литрес или читайте онлайн бесплатно. Росгвардейцы обнаружили более 200 украинских экстремистских изданий в школах и библиотеках Херсонской области. Из библиотек Одессы начали убирать русскую литературу, сообщает украинское издание "Страна". ГИТИС рассказали об опасности экстремистской литературы и продемонстрировали ее образцы, которые были. Вторая часть проекта Украинская литература в комиксах, поддержанная Украинским культурным фондом, расширяет мир украинской литературы через 15 новых комиксов. (укр. сучасна українська література, часто в сокращении сучукрлит или укрсучлит) украинская литература последних десятилетий, созданная современными украинскими писателями.
Современная русская литература VS современная украинская литература: 25-1.
В частности, они сожгли библиотеку украинской литературы, которая была собрана в Храме Петра Могилы Православной церкви Украины. Причина третья: как минимум две трети украинцев не согласны читать художественную литературу на украинском языке. Ежедневные новости российской и зарубежной литературы, литературные исследования, важные литературные события, рекомендации экспертов, интервью с писателями. Украинская исключительность, русофобия и жестокость к жителям Донбасса — это то, чему новые поколения граждан учит современная украинская школа.
В учебнике все важно
| Почему не удалась современная украинская литература | “Современная украинская литература” – явление, которое находится на грани полного исчезновения. |
| Произведения выдающихся украинских авторов теперь в формате ярких комиксов: интересно и легко | Декабристов на Украине "отменили" из-за того, что они не позаботились об украинской независимости. |
| Почему на Украине решили запретить Глинку, Булгакова и даже декабристов - Российская газета | Росгвардейцы обнаружили более 200 украинских экстремистских изданий в школах и библиотеках Херсонской области. |
Украина – Россия: знаем ли мы друг друга?
Просто слово, в котором слились и неутолимая ярость, и жажда мужицкой мести, и чаяния тех верных сынов своей подсолнечной, жаркой Украины... Меняй Симона Петлюру на Зеленского — и хоть вторую часть пиши. Но не хватило тогда ненависти, не тот был накал. Зато теперь, спустя 30 лет несостоявшегося государства, на запасах этой ненависти можно летать в космос. И ведь никому не объяснишь, что во всех бедах Украины виноват не Булгаков и не Россия, а лишь сама Украина. Что если ты годами воспитываешь молодежь на примерах исторических деятелей несостоявшегося государства 100-летней давности УНР , то и на выходе ты получишь то же самое. Конечно, Булгаков, оставивший нам свое видение Гражданской войны, не был первым. Вся так называемая история Украины — это история того, что никакой самостийной Украины никогда не получалось. Получалась антироссийская квазигосударственность, переходившая после успешной военной кампании под руку Москвы в виде провинции с оговоренной степенью автономии. И так до очередного бунта. Но как уже сказано, Булгаков нам близок тем, что его персонажей мы видим в сегодняшних лентах новостей и в телевизоре.
Плюс действительно писатель мирового уровня и киевлянин. Так что его выбор нынешними националистами в качестве объекта гонений легко объясним. Можно снять доску с корпуса КНУ, ой, то есть со здания Александровской гимназии, воспитавшей не только Булгакова, но и Паустовского, Вертинского, Тарле это к вопросу о том, что нет и не было никакого русского Киева. Можно даже дом-музей закрыть. Только вот беда: рукописи-то не горят. И как Воланд доставал из камина нетронутую рукопись, так и сегодня сама история достает из прошлого фигуру Булгакова и его внеисторическое свидетельство.
Тургенева и Н. Некрасова, Ф. Тютчева, А. Фета, И. Бунина, а также — поэтов Серебряного века. Не угодили украинскому минобразу все произведения М. Булгакова, басни И. Крылова, рассказы А.
На информационном ресурсе dailystorm. Минина и Д. Степана Бандеры», Украинская организация «Братство», Межрегиональное общественное объединение — организация «Народная Социальная Инициатива» другие названия: «Народная Социалистическая Инициатива», «Национальная Социальная Инициатива», «Национальная Социалистическая Инициатива» , Межрегиональное общественное объединение «Этнополитическое объединение «Русские», Общероссийская политическая партия «ВОЛЯ», Общественное объединение «Меджлис крымскотатарского народа», Религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» и входящие в ее структуру местные религиозные организации:,Межрегиональное общественное движение «Артподготовка».
А что касается взаимосвязи, то повторю уже сказанное: когда актуальная русская литература, не классика, гораздо активнее присутствовала в нашей, конкретно в моей жизни, почти не ощущался актуальный украинский литературный процесс. Теперь все обстоит с точностью до наоборот. Евгений Пашковский, прозаик — Каковы Ваши впечатления от современной русской прозы, поэзии, критики? Русской литературе с ее мощнейшими корнями не угрожает бесплодие, и это радует меня. Как радует и то, что у нее есть вдумчивый, глубоко сопереживающий читатель — и в мире, и у себя на родине. Основной чертой русской литературы была и есть убедительность — эмоциональная эпичность, — также происходящая от читательского внимания, сопричастия. Интернетом почти не пользуюсь, подсказыватели вывелись. Реальной, а не заказной критики нет, как у вас, так и у нас, — и это главнейшая угроза неодомашненной литпопуляции. Что и где прочитать стоящего? Вторая угроза — политизация знания, с заведомо неприятием и отчуждением в глупство. Для многих литератур, частью вышедших и выросших из русской, стало прискорбной традицией отблагодаривать злом: брюзжать на нее, не замечать ее, обвинять в воровстве нацталантов — наших гоголей, наших ахматовых — не спрося у них, кем себя они считали и чувствовали и где им было бы лучше. Советские кагэбисты во главе нынешнего Союза писателей и Комитета по духовности и культуре Верховного Совета Украины, заметая следы, сделали все сверхвозможное, чтобы умами овладел голый нацпублицизм, голая примитивизация и старческое ретроумие, историомания повальная. Ваши же кагэбисты вас и закапывают; азефы перестарались. Считайте это неофициальной жалобой их хозяевам. Лучшее, что можно сделать для русско-украинских литотношений здесь, — сбросить их навечно хранящиеся дела, их адские проделки в Интернет или пусть заберут их к себе; они вдосталь наворовались, налгались, нароскошествовали. Когда же придет литпоколение украинцев, которым не надо доказывать свою нацсознательность, тогда возобновится и нормальное литератур содружество и содействие. И у вас литературы опыта и масштаба, метафорического постреализма предостаточно. Большинство этих авторов и произведений остается мало или вовсе неизвестными. Украина, как рынок, открыта для всякого проходимства и печатного хламья, но не для искусства же. И ждать от базарщиков продвижения действительно нужного — погибель литературы. Здесь должны действовать межгосударственные программы — по переводам, творческим встречам. У политиков нескончаемые ресурсы на празднования и парады, — на величание себя, — на премногое есть, кроме словесности. Руками маленьких издательств, глазами старающих читателей все новое не донести и не увидеть. Почему бы, при госфинансировании, не переводить все, удостоенное Госпремий? Углеводородное мышление, дискуссии с Россией и о России только на газовые темы в соответственно крохоборное русло нацелило и умы людей. Прагматизм оборачивается глупотизмом; жадность политиков — обнищанием умов; разобщенностью литератур, впервые за столетие. Газократие не предполагает ничего более высокого — и нужного всем, — чем сама труба. В трубу же вылетело русское литприсутствие и литпервенство здесь. Запад здесь ни при чем. Процент лучших русских и лучших западных книг среди рынкохлама не в пользу первых. Так отсутствие реального межкультурного диалога — а не протокольных закарлючек — все прощальнее удаляет серьезное русское от серьезного украинского. Может, в Кремле слишком понадеялись на близкое присоединение — на обещалова политгруппировок? В настроениях же и в реальности — удаление, созданное разобщенностью лучшего и всеприсутствием худшего. Если в нашей, почти русскоязычной столице, за пророссийскую группировку голосует несколько процентов людей, то это заслуга поливающих и разобщающих нас телеканалов, представленных здесь. Благодаря такой же пропаганде Украина оказалась на 3-м месте по враждебности в сознании россиян. А еще газомания и распри газоманьяков, которым выгодны хаос и вражда — чтобы они торгашили втемную. Образ врага создавался — и досоздается — из активнейшей части народа нашего; события 2004 — не проплаченная акция, а кардинальнейшее изменение умосостояний. А посему: дважды союзу с Россией не бывать, как мне не жениться на своей первой! Как не склеить советскую и царскую истории; зря стараются. Зря обфашистили и оболгали оранжевую вдохновенность. Мучимость чужими историческими персоналиями, чужими национальными героями подрывает дух и добродетельность только самих мучимых. Им кажется: все иначе! Но один Господь доподлинно ведает цели и состояния, как и для чего все создавалось. Войны памятников, войны захоронений, войны мертвых умерщвляют останки любви живых, но истории не изменят. Только взоры от живонасущнейшего уводят: от вымирания, от болезненности, от самопогубления себя. Где вымирания, там живых нет культур. Лишь культы эстетствующих профанаторов. В стране торжествующего СПИДа культура давно отождествилась с развратом. Но я, по отсталости, культурой продолжаю считать лишь то, что приводит к возвышенному, здоровому и добродетельному способу жизни. Спасибо Вам, россияне, — за то, что у Вас не перевелись подобные авторы. И здесь мы всегда нужны друг другу. Ведь… Как литератор я во многом сложился в России. Ростовские степи, станицы и хутора Придонья, сотни, тысячи протоптанных там километров мне, как молодость, роднее и ближе, вдохновляюще всепамятны, зовуще чисты, более светлорадостны, чем степь, горящая маками вдали за пасекой и огородом; чем все примелькавшееся здесь и ныне. Но тут из телевизора выблевотнивается жириновщина, лужковщина, смрадень обустройщиков территорий — и прощай недолюбленность недожитого, вся тяга к нему. Вместо желания понравиться, вместо букетов и подарков, с молодой страной женихаются удавкой и билетами на кладбища. Менее четверти века назад передовые книги украинской литературы издавались сначала на русском, в Москве, а через годы в Киеве. За двадцать последних лет мне не встретилось ни одного серьезного перевода, опередившего авторский текст. Если украинское так интересно в России, так что пенять на взаимность? Миллионы украинцев и тысячи интеллектуалов легко, привычно читают на русском, ничуть не унижая и не раздражая себя; было бы что читать! А сколько русских коллег, сколько простых и умствующих унизилось до читания на украинском? Толстой и Бунин стихи Шевченко на память знали; а кто известен из нынешних? Масскультурщики и матерщинники. Лучшие годы, пронзительнейшие истории отслучались в России и, став еле видимым светом страниц, читались на английском, читались на немецком, но ни пол-абзаца на русском. Я б хоть страничку дослал туда, где меня, может, помнят и, может, ждут, — в казачий город на юге России. И все ж, иногда, я живу Россией; мои заглавные испытания и главная любовь — в России; ее пространств распахнутостью, трепетом ее марев окрылялись мои лучшие страницы; в российских солдатчинах, лагерях, дурдомах сложились главнейшие таланты Украины. Не знаю, как все они, но я благодарен Господу за русскую часть судьбины. Как много нам помнится! И как много — бредят политико- и историкоманы — нам надо забыть, как кошмарево. Я же считаю: и здесь и там избавиться давно пора: от мертволюбия, от поклонения костям, от поиска иных богов. Историческая Россия для меня не затмевает и полпроблеска личной. Для многих так же. Но не соединением опыта великодержавия и борьбы за независимость. Пламенных речей и прелестей государственного террора, когда переодетые в повстанцев выстреливали целые деревни.
ФСБ изучает изъятую на освобожденных территориях украинскую литературу
Специалисты выяснили, что книги «причиняют вред политическим или экономическим интересам» России. Некоторые сочинения автора уже были внесены ранее в список экстремистских материалов, которые запрещено ввозить в Евразийский экономический союз. В отношении 34-летнего сибиряка, который купил книги, возбуждено административное дело. Заказ он не получит, а также выплатит штраф.
В результате того, что независимое от государства книгоиздание на украинском языке в 1990-е годы было ещё мало развито, литературное сообщество часто общалось и обменивалось новыми произведениями в рамках различных встреч с читателями, слэмов и фестивалей, таких как Молодое вино, Киевские лавры, Просто на Покрову и др. Важнейшим литературным фестивалем современной Украины стал ежегодный Форум издателей во Львове. Одной из особенностей творчества украинских поэтов 1990-х и 2000-х является применение мультимедиа и перформансов. Многочисленными премиями отмечены произведения супругов писателей-фантастов Марины и Сергея Дяченко. На поприще исторических и детективных романов многими премиями отмечались произведения Василия Шкляра.
Его мистически-детективный роман 1999 года «Ключ» выдержал более 12-ти изданий по состоянию на 2009 год и переведен на несколько языков. Также приобрел известность его исторический роман 2009 года «Залишенець. Черный ворон», который поднимает запрещенную и замалчиваемую в советское время тему борьбы украинских повстанцев против большевиков в 1920-х годах. Восприятие современной литературы критикой[ править править код ] Поскольку развитие литературы после освобождения от официальных запретов часто шло путём провокации в отношении унаследованного от СССР истеблишмента, возникали различные конфликтные ситуации между представителями поколений.
Справедливы соображения о месте этих писателей в развитии критического реализма на новом, предоктябрьском этапе освободительного движения, когда М. Коцюбинский и Леся Украинка, сочетая реализм с революционный романтизмом, вплотную подошли к творческому методу социалистического реализма. Автор второй части пособия И. Пильгук делает вывод: «И новой тематикой, и новыми образами сознательных революционеров такие писатели, как М. Коцюбинский, Леся Украинка, положили начало творческому методу социалистического реализма в украинской литературе» стр. Главная идея третьей части книги — проследить развитие и обогащение творцами советской украинской литературы этого нового творческого метода. Автор раздела Д. Шлапак подчеркивает, что сила украинской литературы в том, что она развивается не замкнуто и обособленно, а в нерушимом единстве с литературами братских народов СССР, в повседневных контактах и дружбе со всеми литературами социалистических стран. Именно эту концепцию развития украинской литературы он стремится подтвердить, опираясь на анализ творчества крупнейших писателей Советской Украины. В целом учебное пособие дает читателю представление о путях развития украинской советской литературы, о ее народности и партийности, об особенностях художественного мастерства ее основоположников. Все это немаловажные достоинства книги. Нам представляется, однако, что авторы могли бы сделать учебное пособие более компактным: ведь цель изданий подобного типа — представить в национальной литературе самое главное, наиболее значимое, то, что определяло литературное движение. И здесь немалую роль играет решение проблемы периодизации литературного процесса, четкость и научная обоснованность этого решения. Однако периодизация, предложенная авторами книги, по меньшей мере спорна: например, вся литература XVIII века отнесена к древнему периоду. Тогда как литературная деятельность его протекала в 40-х — начале 60-х годов XIX века. В академической «Истории украинской литературы», на наш взгляд, дано более убедительное определение границ периода становления новой украинской литературы — с середины XVIII века и по 30-е годы XIX века 2. Литературная же деятельность Т. Шевченко включена здесь в особый период 40 — 60-е годы XIX века , что позволяет выявить огромное историческое значение Т. Шевченко, открывшего своим творчеством важный этап развития критического реализа в украинской литературе второй половины XIX века. Периодизация украинской литературы XIX века не соотнесена с этапами освободительного движения, которое было почвой критического реализма: в пособии историко-литературный процесс просто делится по полустолетиям и только литература конца XIX — начала XX века, как определенный этап литературного развития, совпадает с третьим периодом освободительного движения. Подобная нечеткость периодизации дает себя знать и при освещении развитая советской литературы. Периоды намечены так: «Литература периода зарождения и утверждения социалистического реализма 1917 — 1934 гг. Непонятны принципы определения первых двух периодов: они идут вразрез с периодизацией, принятой как в украинском, так и в русском литературоведении. Почему-то исчез такой важный и вполне самостоятельный период, как литература Великой Отечественной войны. Четкого ответа на вопрос, в чем же своеобразие каждого из выделенных периодов, в пособии нет. Общим недостатком пособия, и особенно его третьей части, является то, что оно выглядит сокращенным вариантом вузовского курса истории украинской литературы, а не трудом оригинальным, построенным по плану, отвечающему задачам общего курса истории литератур народов СССР. Авторы книги, по-видимому, стремились сказать хоть немного, но обязательно обо всех украинских писателях и привести как можно больше фактов. И это нередко делается за счет сокращения характеристик наиболее крупных или сложных произведений и писателей. Этим характеристикам то и дело не хватает полноты и конкретности. Так, например, известному роману Панаса Мирного «Гулящая» отведено в книге всего полстранички. Вместо анализа дается по существу сухой пересказ фабулы романа. В главе о творчестве Ивана Франко повесть «Boa constrictor» только названа, а разбору повести «Борислав смеется» посвящена одна страница. Слишком краток обзор литературного движения второй половины XIX века, он занимает всего десять страниц, да и эти страницы заполнены общей, часто чересчур подробной информацией о различных фактах культурной и литературной жизни, например о составе авторов, сотрудничавших во львовских литературных журналах, об издании «Трудов этнографическо-статистической экспедиции в Западно-Русский край», об изданиях фольклора, развитии музыкальной культуры и т. Конечно, все эти факты имели значение в культурной жизни, но в обзоре литературного движения читатель ищет прежде всего четкого анализа литературного процесса, своеобразия творческого лица писателя, разбора сложного, противоречивого творчества таких писателей и деятелей литературного движения, как, например, П. Кулиш, М. Драгоманов и др. Но эти сложные фигуры представлены в книге односторонне, главным образом в негативном плане. Не говорится, например, о новаторском значении исторического романа П. Кулиша «Чорна рада», об оценке этого романа Тарасом Шевченко и современной ему прогрессивной критикой. В этой главе слабо вскрыты взаимосвязи исторических условий и литературного движения, не показано влияние на украинскую литературу социалистических идей и политических событий внутри страны, в частности революционной ситуации 1879 — 1881 годов. Если обзорным главам отведено в книге двести страниц, то литературным портретам с «медальонами» их более сорока! Вряд ли есть необходимость в таком обилии литературных портретов: чем их больше, тем они становятся все более «облегченными», ограничиваясь пересказом биографий писателей и общей характеристикой их литературной деятельности. В то же время обедняется конкретный анализ специфики литературы, метода, жанров и стилевого своеобразия писателя, анализ наиболее значительных художественных произведений. Нельзя не сделать вывод, что авторы еще не нашли тип литературного портрета для такого рода изданий. Раздел советской литературы перегружен множеством перечней имен писателей и произведений их буквально сотни!
Так же русским считал Лимонов родной ему Харьков. Таким образом, Андрухович — это такой «украинизированный Лимонов», который только «правильных» политических взглядов. Летом 2022 года он был удостоен Премии мира немецких книготорговцев за «гуманитарную позицию, с которой он обращается к людям на войне и помогает им». Что касается «поэзии» Жадана, то она представляет собой этакие монотонные опусы, за которыми теоретик литературы легко узнает... Иосифа Бродского. Переведите на украинский «позднего» Бродского и вы получите Сергея Жадана. Но эти же люди, выступающие против СВО, предпочитают закрыть глаза на стихотворение Бродского «На независимость Украины». Финал стихотворения таков: «... Образцом для себя многие украинские стихотворцы определили Василия Стуса. Его именем был назван даже двойник ДонГУ, который расположен в Виннице. Напомним, начиная с 2014 года ряд преподавателей донецких ВУЗов переехали на подконтрольную Киеву территорию, где для них насоздавали двойников донецких университетов и институтов. Правда, поработав некоторое время там, некоторые из уехавших, осознав несоизмеримую разницу в уровне собственно донецких учебных заведений и ВУЗов-двойников, захотели вернуться в Донецк... В «поэзии» Стуса — небрежный «стиль». Нет, это не «специально»; действительно, бывает, что небрежный стиль создаётся автором для решения определённых художественных задач, но здесь не тот случай. Стус просто не владеет элементарными стихотворческими навыками. Плюс некоторые его стихи — это плохо сложенные в отличие, например, от Маяковского политические агитки. Стуса на Украине ценят как раз именно за политику. Ведь он был не просто диссидентом, а ещё и украинским нацистом.
Как литература влияет на наше будущее?
Письменники засудили літпремію за "недостатню підтримку палестинських письменників". 22 квітня літературна премія PEN America оголосила про скасування щорічної церемонії. По данным института, власти за популяризацию украинской литературы должны перечислить учреждению 44,9 млн гривен (более $1,1 млн). В 2010 году классик украинской литературы, поэтесса Лина Костенко выпустила свой первый роман «Записки украинского самашедшего», повествование в котором ведется от имени. Библиотеки Херсонской области избавляются от «лживой» украинской литературы. По данным института, власти за популяризацию украинской литературы должны перечислить учреждению 44,9 млн гривен (более $1,1 млн).
В СБУ утверждают, что у Украинской православной церкви была найдена «пророссийская литература»
По словам представителей руководства школы и библиотеки, вышеуказанная литература напрямую поставлялась им из Министерства образования и культуры Украины.
Средства не получили и иностранные издатели, и это может осложнить сотрудничество с ними, поскольку "переводы с украинского всё ещё не пользуются достаточным спросом в разных странах, а отсутствие оплаты уже реализуемых проектов лишь усложнит позицию украинской книги в мире". В Советском Союзе, чтобы заставить людей покупать украинскую литературу, книги сперва печатали на украинском например, Антон Макаренко в переписке с Максимом Горьким упоминает, что если бы было наоборот -- украинское потом никто бы не стал читать : Первая часть "Педагогической поэмы" давно сдана в "Советскую литературу", но с изданием там не спешат, говорят, что до августа она в производство не пойдет.
По словам представителей руководства школы и библиотеки, вышеуказанная литература напрямую поставлялась им из Министерства образования и культуры Украины.
Vazhdra, L. Sokolov, G. Murikova, A.
Shirokorad, as well as one of the works by P. Tolochko concern the current state of Ukraine, the policies of its current authorities, social problems and the prospects of Russian-Ukrainian relations. A separate issue is the characteristics of various regions of present-day Ukraine and the traditional political preferences, typical for the majority of their population.
The presence of both factors is recognized by all, although the degree of their significance varies from different authors. Three out of eight authors are Russians; three are former citizens of Ukraine forced to leave it for security reasons , two of those are still the residents of Ukraine. At the same time, they all critically evaluate the activities of the current Ukrainian government and the political course it has chosen, and the ideology of Ukrainian nationalism as a whole.
At the same time, the main emphasis of different authors is on different aspects. The purpose of the article is not a deep analysis of the reasons that have shaped their positions, as well as a comparison of the scientific or sociopolitical value of their work. The goal is to simply inform readers with the main works of opposition-minded Ukrainian historians and political scientists, as well as their Russian colleagues.
Keywords: Ukrainian nation, Ukrainian nationalism, Ukrainian independence, Ukrainization, Ukrainian language. Методы просты: объявить Россию «империей зла», вытеснять русский язык из всех сфер, героизировать былых антигероев и т. Как на Украине обстоят дела, известно.
А что было прежде? Русофобия и национал-радикализм появились недавно или имеют долгую историю? Насколько существенен региональный фактор; имеют ли западные, центральные, юго-восточные регионы свои особенности сегодня?
Украинский национализм — собственный продукт украинцев, или его был привнесен извне? Что должна делать Россия чтобы противостоять радикально-националистической власти Украины и поддержать граждан Украины, считающих себя частью «русского мира»? Сегодня на Украине уже с младших классов школьникам прививают идею национальной исключительности украинского народа, как одного из древнейших народов, а также идею о его извечной враждебности России, с которой он вел перманентную борьбу за свою свободу.
Слово «москали» перекочевало из митингов национал-радикалов на страницы учебников, где слово «Московия» часто заменяют словом «Московщина», дабы усилить негативное восприятие. Подобные учебные издания выходят на Украине уже четверть века, появившись задолго до потери Крыма и войны на Донбассе, но внимание к этому российские СМИ и политики стали проявлять лишь недавно, почему? Из соображений политкорректности?
Боялись обидеть тех, кто, не стесняясь, поливал грязью их страну и их историю? Надеялись, что все это болезнь роста, которой «братский народ» быстро переболеет или занимали «позицию страуса» - голову в песок, а уж там будь что будет? Были ли в России те, кто пытался поднять эту проблему и сделать соответствующие выводы?
Были ли на Украине противники ее «новой концепции»? В 2005 г. Толочко «Древнерусская народность: воображаемая или реальная» [9].
Поскольку она напрямую не связана с проблемой украинского национализма, останавливаться подробно на анализе ее содержания нет необходимости. Однако ее стоит упомянуть хотя бы потому, что она представляет древнерусскую народность в совсем ином свете, нежели новоиспеченные украинские учебники. В противовес их авторам, Толочко, основываясь на множестве источников, доказал, что единая древнерусская народность реально существовала, показал общие этнические, политические и культурные корни восточнославянских народов что официальная история Украины сегодня отрицает.
Десятилетие назад он был среди тех, кто подписал обращение к президенту В. Ющенко с требованием прекратить в стране искажение ее истории, а в 2016 г. В ней не Толочко-историк, а Толочко-публицист, выразил свою позицию в отношении политических процессов, произошедших к тому времени на Украине.
В книге 17 глав, и начинается она с анализа международных событий, произошедших задолго до «майдана». Исследуя роль внутренних и внешних сил в распаде Югославии, в свержении законных правительств в ряде арабских стран, в «цветных революциях», он проводит параллели с событиями, не так давно произошедшими на Украине. При этом внешние факторы он считает главными о чем косвенно свидетельствует даже название книги.
В своей книге Толочко оправдывает ополченцев Донбасса, обвиняет Запад в двойных стандартах, в навязывании Украине антирусского и анти-православного образа мысли и жизни. Автор считает, тесный союз с Россией не только соответствует интересам Украины, но и менталитету большинства ее жителей, историческому выбору предков. Лучшей формой государственного устройства для Украины Толочко считает федерацию, но не в нынешних административных границах, а в границах, сложившихся исторически — Галиция, Северщина, Слобожанщина и т.
А поскольку единство страны должно держаться не на страхе, а на осознанном выборе, то федерализм не ослабит, но, напротив, укрепит единство страны. Через все содержание книги проходит авторская мысль, что политика Запада, несмотря на красивые фразы о свободе и демократии, на деле — лишь защита своих корыстных интересов, не принесшая ничего хорошего множеству стран, в числе которых оказалась и Украина. Такую позицию сегодня разделяет большинство россиян и российских политиков.
Возможно, автор преувеличил роль Запада в государственном перевороте на Украине, но бесспорно, его вмешательство имело место. Борьбу с украинским национал-радикализмом и искажением истории давно ведет выпускник Киевского национального университета Андрей Ваджра — писатель и публицист, журналист, политтехнолог и блоггер. После событий 2014 г.
Как и Толочко, главную вину за раскол русского мира он возлагает на Запад, причем, его книга «Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии» вышла еще в 2007 г. Однако его позиция гораздо более радикальна, чем позиция Толочко.
В своих работах он задает вопрос: что такое «Украина» - особая цивилизация или антироссийский проект, созданный врагами России? Сам он — целиком за второй вариант, считает украинцев искусственным продуктом, созданным из этнографической группы русского народа коих существовало много. В 2015 г.
Он считает, что украинская пропаганда напрасно рисует украинских националистов прошлых лет непримиримыми врагами большевиков, поскольку и у тех, и у других, главным врагом был русский мир, который, по его мнению, защищало белое движение. Книга «Украина, которой не было», в отличие от остальных книг Ваджры, содержит наиболее детальный анализ особенностей русской и украинской истории, которая для автора книги едина. Она представляет собой цикл интервью, которые автор давал одному из российских изданий ещё до «майданных событий».
Позже они были собраны воедино и снабжены ссылками на источники, преимущественно, документальные таких ссылок порядка двух сотен.