Цискаридзе признался, что не любит давать интервью, потому что из-за них иногда возникали проблемы. Николай Цискаридзе рассказал, останутся ли зарубежные театры без отечественной классики. «Ведомости» – эксклюзивы, истории успеха, интервью. Последний месяц только и пишут, что «несмотря на занятость, Николай Цискаридзе согласился стать ведущим программы «Сегодня вечером» на Первом канале. Как Николай Цискаридзе проводит время в самоизоляции.
Николай Цискаридзе о Циничных Сволочах и Поколении «Спс»
Особенно после того, как в ноябре уже далеко не в первый раз у порога Большого театра в Москве творилось что-то невообразимое из-за длинной очереди за билетами на «Щелкунчик». Причем в этом году очевидцы сообщали про случаи, когда людям прямо в очереди становилось плохо. Многие тогда вновь принялись рассуждать на тему того, когда руководство Большого театра начнет что-то менять и как-то бороться со спекулянтами. Но вместе с тем находятся такие люди, которые утверждают, будто в километровых очередях за билетами на балет нет ничего страшного — не за чем-то плохим же стоят. Цискаридзе с этим мнением совершенно не согласен.
А по истечении пятилетнего трудового договора нужно было устраивать очередные выборы.
И тут началась пандемия, потом другие события, и дело до выборов так и не дошло. Но раз наш учредитель — Министерство культуры — пока не возражает, значит, всё хорошо. А мне абсолютно всё равно, как называется моя должность, потому что никому в нашей стране, да и в мире тоже, не надо доказывать, кто такой Николай Цискаридзе. Эти «бунтари» еще рядом с вами в Академии? Те, кто пугал, ушли сами.
Народный артист России Николай Цискаридзе и выпускники Академии русского балета им. У меня нет времени на такие мысли, я просто работаю. Общая история двух главных театров страны насчитывает не один век «Никогда не надо равняться на непрофессионалов» — В этом году у вас тройной юбилей. Старейшая балетная школа России отмечает 285-летие со дня основания, из них 10 лет вы руководите ею. А 31 декабря вы отметите 50-летие.
Каким должен быть праздник по такому поводу? Я счастлив, что учился в период величайшего руководителя — Софьи Николаевны Головкиной. Это мне давало и дает силы и служит примером того, каким должен быть руководитель. Сравнивая мое детство и сегодняшнее положение школы, я понимаю, как должно быть и что нужно делать. Ориентируюсь на ее великое руководство, на то, в каком состоянии были двор, столовая, на каком высочайшем уровне шло обучение, какой был педагогический состав.
Она никогда не боялась равных и превышающих ее по мастерству, всегда приглашала самых лучших специалистов, что было очень важным тогда и остается для меня примером сейчас. Говорить о себе, о том, что у тебя хорошо, что плохо, очень сложно. Просто никогда не надо останавливаться, нужно идти вперед. И никогда не надо равняться на непрофессионалов.
Если из школы я приносил не 5, а 4, дома меня ожидал разбор «полета» с пристрастием. С другой стороны, мама делала все, чтобы я мог видеть самое лучшее в кино, театре, музеях; научила любить и ценить книгу, музыку. Наверное, только теперь я могу по-настоящему понять и оценить все то, что она для меня сделала.
Что вы знаете о своих предках? У нас среди родственников такие темы вообще не обсуждались. Потому что на протяжении многих лет, в годы репрессий до Великой Отечественной войны и после, семья жила как на вулкане. Арестуют — не арестуют.
В школе меня выбирали старостой, когда все другие не справлялись или просто не хотели этим заниматься. Типа: «Давайте проголосуем за Цискаридзе, пусть работает, всё равно никто не хочет! То есть, сама ситуация вынуждала меня действовать… …То же самое происходило в театре. Шесть месяцев после моей операции 2003 году Цискаридзе получил серьезную травму ноги — Ред.
Как только я привёл его в божеский вид, он получил премию на конкурсе, к нему выстроилась очередь доброхотов с рассказами, как неправильно с ним репетирует Цискаридзе, и как сейчас они из него сделают звезду. Когда у кого-то в театре возникали проблемы со здоровьем, нужно было устроить в больницу, найти средства на операцию, почему-то все приходили ко мне. А я не был руководителем. Просто знали, что я не закрою перед человеком дверь, не только выслушаю, но обязательно постараюсь помочь. И таких «ходоков», обращений ко мне было много, «народная тропа» и сегодня не зарастает. В ноябре 2012 года, если не ошибаюсь, истекал срок контракта Иксанова в ранге директора Большого театра. Было очевидно, что его должны заменить, но кое-кто из очень заинтересованных людей боролся во всю, чтобы контракт Анатолию Геннадьевичу продлили. Тут меня вызвали «наверх». Сказали, что ни у кого нет сомнений по поводу моей кандидатуры в качестве директора ГАБТа: есть и опыт, и знания, и понимание дел.
Но нужно письмо поддержки этой инициативы за подписью ряда влиятельных людей в мире искусства. С одними поговорили без меня, с другими разговаривал я лично. Текст письма был установлен свыше, его подписали: Е. Образцова, Л. Лавровский, В.
Николай Цискаридзе: «Балет — это каторга в цветах»
Николай Цискаридзе выступил с откровенным заявлением: как только сил хватило выдержать. Николай Цискаридзе в своих интервью всегда с удовольствием говорит о балете, о своих учениках и творческих планах. Николай Цискаридзе дал интервью для YouTube-проекта «Солодников». В антракте Николай Цискаридзе дал интервью для Инфопортала Зеленограда, в котором он рассуждает о балете, русской культуре, системе образования, преемственности, своих учителях, впечатлениях от открытия Олимпиады в Сочи, поддержке Евгения Плющенко, совести. Напротив, вопреки позиции многих артистов и художников, Цискаридзе решительно выступает за единство Русского Мира и постсоветских стран. Николай Цискаридзе остается убежденным холостяком. Артист балета не хочет размениваться по пустякам: он не раз говорил, что любовь отвлекает его от самого главного в жизни — от творчества.
Роль любовников
- Николай Цискаридзе о Циничных Сволочах и Поколении «Спс» — B.U.K.
- Николай Цискаридзе: «Я работаю звездой» |
- Регистрация
- Николай Цискаридзе о харассменте в Большом театре, травле и нападении на ученика с топором
- Новый виток нелюбви
- «Мне не стыдно ни за один день»: Николай Цискаридзе — об уходе со сцены, сомнениях и студентах
Николай Цискаридзе рассказал, как «Остаться человеком»
Цискаридзе должны были дать награду в Париже, но его туда не пустили. Заведующий труппы сказал, что Цискаридзе — артист Васильева, а на возражения, что тот танцевал при Григоровиче, ответил: «Нет, этого не было». Нечто подобное, по словам артиста, происходит и сейчас. Николай Цискаридзе: «Цискаридзе в Большом театре не было. Моему ученику один из педагогов сказал, что Цискаридзе никогда не танцевал в Большом театре.
Это их установка такая». Сергей Майоров, ведущий: «31 декабря следующего года есть шанс увидеть вас на сцене Большого театра в ваш юбилей? При этом руководстве?
Средство массовой информации сетевое издание «Городской информационный канал m24. Учредитель и редакция - АО «Москва Медиа». Главный редактор сетевого издания И. Адрес редакции: 125124, РФ, г.
Несколько сезонов Фокин работал с Дягилевым, затем между ними произошел скандал... Вот эти две ипостаси, насколько они совместимы и не мешают ли друг другу? Просто к моменту завершения танцевальной карьеры я уже десять лет был параллельно педагогом Большого театра. Мне предложили должность ректора и к этому моменту я уже получал второе высшее образование, юридическое, и на момент моего прихода на должность ректора у меня было три образования: танцовщика, педагога-репетитора с большим стажем работы по этой квалификации плюс еще и юриста...
История «Лебединого озера» началась в 1877 году в Москве, а в 1895 году Мариус Петипа и Лев Иванов к годовщине смерти Петра Ильича Чайковского поставили свою версию на сцене Мариинского театра. И уже в 30-е годы XX века этот спектакль стали потихоньку переставлять, переделывать, но все на основе Мариуса Петипа и Льва Иванова. Со временем этот спектакль попал на Запад. Все возможные балетмейстеры...
И можно ли назвать приходящих — достойной сменой? Николай Цискаридзе: Везде по-разному, к сожалению. Нет, ну приходят, конечно, люди и сразу понимаешь, в состоянии человек это делать или не в состоянии. Ведь еще и подчиненные должны верить вам.
Понимаете, мое назначение на должность ректора сопровождалось таким количеством журналистской писанины, какой-то гадости, грязи, но сегодня даже смешно это все вспоминать... Когда у вас в главных театрах страны Татьяна Ларина — пьяная, стоит на столе и поет письмо, у вас не будет никакой идеи. Когда вы никак не можете понять, а в чем дело в «Ромео и Джульетте»… Мне приходится детям очень часто объяснять, что Джульетта сначала вышла замуж, а только потом потеряла невинность.
Жорж Бизе, на чью музыку поставлен этот спектакль, в 1855 году, заканчивая Парижскую консерваторию, написал свою дипломную работу. За эту работу он получил золотую медаль и грант — дальнейшую стажировку в Италии.
Но, к сожалению, эта партитура легла на полки и так пролежала до 1935 года, пока ее там случайно не обнаружили. И вот в 1935 году она была впервые исполнена и, к сожалению, не произвела должного впечатления... Этот спектакль создавался к 20-летнему юбилею творчества Жана-Кристофа Майо в Монте-Карло, в труппе, которой он руководит. Сначала он ставил для этого театра, а уже потом, с 1992 года был назначен главным балетмейстером. Спектакль Жаном-Кристофом Майо задумывался как своеобразный панегирик собственному пребыванию в стенах этого коллектива.
Сюжет очень сложно пересказать, поэтому его гораздо интересней смотреть, там очень много аллюзий... Джон Ноймайер родился в Америке в городе Милуоки, штат Висконсин, где и начал обучаться хореографии. Затем он перебирается в Лондон, и там его заметила замечательная балерина Штутгартского балета Марсия Хайде. Она его порекомендовала Джону Кранко, и тот приглашает Ноймайера в свою труппу в Штутгарт. Вообще считается, что есть несколько хореографов, которые вышли из-под крыла Джона Кранко, и одним из таких является Джон Ноймайер...
Просто я прекрасно понимаю, что есть правила игры, есть «монастырь», в котором есть свой устав, и ты обязан приходить туда не со своими какими-то правилами. Так как мир в последнее время зациклен на цирке в искусстве, мы должны как-то с этим смириться. В одной очень хорошей пьесе есть очень смешная фраза, там две англичанки...
Николай Цискаридзе: те, кого он любил
О любви и Большом театре, о дружбе и предательстве, о детстве и пока еще далекой старости, о жестокости и гибкости, друзьях и недругах, о собственном нравственном кодексе и многом другом — в самом необычном интервью с Николаем Цискаридзе. В 2003 году Николай Цискаридзе готовился к премьере балета "Клавиго" в парижской "Гранд-опера". Николай Цискаридзе в своих интервью всегда с удовольствием говорит о балете, о своих учениках и творческих планах.
Николай Цискаридзе. Самое время. Фрагмент информационного канала от 01.12.2023
- Новости дня
- Цискаридзе рассказал об «истериках» Филина
- Николай Цискаридзе: «Грязь к золоту не пристает, она по нему скатывается — это про меня»
- Николай Цискаридзе: "Закулисье Большого театра - это ад"
- Ваш браузер очень сильно устарел
- Николай Цискаридзе рассказал, почему завершил карьеру танцовщика - - 08.12.2023
николай цискаридзе
И теперь его ученики блистают на подмостках Большого и Мариинского театров. В новом выпуске программы «Самое время» Николай Цискаридзе откровенно поделится своим жизненным кредо, расскажет об отношении к русской культуре на Западе, об исторической памяти, о непростой работе педагога и о предстоящей новогодней постановке его подопечных.
Многие вещи пришлось пересматривать, о многом спорить, доказывать необходимость соответствия методике и тем требованиям, которые диктует репертуар мировых театров. Фото: Михаил Логвинов Звучит сурово. Николай Цискаридзе: Потому что мне кажется, что в России балет - это больше, чем балет. Больше, чем искусство. Это достояние нашей культуры. И быть артистом балета в России - очень ответственно, потому что перед тобой стоит легион гениальных людей, которые внесли огромный вклад в мировую культуру.
Многие ожидали, что Петербург не примет вас, что не пройдет трех часов, как возникнут жалобы. Но этого не случилось. Николай Цискаридзе: Я был уверен, что у меня все получится. Просто те люди, которые в центральных газетах писали обо мне гадости, создавали фон: якобы ко мне кто-то плохо относится. К счастью, кроме этих горе-журналистов ко мне плохо никто не относился. А уж более обласканного публикой - именно публикой я не говорю о государстве, наградах - артиста в моем поколении не найти. Извините, что приходится хвастаться, но это просто констатация факта.
Я начал работать, и через две недели, когда коллектив увидел, что я пришел именно работать, а не дербанить бюджет, как это было у предыдущего руководства, мне начали помогать. Так мы и живем десять лет. А те, кто хотел реализовать свои амбиции, кому хотелось приблизиться к немаленькому бюджету и к очень большой исторической ценности этого заведения, немножко обломились. Когда вы приехали в Москву, поступать в МАХУ Московское академическое художественное училище , одна из педагогов заметила вашей тете Зине, что "не надо мучить ребенка, у него нет никаких способностей". Вы вспоминаете это, когда смотрите на маленьких абитуриентов? Не боитесь ошибиться, пропустить "самородка"? Николай Цискаридзе: Я помню, кто это произнес.
Этот человек по сей день работает в МАХУ и, к сожалению, очень некачественно учит. Не заметить в том ребенке, которым я был, идеальные способности для классического танца было невозможно. К сожалению, тогда существовал национальный вопрос, который решился иным способом. Я об этом подробно рассказывал… А пропустить самородка не боюсь, потому что его видно моментально. Это очень редкие дети - единицы на миллионы. Фото: Михаил Логвинов Следите ли вы за нынешними выпускниками? Николай Цискаридзе: За всеми слежу, и очень огорчаюсь.
Приведу пример: у нас выпустились три замечательные девочки, которые пошли в Большой театр. Одна спустя полтора месяца уже сделала операцию - девушку сломали. Вторая находится в такой физической форме, что ее нельзя выпускать на сцену. А третья станцевала уже несколько ролей, но они не соответствуют высокому званию Солиста Большого театра, потому что эти роли поставлены на другом техническом уровне. Я знаю потенциал этого ребенка, но, к сожалению, с ней неправильно работают, и она тоже скоро травмируется. Академии Русского балета 285 лет. По приятному совпадению, вы тоже в этом году отметите юбилей… Кто-то смеется над "датскими" спектаклями и публикациями.
Меня привели, оказалось, что моё желание пробиться на сцену совпало с тем, что у меня в детстве были феноменальные данные для классического балета, всё. При этом в школе Николая дразнили «ботаником», хотя учиться он не очень любил: Учиться не очень нравилось. Математику не любил. Мама физик-математик, и с меня ее постоянно спрашивали, она очень легко давалась. Мне все дисциплины давались легко, просто все это мне не нравилось. Зато интересовался литературой, любил что-то такое свободолюбивое, творческое. Спустя многие годы, проведенные в балете и на сцене, артист вспоминает о них: Слава богу, это закончилось, я стал администратором.
Для Николая, по его собственному признанию, одним из самых счастливых моментов во всей балетной карьере был тот, когда он перестал балетом заниматься. Должность ректора в Академии Николаю Цискаридзе нравится его должность ректора в Академии.
Москва, ул. Правды, д. Почта: mosmed m24.
Николай Цискаридзе: «Я могу позволить себе меняться»
Американскую публику очень легко запугать, считает Николай Цискаридзе Фото: Александр Кулаковский © Биография Николая Цискаридзе: личная жизнь, отсутствие жены и детей, слухи о нетрадиционной ориентации, друзья и образ жизни танцора. → Если Вы жаждите узнать, что же было дальше с «маленьким мальчиком» — закажите печатный журнал BU:K с полной версией интервью Николая Цискаридзе! Напротив, вопреки позиции многих артистов и художников, Цискаридзе решительно выступает за единство Русского Мира и постсоветских стран. Знаменитый артист балета Николай Цискаридзе впервые рассказал о травле, которая развернулась против него в соцсетях.
Интервью артиста балета Николая Цискаридзе
Похожего мнения о ситуации придерживается ректор Академии Русского балета имени Вагановой, мировая звезда балета Николай Цискаридзе, который более 20 лет был артистом Большого театра и исполнял различные партии в этом балете. Николай Цискаридзе заступился за актера Никиту Кологривого после его негативных высказываний о коллегах и предложил всем, кому не нравится артист, не следить за его творчеством и не слушать его интервью. РИА Новости, 1920, 06.12.2021. авторы, интервью, николай цискаридзе. Николай Цискаридзе: В мире сегодня просто невозможно пропустить подобные вещи, потому что для тех, кто не смотрит телевизор и не читает газеты, есть Telegram и YouTube.
Николай Цискаридзе: «У театра поехала крыша. Эпохи великих больше не будет»
Вагановой, в которой танцовщик сейчас исполняет обязанности ректора. Со словами Николая Максимовича поспорить трудно. Особенно после того, как в ноябре уже далеко не в первый раз у порога Большого театра в Москве творилось что-то невообразимое из-за длинной очереди за билетами на «Щелкунчик». Причем в этом году очевидцы сообщали про случаи, когда людям прямо в очереди становилось плохо.
Многие тогда вновь принялись рассуждать на тему того, когда руководство Большого театра начнет что-то менять и как-то бороться со спекулянтами.
Также в театре «стало очень сильно процветать кумовство». Так, по словам свидетеля, Филин протежировал свою пару артистов на участие в балете «Иван Грозный». Все это вылилось в неприятную сцену. В том плане, что я тебе покажу, натяну», — поведал свидетель подробности инцидента. Он рассказал, что Сергей Филин «своей властью» несколько раз отстранял от участия в спектаклях Павла Дмитриченко, хотя тот уже был назначен на главные роли и указан в афише. Артист пытался жаловаться теперь уже бывшему гендиректору Большого Анатолию Иксанову, но тот ничего не предпринимал.
Защитник коллектива Также Филин «был сильно против, чтобы Павла назначили председателем профсоюза творческих работников Большого», потому что тогда он мог бы «легально бороться против нарушений». Цискаридзе сообщил, что с подсудимым он познакомился в 2004 году, когда тот пришел к нему класс в качестве ученика. Давая характеристику, Цискаридзе назвал Дмитриченко очень способным артистом, которого считал на то время одним из «самых перспективных танцовщиков». По его мнению, творческую карьеру Дмитриченко сделал вовсе не благодаря Филину, который об этом ранее заявил в суде, а благодаря Юрию Григоровичу. Цискаридзе сообщил, что Дмитриченко часто пытался отстаивать права коллектива, права «малоимущих», так как являлся членом комиссии по грантам. Все это не могло не вызвать ответной реакции Филина. Так, по его словам, именно Павел инициировал коллективное письмо в защиту заведующей балетной канцелярией Вероники Санадзе.
От последней Филин требовал, чтобы она уволилась. Санадзе не стала писать докладную на Цискаридзе, когда тот не пришел на репетицию балета «Жизель». Он вообще всех оскорблял и на всех орал», — вспоминал Цискаридзе. Он назвал Сергея Филина «человеком-провокатором» и «истериком», рассказал о том, как худрук плел интриги за его спиной, пытаясь, чтобы ученики отказались от него как от педагога-репетитора. Когда же они этого не делали, Филин грозился отстранить их от роли, сказал Цискаридзе. Потом все конфликты шли как снежный ком», — продолжил танцор. Он сообщил, что был допрошен по уголовному делу о нападении на Филина одним из первых.
Для него самое главное — это не прибыль, а возможность полноценно работать, которая напрямую зависит от политики генерального директора культурного заведения. Я спокойно пойду работать в больницу, с меня корона не упадет вообще». Для Цискаридзе не важна «симпатичность» генерального директора. Лишь его деловые качества. Он и сам готов войти в администрацию Большого, приняв на себя обязанности художественного сопровождения артистов.
Отметив, что выгода, которую предполагает эта ставка, для него совершенно не важна.
Он — «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Столько противоречивого гармонично уживается в одном человеке: чистота и цинизм, любовь к розам и к мясу с кровью. В свое время его искусили сказочным миром балета и поставили перед выбором. И он выбрал честь. В отличие от Жана-Батиста Гренуя, гениального творца, не остановившегося ни перед чем и ни перед кем ради создания идеального аромата, Николай Цискаридзе — честный художник, сумевший подарить нам высокое искусство балета, не предавая себя и своих убеждений. Неслучайно его любимый цвет — белый, цвет чистоты.
Как Николай всегда стремится к светлому и волшебному, так и нам хочется прикоснуться к маэстро. Вагановой Николай Цискаридзе, а точнее месье Цискаридзе, дал нашему журналу поразительно искреннее интервью, в котором рассказал о псевдобезумцах, циничных сволочах, поколении спс, Эллочке-людоедке, зловонном Париже и своих французских корнях…. Вы человек высокого искусства, отличающийся блестящим образованием и хорошим воспитанием. Как возродить в нас то, что мы утрачиваем каждый день? Сегодня мы пришли к другой реальности. Я вижу эту тенденцию благодаря детям, с которыми взаимодействую на ежедневной основе, — они отражают нашу действительность. Каждый раз, когда я пытаюсь им что-то объяснить, вспоминаю себя и свои чувства в этом возрасте.
Они не понимают, что это за феномен, они несентиментальны, лирики в них тоже мало, поскольку вся их жизнь начинается и заканчивается в интернете. Они часто врут, придумывают интернетные ходы, отвечают не «спасибо», а «спс». В отличие от них у просвещенных есть эпистолярный опыт. Некоторые подруги из разных стран до сих пор хранят мои забавные юношеские письма. А сколько я писал моему педагогу Петру Антоновичу Пестову в Германию о моих репетициях, спектаклях!.. Все вышеназванные недостатки отражаются на скорости, на ощущениях, увеличивается количество 20-летних юношей с проблемами потенции. Все это повергает меня в шок… И меня.
С чем это связано? С тем, что их больше ничего не возбуждает. Ведь во всем важна тактильность — желание прикоснуться к чему-либо: искусству, человеку, письму…Одна из высших форм любви и страсти. А подобная атрофированность передается и искусству: балет превратился в плохое выражение спорта. Нынешние «звезды» искусства, о которых пишут глянцевые журналы, — это временные порхающие мотыльки, которые будут заменены другими. Это танцоры, которые, когда открывают свой рот, изрыгают либо жаб, либо ни-че—го. Но все эти уродства не от их дурного характера, скорее, от неумения читать, мыслить, чувствовать.
Когда я очутился в соцсетях, на просторах «Инстаграма» увидел детей у 20-летних детей! Я увидел красивые и бестолковые картинки без души, но зато ради нового поста. Нет той самой красоты из книжек, о которой Вы говорите. Есть категория детей в Академии, где я преподаю, которых я узнаю благодаря их инстаграму. При взгляде на их публикации я думаю: «Боже, какой прекрасный и способный ребенок! Что же я его раньше не видел?! Поэтому я его и не видел.
Ради красивых фотографий ребенок готов на все: он скрупулезно подбирает интерьер, собирается с мыслями, делает над собой усилие… Однако на деле это кажущаяся красота без души и огранки. Вся эта сегодняшняя тенденция — сплошная обманка. У нас неплохие дети, просто они живут в такой парадигме, как мы жили в кошмарном начале 90-х, когда ты шел с работы сквозь ряды торгующих людей, которые были везде, и от каждого разило зловониями, а у тебя не было денег даже на хлеб. У каждого века свои недостатки, и мы, взрослые, должны перестроиться теперь на другую реальность, потому что это наше завтра и наша будущая аудитория.
Цискаридзе рассказал об «истериках» Филина
Под конец не самого простого года премьер Большого театра, ректор Вагановской академии, народный артист РФ Николай Цискаридзе рассказывает «Москвич Mag» о важном, случившемся в этом году: о книге мемуаров про его личный Большой театр. Николай Цискаридзе про своё тщеславие и последний спектакль #апоговорить #иринашихман #шихман #интервью #николайцискаридзе #цискаридзе #тщеславие. 46-летний Николай Цискаридзе долгое время отказывался появляться в соцсетях.
Регистрация
- Новости дня
- Регистрация
- николай цискаридзе
- Николай Цискаридзе расскзаал, что закулисье Большого театра - это ад -
Николай Цискаридзе: «У театра поехала крыша. Эпохи великих больше не будет»
Цискаридзе: Наверное, пришлось бы идти учиться на кого-нибудь. Но я, наверное бы, пошел поступать в театральные вузы. Потому что я очень… Я знаю одно, Владимир Владимирович. Не знаю как, но в театр бы я попал по любому поводу, не артистом, может быть, художником, может быть, оформителем, может быть, рабочим, со светом работал и так далее, и так далее, и так далее. Но театр был для меня… Мне понравилось это производство, мне нравилось там все.
Да, я понимаю, что это сложная профессия, она имеет лимит, она имеет определенные условия — тут есть интриги, там есть клановость и так далее. Но это все прекрасно. Познер: Прекрасно-прекрасно. Вот вы говорите о Большом — я много читал и мало комплиментарного.
Вы говорите о невероятной зависти, о том, что… Н. Цискаридзе: Я говорю о людях, а не о Большом. Познер: А что такое здание без людей? Это же люди.
Когда вы попали туда, вы постепенно должны, тем более с вашим талантом… Вы сразу стали выделяться. Вы говорили о том, что они думают, как друг друга сожрать вообще, что все время надо вертеть головой, да? Это как? Как с этим жить?
И вообще, что это? Характерно в особенности для балета? Цискаридзе: Для балета это очень сильно характерно по одной причине. Срок сжат.
У вас очень мало времени. Если в драматическом театре это счастливое время… Правда, не сыграл ты Чацкого, не смог ты стать Молчалиным, но зато ты сыграешь Фамусова и ты прозвучишь. Есть много артистов, вот, знаменитая актриса я не помню ее фамилию , которая мисс Марпл играет в английском сериале. Она во сколько лет стала суперзвездой?
И так далее, и тому подобное. В балете — нет, только до 23 лет. Ты в 23 года уже должен быть мировой звездой, для большой карьеры. И все.
Ничего у тебя не получится. Потому здесь сконцентрировано. Что касательно всяких сложностей, понимаете, я знаю одно. Что любой театральный коллектив или, коллектив на заводе, или где угодно — это модель нашего мира.
В принципе, это Дарвин, это естественный отбор. Не съешь ты — тебя съедят. Если ты не умеешь защищаться… Возвращаясь к первому вопросу, за что мне не стыдно… Я вел только оборонительные войны в своей жизни. Я не позволил себе вести наступательные.
Оборонялся я, действительно, очень жестко и очень серьезно. Познер: Как, например? Цискаридзе: По-всякому. Доказывал, ругался и так далее.
Мне повезло. Первое время мне повезло — у меня был иммунитет фантастический: с одной стороны стояла Уланова, с другой — Семенова. Крепче брони не существовало. Но они воспитали мой характер так… Пример вам приведу — будете очень смеяться.
Тот же Нарцисс, Галина Сергеевна решила, что не надо танцевать под фонограмму, не надо танцевать под оркестр — под рояль, так, как это решил Голейзовский. Она заходит в кабинет со мной вместе к тогдашнему художественному руководителю и говорит: «Так-то, так-то и так-то, я решила, что на сцене должен стоять рояль, и Коля будет танцевать под рояль». Так как это Уланова, ей надо было подробно объяснить, почему рояль невозможно вынести на сцену. Она его выслушала, потом встала и сказала: «Я поняла: рояль будет стоять на сцене» и вышла.
И такой жесткости они меня научили очень сильно. Есть вещи, которые я не позволю сделать. Познер: Драться приходилось? Но, вы понимаете, это все такие мелочи по сравнению с той радостью, которая у тебя иногда бывает творческая.
Я часто думал: «А стоила игра свеч? А стоило туда идти? И они вместе, когда встал вопрос, чтобы мне дать ставку солиста, они вместе — эти женщины очень мало в жизни общались, это было два противоположных лагеря — они вместе пошли к Васильеву, он тогда был худруком и гендиректором Большого театра, и мне выбили премьерскую ставку. И меня с самой низшей ступеньки перевели на самую высшую, где были народные артисты.
Значит, за что-то я должен благодарить судьбу, что это произошло? Я, к сожалению, не имею права… В. Познер: После этого вас, наверное, так полюбили. Это отдельно, ну что вы.
Слушайте, вы по ходу пьесы вспомнили Молчалина и Чацкого, а я из-за этого вспомнил ваши слова. Вы как-то сказали, что «время у нас сейчас Молчалиных, а я — Чацкий. К сожалению». Во-первых, я хочу спросить вас, почему вы жалеете о том, что вы Чацкий?
Чацкий, все-таки, на мой взгляд, замечательный человек. А время Молчалиных было всегда. Когда-нибудь было время Чацких? Цискаридзе: Я не жалею.
Я, к сожалению, говорю с грустью, что это сложное амплуа. Познер: Да, а время Чацких? Цискаридзе: Да, было. Познер: Два годика — время Чацких.
А потом — все, опять Молчалиных. Наверное, 1917 год, 1918 — тоже Чацкие. Когда нужны люди, которые, действительно, что-то хотят сделать. Я, знаете, я у Бисмарка прочитал гениальную фразу, что революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются плодами подлецы.
Ведь, действительно, если задуматься, все революции, которые мы с вами видели, к сожалению, история свидетельствует только об этом. Познер: Вы помните, была песенка довольно ироничная «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, и также в области балета мы впереди планеты всей». Это правда? Во-первых, были ли впереди планеты всей?
Цискаридзе: Мы должны делать всегда сноску, когда вспоминаем эти строки. Мы впереди планеты всей в классическом балете. Нам нет равных, и равных быть не может. Познер: По сей день?
Цискаридзе: По сей день. Познер: Даже французы, создавшие балет? Они это потеряли. Мы это им вернули, благодаря антрепризе Дягилева, благодаря революции, когда отсюда сбежало, действительно, огромное количество талантов не только в области балета, вообще.
Мы вернули туда все. Познер: Но почему нам нет и быть не может равных? Цискаридзе: Потому что здесь учат танцу, целенаправленно эта система существует с 1738 года. Анна Иоанновна подписала этот указ и создала это училище, понимаете?
С этого момента. Мы восхищаемся с вами газоном в Англии. Да, его стригут 300 лет. И нас воспитывают 300 лет.
Эта система себя оправдала — сколько выросло гениальных артистов? В классическом балете. Познер: А и сегодня? Познер: Несмотря ни на что?
Цискаридзе: Но мы хотим убить это. Наше общество. Потому что Министерство образования сейчас выпускает очень страшные законы, что все музыкальные, театральные, хореографические заведения должны принимать бесконкурсно — кто пришел, мы должны всех взять, учить с 15 лет, потому что это насилие над ребенком. Объяснить невозможно, что руку пианисту надо ставить с пяти лет, что ноги надо в балете ставить желательно с 9-10 лет.
И сейчас идет большой скандал. Все деятели искусства уже написали письмо Президенту, премьер-министру, я написал лично письмо Президенту, написав вообще, когда созданы все эти театральные училища. Хоровое образование уникальное есть только у нас и в Австрии. У нас ему 500 лет.
Хореографическому образованию почти 300 лет. Драматическому театру, образованию… Дело в том, что драматическое образование вышло из нашей школы, сначала нас всех вместе учили. Оно 150 лет где-то существует. Но если честно, побольше… И все музыкальные консерватории — им 200 лет.
Ну почему мы должны это уничтожить? Мы до сих пор не можем сделать… Не Министерство образования, люди, которые никогда не играли на скрипке, не танцевали, не пели, должны нам диктовать, как учить детей, сколько часов. Это должны делать профессионалы, звезды, которые, действительно, играют, танцуют, поют на самых главных площадках мира. А наша страна этим может хвастаться как никакая, да?
Если мы уже в Олимпиаде — просто нам стыдно говорить о наших результатах, то в искусстве мы еще, действительно, побеждаем всех вообще. Правда, мы рискуем Китаю скоро проиграть все. Но, к сожалению, пока мы не услышаны, Владимир Владимирович. Это очень большая проблема.
Я выступал, уже ходил и в Министерство образования, я ходил на коллегию, когда была коллегия Министерства образования, Минобраза и даже ходил в Думу выступал. Но пока мы не услышаны. Я был как частное лицо, как артист. Пока игнорируют.
Познер: Вообще ничего не говорят, не отвечают даже, да? А как вы это понимаете? Не может быть, что это люди, которые хотят уничтожить наш балет. Цискаридзе: Вы знаете, мне кажется, что происходит?
Что люди, которые пишут законы, когда их дети учатся за границей, гипотетически свое будущее не связывают с этой страной. Им все равно, как будут учиться остальные дети, понимаете? Я уверен, что если бы у нас был какой-то закон, что все те, кто принимает законодательные проекты и так далее, их разрабатывает, обязаны, чтобы их родные обязательно служили в армии, обязательно учились в нашей стране, только в нашей, тогда потихоньку эта система усовершенствуется. Вы знаете, почему в очень сложные годы наша школа, хореографическое училище была до последнего дня в перфектном состоянии?
Сначала училась Таня Андропова. Познер: Внучка Андропова. Естественно, да. Цискаридзе: А потом училась Ксюша Горбачева.
И наша школа даже в самые сложные времена, когда есть было негде, мы в буфете могли есть нормальные продукты. У нас была чистота, вы не представляете, какая. Это было очень важно. Вот эти маленькие детали… Я всю жизнь коленопреклоненным буду стоять перед могилой Раисы Максимовны, которая регулярно приходила к нам в школу и проверяла, как здесь живут дети.
Да, мы стояли в списке. Нет Президента и королевы, перед которыми я в детстве не станцевал, и мои сокурсники и так далее. Потому что к нам приводили всех, этой школой хвастались. Кстати, вы вспомнили французскую школу.
Французская школа — да, она существует дольше. Но она сейчас существует по примеру русской. И если русское государство может себе позволить обучать детей фортепиано мы, все-таки, восьмилетку музыкальную заканчиваем параллельно , французы вообще этому не учат. Познер: Александр Васильев, который занимается модой?
Цискаридзе: Модой, да. Его мама была профессором школы-студии МХАТ и мхатовской артисткой. Они не могут позволить себе учить характерный танец в том объеме, в котором учим мы. А у нас потрясающая система.
И они вместо 8 лет учат 5. Это самая важная школа в мире после российской. Весь мир хочет учиться здесь, и платит деньги, едет и учится, чтобы в этой системе вырасти. А мы это почему-то хотим сломать.
Если мы это сломаем, мы уже не будем в области классического балета впереди. Конечно, мы отстали во многих вещах, то, что называется модерн. Не то, что отстали. Мы просто 70 лет жили за забором, мы не знали, что там.
Как у Андерсена в «Гадком утенке»: мир простирается до забора, а от забора через пасторский луг. А что за пасторским лугом никто не знал. Вот мы и узнали теперь. Но мы сразу не можем все взять.
И потом те люди, которые ругают наши театры, забывают, что все западные театры а вы, Владимир Владимирович, должны это точно знать не репертуарные.
Плюс есть еще Академия танца Бориса Эйфмана, которая принимает больше 40 детей. В России гигантское количество учебных заведений только в области культуры. Такого в мире нет нигде. Но ни одна балетная школа в мире не покажет полноценный спектакль, как это могут вагановцы.
На следующий год балету в России исполняется 290 лет, а Академии им. Вагановой — 285 лет. Мы существуем дольше, чем университеты. В царское время на балет тратилось огромное количество денег. Балет, опера — это дворцовые виды искусства, они могли существовать только благодаря королевским домам и царским фамилиям.
Но, например, в Англии, где до сих пор монархия, балету всего лишь 100 лет. Если бы не случилась русская революция 1917 г. Примут участие все или только лучшие ученики? Действительно, будет исполнен третий акт «Раймонды» в редакции Юрия Григоровича 1984 г. Далеко не в каждом театре состав танцовщиков позволяет поставить данный спектакль, однако вагановцам это оказалось по силам.
Зрители увидят новых артистов. Также в зале будут находиться представители российских театров, которые смогут сразу решить, хотят ли они пригласить наших выпускников к себе. Это выступление мы повезем и в Калининград в рамках гранта, который академия выиграла по программе «Приоритет-2030». На программу выделяется 100 млн руб. Цель этой поездки — не только показать таланты, но и провести смотр детей, которые могут поступить к нам.
В Калининграде своих балетных училищ нет. Но сложилась очень неприятная ситуация: в каждом регионе есть свои школы, которые зарабатывают на этом. Им невыгодно, чтобы ребенок куда-то уехал, потому что они получают деньги за его обучение. И очень часто такие школы прячут детей. Был момент, когда нам говорили: «А чего вы приехали?
Вы нам здесь не нужны». И потом представьте себе размер нашей страны. Как ребенку добираться до Москвы? Может ли он сюда переехать? У меня была ситуация, когда я еще преподавал в московской школе.
Я заметил, что один мальчик на репетиции еле стоит. И мне воспитательница сказала: «Николай Максимович, не ругайтесь на него. Он семь дней ехал в поезде, у него украли деньги, он голодный, всю дорогу ел одни яблоки». Оказалось, он из Комсомольска-на-Амуре. В общем, я рассказал о нем одним моим небедным друзьям.
И они на все каникулы покупали ему билеты на самолет, чтобы он мог прилетать с мамой или возвращаться домой на зимние каникулы, а не ехать неделю в поезде. У меня есть определенная надежда, что программа «Приоритет-2030» даст нам возможность развивать систему набора. Как оно должно выглядеть? Я давно предложил, чтобы учебным заведениям, которым более 250 лет, не нужно было доказывать свою эффективность. Это Российская академия художеств, консерватории — московская и петербургская, академии балета.
Я про это говорил и писал письма в разные инстанции. Последний раз — 31 марта, когда в академии состоялось выездное заседание комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре.
Цискаридзе: Я к этому отношусь… Не могу сказать, что плохо, но не положительно. Когда человек — действующий артист или действующий режиссер, он не может принадлежать… Не то, что быть партийным. Потому что если ты к чему-то примыкаешь, надо быть последовательным и делать это честно и до конца. Я не понимаю танцующих депутатов, поющих депутатов. Честно, не понимаю. Потому что когда ни покажут зал Государственной Думы, их там нет. И я считаю, так как они, действительно, влияют на нашу жизнь за наши деньги, это мы их с вами содержим и телезрители все наши, мы платим налоги, чтобы они жили хорошо, а они ничего в этот момент не делают, простите. Вот это я не очень понимаю.
Мне никогда не предлагали стать членом партии, я думаю, что все прекрасно понимают, наверное, знают мое мнение этот счет. Познер: А письма подписывать какие-нибудь, обращения? Цискаридзе: Если я когда-нибудь что-нибудь подписывал, какое-либо письмо, это была поддержка кого-то на звание или чтобы дали квартиру. Но ни в коем случае не примыкающее ни к каким вещам. Мало того. Когда меня, действительно, агитировали примкнуть, когда был конфликт Грузии и России — это очень скользкая тема, особенно для меня. Будучи этническим грузином… Я сказал сразу, что артисты вообще не имеют права говорить ничего, тем более те, которые живут в этой стране, на этой территории. Познер: Марина Волошина: «Вы производите впечатление баловня судьбы, надменного и гламурного человека. Но это ровно до того момента, как попадаешь на ваше выступление, после которого невозможно остаться равнодушным. Понимаешь, что вы, действительно, талант.
Причем, я не одинока в своих наблюдениях. Вы когда-нибудь задумывались над тем, какое впечатление производите на людей вне сцены? Цискаридзе: Да. И меня очень часто удивляло, что… Знаете, Козьма Прутков написал гениальную фразу, что люди подобны колбасам: чем их начинят, то они и носят. Для меня это очень важная вещь. Я когда сталкиваюсь с такими вещами, я думаю: «Неужели вам не хочется подумать заранее, чем вынести какой-то вердикт? Знаете, Владимир Владимирович, у меня были очень строгие родители, и первое, за что они меня очень сильно наказывали, когда я был совсем маленьким, мама говорила: «Доносчику первый кнут». Она мне не разрешала жаловаться и не разрешала оправдываться, в категорической форме. Если что-то произошло, я должен был нести ответственность за то, что произошло. И, может быть, это и сформировало мой такой взгляд, что… Вы хотите так думать — думайте.
Другое дело, что я знаю, что какие-то вещи я не сделаю. Познер: Сергей Михайлов: «Вы как-то сказали о своем выборе так: «Мне просто понравилось и захотелось сказки в жизни. Я никогда не видел, что делается за кулисами, как это все готовится. Вопрос: но, ведь, вы же должны были достаточно рано узнать об изнанке этой жесткой профессии? Почему не передумали? Цискаридзе: Очень было интересно. Потому что когда меня мама пугала и рассказывала, как это жутко, потому что мама была категорически против балета, то я, естественно, не верил, потому что отсюда же, из зрительного зала все по-другому выглядит, да? Это безумно красиво, это очень легко. А в советское время балет был на таком уровне, что это было, действительно, сказкой. То когда я туда попал, у нас с мамой был такой договор, что я сам выбрал.
У нас было очень смешно, когда она долго говорила, что «нет-нет-нет», а я слышал как-то, что дедушка ей, когда надо было, чтобы никто не понял, особенно я не понял, они переходили на грузинский язык, потому что я в детстве не очень хорошо говорил. И дедушка маме как-то сказал: «Ламара, ты не забывай, что ты женщина и твое мнение здесь вообще никого не волнует». И мне очень понравилась эта фраза. И когда я ее произнес в десятилетнем возрасте, когда мама мне что-то говорила, я сказал: «В конце концов, мама, не забывай, что ты женщина, и это моя жизнь и твое мнение никого здесь не волнует». Надо вам сказать такую вещь, знаете, она не поругала меня за это, хотя я думал, что сейчас будет все. Она мне сказала: «Хорошо. Но учти, ответственность будешь нести ты». И когда я это все понял, мне уже было, наверное, лет 13. И мне, правда, хотелось уйти. Было очень сложно.
Потому что 13, 14, 15 лет для мальчиков — сложный период, организм опаздывает оформляться по сравнению с девочками — девочки уже более крупные. Начинаются поддержки какие-то, нам очень сложно. Главное, сложно долго прыгать, потому что задыхаешься. Потому что дыхание же — это очень сложно тренируемая вещь. И я помню, что я стоял как-то, думал и подумал: «Нет, если я сейчас признаюсь, мама мне скажет: «Ну что? Не смог? Я же была права». Я подумал: «Нет, я смогу». Вот это тщеславие меня тогда вытянуло, хотя я могу вам сказать, что я никогда не жалел том, что пошел по этой дороге. Мне, правда, способности дал Господь Бог неплохие.
Но установка, вот мы договорились с мамой с первой минуты, что я буду стараться быть первым. Познер: В балете несомненно есть много разных законов. В интервью их гораздо меньше, но один из них гласит, что первый вопрос должен зацепить зрителя. Я не знаю, зацепит или нет, но меня зацепила одна ваша фраза, когда вы сказали, что вы охотно идете на интервью, довольно легко, ведь потом придет время, когда никто об этом и не попросит. Цискаридзе: Да, конечно. Познер: И я подумал, что это немножко похоже на разговор о смерти: мы знаем, что она неизбежна. Вначале мы как-то к этому относимся спокойно, но по мере ее приближения разные люди по-разному на это реагируют. Как вы внутренне настроены по отношению к тому, что придет такой день, возможно, когда вас не будут просить об интервью? Возможно, и нет. Потому что если вы — крупный педагог, то тоже, ведь… Но, все-таки?
Цискаридзе: У меня был очень страшный период в жизни, когда со мной случилась серьезная травма. И я попал в больницу, и, действительно, никто не знал, выживу я или нет, потому что там было много показаний на то, что я не должен проснуться с утра. Потому что у меня был сепсис, у меня был золотистый стафилококк. Если кто-то понимает, это тяжелая вещь. И тогда, в больнице мне пришла такая мысль в голову… Потому что у меня всегда была температура 38,40, бред все время, это в течение месяца продолжалось, мне пришла такая мысль в голову: «А вдруг, если все с балетом? Мне потом она пришла, когда я уже выздоровел и посмотрел назад, что было. И я подумал, что за то, что делал в этом искусстве человек под фамилией Николай Цискаридзе, мне не стыдно. И потом, когда я уже вернулся обратно в балет, и я стал что-то делать, то я понял одно — что самое, наверное, главное, в тот момент, когда все прекратится, чтобы мне было не стыдно ни за один мой поступок, чтобы я не подписал, как вы говорили, ни одно письмо, то, которое бы на меня роняло тень, чтобы я не стоял на стороне тех людей, которые пинают лежачего… Да, пусть будет у меня меньше этих выходов на сцену, но они будут качественные. И для меня фраза одного из моих педагогов, Галины Сергеевны Улановой, которая мне сказала это очень рано я был молодой мальчик и очень рвался в танец : «Коля, пусть у вас останется сожаление о том, что вы что-либо не сделали, нежели о том, что вы что-то попробовали». Познер: Вообще, что Уланова?
Я вас спрашиваю… Вот, послушайте. Я видел Уланову. Это было в 1953 году, давно. Я ее видел в «Ромео и Джульетте», я ее видел в «Жизели», я жил тогда в гостинице «Метрополь» напротив Большого театра. Я никогда не забуду то, что я увидел. Это поразительно было. С вашей точки зрения, что такое Уланова? Цискаридзе: Мне кажется, что фраза, сказанная Фаиной Георгиевной Раневской о таланте, это очень важная вещь. Она очень правильно сказала, что талант — это как прыщик, на кого вскочит — не понятно. Это может быть подлец, это может быть идиот, это может быть, действительно, гений.
Но это вещь неопределимая. С Галиной Сергеевной была одна вещь. Конечно, я ее на сцене не застал, и если смотреть сегодняшними критериями и говорить, что недотянута нога, это — одно. Но я — свидетель того… Вот, фотография Нарцисса висит у вас. Это то, что приготовила со мной Галина Сергеевна. И когда она со мной это готовила, это поставил Касьян Голейзовский на Васильева. А она с ним это репетировала, с Васильевым. Он показал нам порядок, и потом Галина Сергеевна пришла как-то и сказала: «Вы знаете, Коля, если бы Касьян был жив, он бы вам все переделал. И я подумала… Мы не будем с вами ничего менять, мы сместим акценты. Я думаю, Касьян бы меня простил, потому что вы по-другому сформированы, у вас фигура другая, вам нельзя делать все те позы и те акценты, которые делал Володя».
И в один прекрасный день она мне сказала: «Я тебе сейчас покажу, как я вижу» и стала прыгать. В репетиционном зале был концертмейстер, который играл, я и фотограф. Слава богу, был фотограф, который это фотографировал. Вы знаете, мы все три, втроем были в шоке, потому что танцующую Уланову мы все втроем не видели никогда. В этот момент в зале произошло какое-то чудо. Ей было 87 лет, она была на каблуках. Женщина превратилась в молодого юношу, Нарцисса, которая прыгала, бегала. Она не двигалась очень сильно, если анализировать, да? Какая-то появилась магия. Я в тот момент понял, что людей сводило с ума, что людей заставляло с ее фотографией идти под пули во время фронта.
Эти мешки писем, которые хранятся, которые люди ей писали с фронта. Они с ее именем так же, как с именем Сталина шли в бой. Вот тогда я понял, что вот эта магия таланта — она необъяснима. У меня этот спектакль был один раз. И для меня она осталась помимо этой картинки, великая балерина и так далее, она для меня осталась очень интересным персонажем. Наверное, я один из немногих людей, который видел как Уланова плачет. У нее были очень сложные годы последние в театре, ее предали очень многие люди, ей очень многие люди начали мстить: они считали, что она им своим талантом сгубила им карьеру. Вы знаете, когда в один прекрасный день я увидел, что она зарыдала от бессилия, от этого хамства, от того, что она ничем… Ей 87 лет и она ничем не может противостоять вот этому. Вот, у меня и такая Уланова есть внутри. Но я знаю только одно — что то тепло, которое она мне пыталась подарить, мальчику, который, на самом деле, не все понимал, что она говорит, поверьте, я очень много раз возвращался к каким-то разговорам с ней и думал: «Боже, какой я был дурак.
Почему я не записывал ничего? Познер: А ее… Как бы это точнее сформулировать? Так танцевать, не важно, талант, гениальность, но требуется огромный труд. Я в связи с этим вспоминаю. Мне Белла Ахмадулина как-то сказала, когда я говорил с ней о поэзии, она назвала это «сладкой каторгой». Цискаридзе: Фаина Георгиевна Раневская сказала гениально, что это «каторга в цветах». Познер: Хорошо. Значит, вы же говорите, что это каторга. Сладкая каторга — это Белла, а вы говорите так: «Просто бремя не сладкое. Я мечтаю, чтобы оно быстрее кончилось».
Значит, это совершенно другой взгляд. Вы не кокетничаете, когда это говорите? Цискаридзе: Нет. Вы знаете, Владимир Владимирович, что один раз я почувствовал? Я был очень удивлен. Балет «Баядерка», самое сложное в моей профессии — это классический балет, потому что это самая высшая ипостась. Как для музыканта сыграть концерт Чайковского и играть его 40 лет на этом уровне, на котором он проявился, что для скрипача, что для пианиста, понимаете? Как спеть «Nessun dorma» для тенора, когда весь мир знает, что сейчас будет такая-то нота. То же самое для нас, для классических танцовщиков: в третьем акте самые сложные движения, ты уже четвертый час в концентрации, ты два акта до этого и танцевал, и бегал, и бог знает, что делал, ты устал уже, а тебе каждый раз надо эту Олимпиаду выигрывать. Это у спортсменов один раз Олимпиаду выиграл, и ты — навсегда олимпийский чемпион.
А артисты балета подтверждают свою Олимпиаду каждый спектакль. Они опять должны перепрыгнуть планку 5 метров 50 сантиметров либо повысить. А если ты понижаешь, все кричат: «Акелла промахнулся! Шел балет «Баядерка», там выход теней — помните этот знаменитый? А у танцовщика одно из самых сложных мест начинается после этого выхода. И обычно когда этот идет выход… А каждый спектакль у нас подсознательно как у собачки Павлова: вот этот такт начинается музыки — я знаю, что я должен уже встать, мяться, вот этот такт музыки — я уже должен подпрыгивать, потому что мне сейчас выходить и, действительно, пахать на сцене. Я сижу, смотрю, как они спускаются из кулис, это безумно красиво, сижу и думаю: «Интересно, если бы кто-то изобрел такую машину, которую подключают к мозгу, и провел бы эксперимент, что когда человек смотрел на свою гильотину и, вот, сейчас ко мне бы подключили, наверное, было бы то же самое». По ощущениям. А, знаете, бывает так, что весна — самое сложное для нас или осень, когда часто меняется погода, когда давление. А все это же… А ты в воздухе должен крутиться, ты должен каждый раз приземляться точно в позицию — это классический балет.
И ты не имеешь права на ошибку, второго дубля нет. И я сижу и думаю: «Господи, какой кошмар». Вот я от этой ответственности. Потому что все пришли, да, человек из телевизора, знаменитый Цискаридзе. В программке написано: народный, международный, вот такие премии, такие премии, такие премии. Да, мне есть чем гордиться, потому что я самый молодой получил все, что возможно в этом мире, полный соцпакет. А я это должен оправдать. И этот соцпакет — он не в плане радости уже, а, вот, он здесь лежит, и ты идешь, и каждый раз ты должен оправдать, что ты — именно тот человек, который это все заслужил. Как-то мы сидели с Володей Спиваковым и Сати, его супруга стала говорить: «Володя, вот ты не хочешь это играть, не хочешь это играть». Я говорю: «Господи, как я его понимаю».
Потому что он сказал: «Я не могу… Не сыграть — сыграть я не могу. От этой ответственности, что, не дай бог, не будет одной нотки хотя бы не той». Потому что он — Спиваков. Познер: Это уже не сочинение стихов, это другое, конечно. И, знаете, когда тебе все в шутку, потому что, все-таки, молодость — правда, она легче. Я устал не от выхода на сцену, я все это очень люблю. Я устал от ответственности, что я должен подтверждать этот бренд. Я думаю, что каждый большой артист или профессионал вам скажет.
Мне кажется, грузины сами себя потеряли и никак не могут найти. Тяжело говорить об этом, но той Грузии, где я жил, больше нет. Мой дом в Москве. Россия — единственная в мире страна, у которой такой багаж классики. На ней держится весь мир. Нельзя этого терять. Однако у нас по сей день советское пресмыкание перед иностранцами. И мы все время хотим подражать Западу, на него ориентироваться. Такое раболепие меня убивает. Не надо этого делать! Пусть они на нас ориентируются! Я человек патриотичный и считаю, что наше русское — лучше, круче и больше. Читайте также:.