Кинолента «Крестный отец» с Марлоном Брандо в главной роли стала величайшим фильмом всех времен, сообщает в пятницу "Этим вечером я представляю Марлона Брандо, и он попросил меня передать вам к большому сожалению, он не может принять эту очень щедрую награду. Коппола до сих пор не знает, из-за чего Брандо не смог появиться в финальной сцене «Крёстного отца 2». Он предполагает, что актёр затаил обиду на студию Paramount из-за проблемного производства первой части. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. "Крестный отец" был номинирован на 11 премий "Оскар" и получил три: в категориях Лучший фильм, Лучшая мужская роль (Марлон Брандо) и Лучший адаптированный сценарий (Коппола и Пьюзо).
11 детей, три жены и многочисленные романы. Бурная личная жизнь Марлона Брандо
Категорически против участия Марлона Брандо в фильме было руководство студии Paramount Pictures, несмотря на то, что режиссер хотел, чтобы роль Вито Корлеоне сыграл именно он. Марлон Брандо с Аль Пачино в картине "Крестный отец". «Крестный отец» давно превратился в киномиф, и с годами становится все совершеннее. Тогда же, за 312 800 долларов был продан еще один сценарий к фильму "Крестный отец", подписанный Брандо, сообщает Reuters.
Крестный отец без Марлона Брандо
Марлона Брандо, обладателя «Оскара», несомненно можно считать одним из наиболее узнаваемых актёров 20 века. На съемках первой части «Крестного отца» Марлону Брандо было всего 47 лет, при этом играл он глубоко пожилого человека. Руководство студии Paramount Pictures опасалось брать Марлона Брандо на роль Крестного отца по ряду причин. Когда Марлон Брандо снимался в 'Крестном отце', ему было всего 47 лет – Самые лучшие и интересные новости по теме: Марлон Брандо, визажисты, грим на развлекательном портале Талант Марлона Брандо не имел границ, но в душе он всегда был холодным, высокомерным и презрительно смотрящим на окружающий мир.
Тот еще шутник – как Марлон Брандо разыгрывал коллег на съемках «Крестного отца»
Коппола отстоял Пачино. По их словам в целях борьбы с использованием в СМИ оскорбительных стереотипов и изображений. Они набросились на «Крёстного отца», грозя сорвать премьеру фильма. Беспорядки, учинённые протестующими были не только опасными, но и грозили огромными финансовыми неприятностями не только студии. Руководству студии их семьям постоянно угрожали, машину главного продюсера Альберта Рудди обстреляли. Из фильма были удалены слова «мафия» и «коза ностра», а часть прибыли с проката была «пожертвована» Лиге. Эта сделка просто взбесила боссов Paramount.
Они даже хотели уволить продюсера, но видя, что прекратились забастовки и угрозы, они смирились. Фрэнк Синатра был не в восторге от самого себя в фильме Многие считают, что прототипом знаменитого в «Крёстном отце» певца, Джонни Фонтейна, стал Фрэнк Синатра. Согласно роману певца спонсируют мафиози и благодаря этому он становится знаменитым. Синатра даже сам так считал и угрожал Пьюзо, что уничтожит его за это. За писателя вступился Аль Мартино, певец, который сыграл роль Фонтейна в фильме. Он сказал, что на самом деле персонаж списан с него.
Гнев Синатры остыл с годами и он даже согласился сыграть в продолжении фильма в 1989 году. Не получилось из-за напряжённого графика гастролей. По слухам, певца не устроил гонорар. Самые знаковые моменты в фильме — это импровизации кадр из фильма «Крёстный отец» В самые первые моменты трилогии Вито Корлеоне предстаёт с кошкой на руках. Он ведёт переговоры с гробовщиком Америго Бонасерой и меланхолично поглаживает животное. На самом деле никакой кошки в сценарии не было.
Она была бездомной и бродила по студии. Коппола импульсивно схватил её на руки, а потом не зная куда деть сунул животное Брандо. Актёр и киса так поладили, что последняя грозила испортить своим мурлыканьем весь аудио микс. Так появился тот самый культовый образ. Одни из самых знаменитых выражений в фильме были сымпровизированы.
Съемка Wild at Heart, 1991 Не брат ты мне При этом за экранным образом Брандо — плохого парня, если встречать по одежке, всегда скрывался пай-мальчик, одетый в свободные рубашки в горох или клетку. Таких, судя по архивным снимкам, у актера была целая коллекция. Кстати, в еще одном фильме Элиа Казана «В порту» 1954 персонаж Брандо Терри Мэллоу — простой работяга, решающий бороться против несправедливой эксплуатации, — носит как раз плотную клетчатую рубашку на молнии. Фильм «В порту», 1954 Сергей Бодров в роли Данилы Багрова для фильма «Брат», 1997 А вот любимый джемпер был чуть ли не одним-единственным — как свитер у балабановского Данилы Багрова. Джемпер Брандо таким же культовым не считается, но он — с круглым вырезом и связанный так, что напоминает телевизионный белый шум, — плотно ассоциируется с мальчишеской и местами ранимой стороной Марлона, почти никогда не проявляющейся в его ролях.
Крестный отец Марлон Брандо получает «Оскар» за роль в фильме режиссера Элии Казана «В порту», 1955 К середине 1950-х мальчик повзрослел — футболкам и рубашкам с принтами стал предпочитать костюмы.
Неприятие тех, кто воплощает для них общество фальшивых идеалов, в котором они живут и от которого бегут, — обывателей с их сытой успокоенностью и пусть до поры до времени дремлющей, но куда более страшной и целенаправленной агрессивностью. Хулиганство остается хулиганством. Но тупая, злобно трусливая жестокость клерков и лавочников — пусть их возмущение хулиганящими юнцами и вполне оправдано — явление не менее, а может быть и более потому что устойчивее «фундаментальнее» социально опасное. Создатели фильма стремятся соблюсти объективность и ни в малейшей степени не оправдывают бесчинствующих апостолов. Даже их главаря, в чьем облике начинает постепенно проступать — сквозь маску цинического равнодушия — нечто совсем иное. Поначалу всего лишь замечаешь, что в некоторых обстоятельствах он ведет себя не совсем так, как, казалось бы, приличествует вести себя сверхчеловеку с черепом и костями на спине. Несколько больше, чем надо, разнервничался, когда девушка в кафе мягко выговорила ему за хамство: в грубом «Никому не позволю учить себя! А очутившись с нею же вечером наедине на пустынной лесной поляне, всего только и позволил себе, что влепить ей поцелуй. Чувство, которое Джонни к ней начинает испытывать, не назовешь любовью.
Это скорее предощущение любви. Но так же как Терри Маллоя хронологически «Дикарь» предшествовал фильму «В порту»: тот вышел в прокат на несколько месяцев позже , чувство это не то что преображает его, но создает возможность преображения. Возврата к самому себе. Окончательно маска цинического равнодушия слетает с Джонни, когда из грозы городка он превращается в преследуемого. В жертву. Когда за ним устраивают погоню. Сцена его Голгофы — кульминация фпльма. Дорвавшиеся до мести обыватели кидаются с дрекольями и железными прутьями на обессиленно свалившегося у своего мотоцикла Джонни и бьют его страшным, смертным боем. Джонни не защищается. С лица Джонни не сходит дрожащая страдальческая улыбка.
А слезы на лице Джонни — это не только слезы боли, но и слезы преображения. Пройдя через страдание, герой Брандо обретает самого себя. Это одна из постоянных тем актера. Но в финальной улыбке Джонни не одна только мягкая ирония. В ней и подлинная человеческая, мягкость. Она открытая и сердечная. С этой улыбкой он и уезжает. Уезжает, потерпев поражение в схватке с жителями городка. Как через двенадцать лет уедет в финале «Погони» побежденный обывателями Колдер. После «Погони» В двух самых значительных своих работах конца шестидесятых — начала семидесятых — фильмах «Кеймада» и «Крестный отец» — Брандо исполнил роли для него неожиданные.
Понятия «положительность» и «отрицательность» по отношению к киногероям такого серьезного художника, как Брандо, конечно, мало применимы. Но если все же говорить об общем ощущении, о степени зрительского сочувствия экранному герою, то можно рискнуть сказать, что и в отношении «старого Брандо» к своим героям, и в нашем зрительском восприятии их преобладала «положительность». Мы — на их стороне, да и актер никогда не занимал по отношению к своим героям позицию прокурора. И в «Кеймаде», и в «Крестном отце» герои Брандо — это уже не изгои, не люди, находящиеся в разладе с обществом и преследуемые им, а представители того самого общества, от которого бежали герои «старого Брандо». В «Крестном отце» 1972 это особенно заметно еще и потому, что предметом художнического исследования становится здесь у Брандо само понятие «нравственность». Не только в его общечеловеческом, но и в социальном аспекте. Дон Вито Корлеоне, преуспевающий гангстер-бизнесмен, так же как и «старый герой» Брандо, противопоставил себя обществу. Так же, как старый герой Брандо, он сознает несправедливость законов, которыми управляемо общество. Но, понимая несправедливость законов, он — в отличие от старого героя Брандо — ими же и руководствуется в стремлении обеспечить себе и возглавляемому им семейству-синдикату достойное по его представлению место в обществе. Сюжетную основу фильма составляет история кровавого соперничества синдиката Корлеоне с другими нью-йоркскими гангстерскими синдикатами.
В нем, мне кажется, воплощен сам дух системы крупных корпораций. Мафия как нельзя лучше характеризует образ наших капиталистов. Дон Корлеоне — это всего лишь обыкновенный магнат американского бизнеса, который делает все возможное для благополучия семьи и общественной группы, к которой он принадлежит», заявил Марлон Брандо. Отличие Дона от «обыкновенных магнатов», пожалуй, лишь в том, что, руководствуясь в своей общественной деятельности бизнес теми же безнравственными законами, что и каждый из них, он в то же время мнит себя — в пределах возглавляемого им семейно-гангстерского клана — поборником высшей нравственности. Отличный семьянин и суровый, но справедливый владыка, всегда готовый прийти на помощь любому из многочисленных подданных своей гангстерской империи если подданный лоялен , Дон Вито Корлеоне убежден, что законы, которыми он руководствуется в своей семье и в своем синдикате, лучше и справедливее законов, господствующих в обществе. Как всегда режиссер своей роли, Брандо выстраивает ее с математической точностью. Сострадательная задумчивость, с какою Дон, сидя в кресле и ласково поглаживая рукой уютно примостившуюся у него на коленях кошечку, выслушивает просителя, пришедшего к нему за справедливостью; усталая всепонимающая улыбка; мягкая рассудительность и спокойная непреклонность в переговорах с конкурентами; глаза, полные бездонной муки, когда он едва-едва слышным, омертвелым от нестерпимого горя шепотом произносит, глядя на убитого конкурентами сына: «Вот что они сделали с моим мальчиком», — все это для актера ступени, по которым он закономерно подводит зрителя к финалу. Не к финалу фильма, а к финалу роли, придуманному и срежиссированному им самим. Финал этот таков. Удалившегося от дел благообразного и еще крепкого старца мы видим последний раз в саду, где он играет с трехлетним внуком.
Однако в традиционной «садовой идиллии» появляются зловещие обертоны. Держа в руке пистолет-пульверизатор для опрыскивания растений, Дон шаловливо пугает малыша, заложив под губы вырезанную из кожуры апельсина челюсть с клыками, отчего на лице его появляется страшный нечеловеческий оскал. Расширенных от ужаса глаз ребенка он уже не видит, плача его не слышит: смерть застигает Дона внезапно. Мертвый, беззвучно свалившийся в зелень клумбы, он все еще сжимает в руке пистолет, и на лице его все тот же зловещий оскал — улыбка Дракулы или Франкенштейна. Этот зловещий оскал и есть его истинное общественное лицо. Хоть в семейном кругу — с сыновьями и внуками — он сама доброта, сама справедливость. Столкновение двойной нравственности с нравственностью истинной, однозначной обострено здесь еще и тем, что «новому герою» Брандо, представителю аморального общества, противостоит в фильме персонаж, который несет в себе темы «старого Брандо». От «дикости» во всех ее значениях — до бунтарства. Жанр, избранный в «Кеймаде» режиссером Джилло Понтекорво, критики определяют как: «документальную реконструкцию, воссоздание исторических событий». Воссоздаваемые события — эпизоды национально освободительной борьбы негритянского населения острова, Кеймада что означает по-португальски «сожженный».
Воссоздаваемые в «Кеймаде» события вымышлены. Острова такого не существует. Документальная реконструкция вымышленных: событий, происходивших, согласно фильму, полтораста лет назад, — прием для опрокидывания в прошлое политических и нравственных проблем сегодняшнего дня. Это те самые проблемы, которые более всего и занимают с середины шестидесятых годов Марлона Брандо. Проблема политическая — колониализм, борьба против расовой и национальной дискриминации. Проблемы нравственные — неотделимые от проблем политических — воплощены в «Кеймаде» в судьбах двух центральных персонажей. Героя «старого Брандо» играет актер-непрофессионал Эваристо Маркес. Уокера играет Брандо. Уокер прибывает на Кеймаду с заданием: поднять население острова на борьбу против португальского владычества. С целью отнюдь не альтруистической: речь идет о том, что примитивному, основанному на отношениях «хозяин-раб» колониализму португальцев должен прийти на смену более просвещенный, опирающийся на туземное самоуправление неоколониализм англичан.
Но при всем том Уокер — поначалу, во всяком случае — верит в нравственность своей миссии. Он несет дикарям цивилизацию. В рабах он пытается пробудить чувство человеческого достоинства. Но человеческое достоинство — коль скоро уж оно пробудилось — не согласно мириться с теми крохами свободы, которые принесла бывшим рабам цивилизация, представляемая Уокером. И успешно выполнивший свою миссию Уокер спустя десять лет вновь на Кеймаде — теперь уже как усмиритель восстания, поднятого против новых, просвещенных колонн-заторов. Во главе восстания — тот же Хозе Долорес. Которого он, Уокер, когда-то «поднял из грязи». Сделал вождем первого, антипортугальского восстания. Приобщил к цивилизации. Почти подружился с ним.
А теперь, во имя той же цивилизации, вынужден санкционировать смертный приговор своему бывшему другу. Но, санкционировав во имя цивилизации приговор, полагая этот приговор разумным, то есть по его понятиям нравственным, он, во имя дружбы, полагает необходимым и нравственным тайком пробраться ночью к узнику, и, разрезав веревки, стягивающие ему руки и ноги, даровать свободу. Но не из таких, как Дружелюбный Джонни, а скорее из таких, как Дэд Лонглэнд. Из тех, в чьем прошлом была возможность сделать иной выбор. Тот, который и делали обычно герои старого Брандо. Обведи Сапата кружочком имя бунтовщика в поданном ему списке, быть может, и он стал бы Уокером. Смирись Терри Маллой с террором своего босса, быть может, он и сам бы дорос до босса. В новом герое Брандо все время угадывается эта былая возможность выбора. Но если Дон Вито Корлеоне убежден, что выбор был сделан им правильный, то в Уокере этой убежденности нет. Уокер, каким его играет Брандо, с самого начала осознает свою обреченность.
Это не обреченность старых героев Брандо. Это обреченность человека, сделавшего не тот выбор. Нового героя Брандо тоже выдают его глаза. В них нет света. Всегда и во всем победитель, не преследуемый, а преследователь, не избиваемый, а избивающий, Уокер где-то в самых глубоких тайниках своей души сознает моральную победу Хозе Долореса. Старого героя Брандо. Но победа Хозе Долореса не только в этом. Она еще и в том, что, напоминая во многом старого героя Брандо — взыскующего вольности одинокого беглеца, порвавшего или стремящегося порвать связи с обществом, — он в то же время являет собой, если позволено будет так выразиться, его диалектическое отрицание. Его развитие, высшую ступень. Ибо одиноким беглецом Хозе Долореса не назовешь.
В нем есть то, чего недостает тому социальному типу, воплощением которого был старый герой Брандо. Ощущение связи с другими, подобными ему бунтарями.
Есть только один Брандо — Марлон Брандо Поделиться: 3 апреля 1924 года родился американский актёр кино и телевидения, кинорежиссёр и политический активист Марлон Брандо, который некоторыми современными киноведами считается одним из величайших актёров в истории. Этого актера нельзя не знать, ведь перед нами исполнитель роли дона Вито Корлеоне в кинокартине «Крёстный отец» — величайшем гангстерском фильме по мнению Американского института киноискусства и одном из лучших фильмов в истории кинематографа. Представляем краткую биографию американского актера в нашей классической фотоподборке. Маленький Брандо Маленький Брандо со своими сестрами Говоря о вкладе Брандо в мировое киноискусство, один из его биографов, Стефан Канфер, однажды произнёс: «Существовал кинематограф до Брандо и после Брандо, также как живопись до Пикассо и после Пикассо, литература до Хемингуэя и после Хемингуэя и поп-музыка до Синатры и после Синатры…». Кстати, схожего мнения придерживалась историк кино Молли Хаскелл: «Легенду киноэкрана можно охарактеризовать одним словом. Как Гарбо.
Или Фидо. Есть только один Брандо». В конце 1930-х годов официально закончился период Великой депрессии, но на смену ей пришла новая беда — Вторая мировая война. Отец Брандо был слишком стар для участия в военных действиях, а Марлон-младший — слишком юн. Глава семьи видел единственный выход из сложившейся ситуации с безобразным поведением сына — отправить его в военное училище.
«Крестному отцу» — 50 лет: как мафия возненавидела, а потом полюбила этот фильм
Свежие новости в стране и мире Сетевое издание CT news. Подробнее Зарегистрирован федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Учредитель — Курицын Андрей Александрович. Главный редактор — Курицын Андрей Александрович.
После того, как он выключал радио, он воспроизводил диалог в уме, повторял то, что только что услышал, и произносил слова по слогам. Он начал заниматься этим и в реальной жизни, пародируя соседей, учителей и друзей. Нарушение всех правил и восстание против устоявшейся системы преследовало Брандо всю молодость. Когда он устроился билетёром в ближайший кинотеатр, ему не приглянулась официальная рабочая униформа, и он заменил манишку для рубашки, пришив пару манжет к пиджаку, дабы казалось, что он при «полном обмундировании». Когда всплыл обман, Брандо был незамедлительно уволен. За очередными выходками Бада в школе последовал серьезный разговор с директором.
Директор заподозрил умственную недостаточность хулигана, учителем был проведён IQ-тест, выявивший, что коэффициент интеллекта у Марлона достигает небольшого числа 90. Преподаватель опозорил его перед всем классом, заявив, что «не удивительно, что он столь разрушительный». В конце 1930-х годов официально закончился период Великой депрессии, но на смену ей пришла новая беда — Вторая мировая война. Марлон-старший был слишком стар для участия в военных действиях, а Марлон-младший — слишком юн. Глава семьи видел единственный выход из сложившейся ситуации с безобразным поведением сына — отправить его в военное училище. Сопротивление было бесполезным и в сентябре 1941 года 17-летний Марлон подписал нужные бумаги, взял свою форму и направился в Шэттак. Как и все военные заведения того времени, Шэттак был перенаселен. Брандо-старший, тем временем, убеждал себя, что направление сына в это училище ни что иное, как акт высокого патриотизма. Класс Брандо содержал в себе совершенно разных юношей, в основном, из состоятельных среднезападных семей.
Среди таковых были представители семейства Майо основателя прославленной одноимённой клиники в Рочестере и Хормел основателя одноимённой продуктовой компании в Остине. Помимо читального зала, где он из мятежного хулигана превращался в добропорядочного зубрилу, Марлон нашёл в Фэрибо ещё два места, где он чувствовал себя совершенно умиротворённо. Первым был кинотеатр, где Брандо пересмотрел все ключевые хиты последних лет, в том числе «Иностранного корреспондента» и «Великого диктатора». Вторым — комната преподавателя английского языка Эрла Вагнера, аристократического фланёра-интеллектуала, предпочитающего обращение «Герцог». Здесь Бад потряс преподавателя своим прочтением отрывков из поэм Шекспира и вскоре ему была предоставлена основная роль в одноактовой постановке «Послание из Хафу», рассказывающей о жизни Тутанхамона. Зрители аплодировали так громко, а Вагнер был так потрясён его игрой, что написал Доди и Марлону-старшему письмо со всяческими комплиментами в адрес их сына, в котором откровенно удивлялся, что Бад забыл в военном училище. Помимо похвалы, в письме содержалось ещё и настойчивое предложение отправить Марлона в какую-нибудь актёрскую школу, которая бы более подошла для его таланта. Брандо-старший воспринял послание Вагнера «в штыки»: «Актёрство - что это за профессия для подрастающего мужчины? В ноябре 1941 года, на День благодарения, родители навестили сына в училище и заодно напрямую пообщались с Вагнером.
Тот убедил Доди, что у её сына имеется явный талант в актёрском мастерстве, воспроизведении акцентов, чужих голосов и интонаций. Ей, актрисе с юных лет, этого было достаточно, чтобы решить забрать Марлона из этого места, но отец стоял на своём. Бад дополнительно аргументировал свой уход из Шэттака тем, что искусство у них в семье в крови — Джослин уже пытала счастье на Бродвее, а Фрэнсис прокладывала путь к профессиональной живописи. Отец, человек старой военной закалки, убеждённый в том, что все в актёрской среде — гомосексуалы, грозно заявил: «Я не позволю этому профессоришке сделать из моего сына гомика, тем более когда я выкладываю полторы тысячи на то, чтобы он стал настоящим мужиком. Он не будет сидеть перед зеркалом и пользоваться бабской косметикой. Он не будет педерастом, трясущим своей задницей перед публикой каждый вечер». По его мнению, демобилизовавшийся кадет должен был выбрать либо карьеру в бизнесе, либо в военном деле. Убеждённый сторонник системы метода Станиславского , Брандо своими первыми же киноработами существенно поднял планку актёрского мастерства в американском киноискусстве и послужил эталоном для таких актёров следующего поколения, как Омар Шариф, Аль Пачино , Уоррен Битти и Роберт Де Ниро. Однако он отказался разрабатывать амплуа бунтаря и каждой новой ролью старался открыть новые грани своего таланта.
Марлон Брандо дебютировал на сцене в 1944 году в драме «Я помню, мама». Эта роль сразу была замечена критиками, и актёр был признан многообещающим. Затем была удачная роль, но в неудачной постановке. И наконец, в 1947 году Марлон Брандо получил всемирное признание благодаря культовой роли Стэнли Ковальски в пьесе Теннеси Уильямса «Трамвай "Желание"». Фильм «Трамвай "Желание"» был снят позже, в 1951 году. Снявшись всего лишь в пяти фильмах, Брандо стал к середине пятидесятых подлинным секс-символом десятилетия. Миллионы молодых людей во всём мире подражали ему, копировали его стиль поведения. Главный герой фильма «Дикарь» в исполнении Брандо оказал влияние на становление движения байкеров и послужил прообразом многочисленных героев-бунтарей, столь популярных в эпоху рок-н-ролла, в частности, экранных персонажей в исполнении Элвиса Пресли и Джеймса Дина. B 1960-е годы Брандо пробовал себя в режиссуре.
Марлон Брандо использовал карточки-подсказки Брандо настаивал на том, чтобы чтение его реплик во время дубля повышало его спонтанность и делало его реплики менее банальными. Смотрел ли Марлон Брандо Крестного отца 2? Марлон Брандо был известен тем, что с ним было трудно работать, и его отсутствие во второй части «Крестного отца» является одним из самых мягких примеров его закулисных выходок. Также следует отметить тот факт, что Брандо и Роберт Де Ниро были первыми двумя актерами в истории кино, получившими премию Оскар за одну и ту же роль. Почему «Крестный отец 2» лучше?
Поначалу, полистав книгу, режиссер ответил категоричным отказом, но потом, учитывая бедственное финансовое положение своей компании Zoetrope Studio и послушавшись совета своего друга Джорджа Лукаса, Коппола был вынужден согласиться. Со второго раза роман Пьюзо впечатлил намного больше — итальянец из интеллигентной семьи разглядел за сексом и насилием не только семейную сагу, но и метафору рождения американского капитализма. Главным его условием было, что фильм будут снимать на натуре, а действие не станут переносить из 1940-х в 1970-е. Paramount хоть и со скрипом, но согласилась. В результате бюджет картины увеличился с запланированных двух миллионов до шести. На встрече с режиссером на его предложение взять на роль дона Корлеоне Марлона Брандо 30-летний директор студии Стэнли Р. Джаффе заявил: «Пока я возглавляю компанию, этому не бывать». Все знали о тяжелом характере Брандо и его нежелании слушаться режиссеров. Коппола ответил комедийным скетчем, схватился за живот и свалился на пол в импровизированном припадке. В результате Джаффе уступил, не рассчитывая на заинтересованность в проекте великого актера, который в 47 лет уже считался переживающим закат карьеры. Но тот неожиданно легко согласился и даже придумал для своего героя челюсть, усы и голос. Кстати, манеру говорить почти шепотом он позаимствовал у реального итальянского мафиози Фрэнка Костелло — судебное слушание по его делу, показанное по телевизору в 1951 году, стало практически первым американским реалити-шоу. На заявления Копполы, что у него «лицо как карта Сицилии», Роберт Эванс резко высказался: «Ладно, снимай своего карлика! Но пренебрежительное отношение поменялось после просмотра отснятой сцены, где Майкл Корлеоне убивает врагов своего отца, мафиози Солоццо и комиссара полиции МакКласки. Аль Пачино смог убедить всех. Единственный раз, когда Коппола дал слабину, — когда Роберт Эванс настоял на кандидатуре сестры режиссера Талии Шайр на роль Конни, сестры Майкла Корлеоне она понравилась ему на кастинге. Коппола не хотел, чтобы многострадальный проект ставило под угрозу еще и участие его ближайшей родственницы, но к тому моменту он уже столько раз спорил со студией, что решил пойти на вынужденный непотизм.
Марлон Брандо будет молчать
Самих индейцев в обществе презирали, а фильмах изображали дикарями и кровожадными варварами. Марлон Брандо, будучи не только актером, но еще и активистом, решил привлечь внимание общественности к этой проблеме и предоставил актрисе и представительнице индейцев апачи Сашин Легкое Перо выступить на 45-й церемонии вручения наград Киноакадемии от его имени. Когда коллеги Брандо Роджер Мур и Лив Ульман вскрыли конверт и зачитали имя актера, на сцену поднялась Сашин и, отказавшись взять в руки награду, сказала следующее: Сегодня я представляю Марлона Брандо. Он попросил меня поделиться с вами своей длинной речью, которую я не смогу зачитать прямо сейчас, но буду рада предоставить ее прессе позже, и передать, что он, к большому сожалению, не может принять эту награду. И причина тому — сегодняшнее отношение киноиндустрии к американским индейцам, — затем, когда в зале поднялся шум, опустив глаза, Сашин добавила.
Одним словом — демократичных. Пол Ньюман в фильме «Долгое жаркое лето», 1958 Джеймс Дин Пол Ньюман Все потому, что до выхода картины Элиа Казана футболки использовались только в качестве нижнего белья: с момента изобретения в конце XIX века и вплоть до 1950-х они, как говорит художница по костюмам и наш автор Анна Баштовая , служили «потниками». Бунт на корабле Фильм «Дикарь», 1953 Бунтарский в глазах общественности стайл-трюк с футболкой и высоко оцененная критиками игра по системе Станиславского привели Брандо к успеху, который приумножился с выходом в 1953 году фильма «Дикарь» режиссера Ласло Бенедека. Перед съемкой этой истории о банде байкеров актер много общался с реальными мотолюбителями и стиль своего персонажа, главаря банды Джонни, создавал по их образу и подобию. Фильм «Дикарь», 1953 Ему подражали даже несмотря на длившийся во многих странах до 1967 года запрет на показ «Дикаря» — считалось, что фильм романтизирует бунтарство и негативно влияет на неокрепшие умы. Подражали ему, кстати, обычные парни и отвязные байкеры, в реальной жизни и на страницах Vogue.
Брандо вырезал из апельсиновой корки клыки и положил их в рот. Шутка удалась на славу. Ребенок так испугался, что Брандо пришлось извиняться и успокаивать мальчика. А режиссер был в восторге. В буквальном смысле тяжелая ноша Когда снимали эпизод, в котором герои вынимают из машины сумку, актеры изо всех сил старались сыграть правильно. А все потому, что им пришлось переносить очень тяжелую ношу.
Только вот в сценарии этого не было. Марлон Брандо решил разыграть коллег и наполнил сумку кирпичами. Себя, естественно, не рассекретил, а только с серьезным лицом наблюдал, как актеры пытаются достойно сыграть на камеру, не подавая вида, что что-то не так. Джек Вольц ужинает с Томом Хейгеном, и на столе в этот момент стоит ваза с апельсинами Кадр из фильма «Крёстный отец», 1972 год Кошка для крестного отца Сцена с котом, которого Вито Корлеоне держит на руках во время разговора с гробовщиком — чистой воды импровизация. Кота не было ни в книге, ни в сценарии.
Она не знает, что в доме Пола лежит труп его жены. Режиссер Бернардо Бертолуччи создал фильм о собственных болезненных эротических фантазиях, которые на экране реализовывал Брандо.
Актеру была дана полная свобода: он мог не учить текст, импровизировать, совершать непредсказуемые действия с телом своей партнерши по съемочной площадке. Брандо не упустил такой возможности испытать новые ощущения от своей работы. Он начал домогаться до партнерши прямо перед камерами. Сильный скандал разразился из-за сцены фильма, в которой он использует сливочное масло в качестве лубриканта и насильно овладевает Жанной. Актриса Мария Шнайдер, которой досталась эта роль, признавалась : «Я чувствовала себя униженной и, честно говоря, даже изнасилованной. К счастью, мы обошлись одним дублем. На Брандо этот радикальный опыт тоже сказался непредвиденным образом.
Кажется, актер не ожидал сам, что его интуитивное погружение во внутреннюю логику персонажа дастся ему настолько болезненно. Почти два десятилетия после этого он принципиально не общался с режиссером, позволившим себе такой чудовищный художественный эксперимент над эмоциональным состоянием актеров. Впрочем, обиде в этом случае не должно быть места: Брандо выполнял все действия по собственной воле, его никто не просил идти на компромиссы со своими представлениями о допустимом. Брандо удалось гениально уловить замысел режиссера и развить его до той меры, где возникает вопрос об искусстве как таковом. Где его границы? Можно ли переходить за них и мучить живых людей, чтобы добиться предельного воплощения художественных целей? Ответы на эти вопросы каждый дает себе сам.
Брандо ответил перед самим собой и историей и дорого заплатил, чтобы понять свое отношение к таким вещам. Это делает его не просто смелым актером, но и великим художником. Брандо — ученый и отец супергероя: «Возвращение Супермена», 2006 год В последний раз Брандо появился на экране уже после своей смерти. Это произошло в фильме Брайана Сингера «Возвращение Супермена» в 2006-м — через два года после того, как Марлон ушел из жизни.
Марлон Брандо (Marlon Brando) - биография, новости, личная жизнь
О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Принадлежавший Марлону Брандо экземпляр сценария фильма "Крестный отец" будет выставлен на аукцион в Heritage Auction Galleries в Далласе (штат Техас) 6 и 7 октября. The role most fans associate Marlon Brando with in The Godfather almost didn’t happen because he was seen as being so toxic by the studio at the time of casting. Марлон Брандо, постер афиша к фильму Крестный отец. "Этим вечером я представляю Марлона Брандо, и он попросил меня передать вам к большому сожалению, он не может принять эту очень щедрую награду. Марлон Брандо вообще не появился во второй части «Крестного отца», но это не входило в первоначальный план.
Марлон Брандо до и после грима для к/ф "Крестный отец".
Это скорее предощущение любви. Но так же как Терри Маллоя хронологически «Дикарь» предшествовал фильму «В порту»: тот вышел в прокат на несколько месяцев позже , чувство это не то что преображает его, но создает возможность преображения. Возврата к самому себе. Окончательно маска цинического равнодушия слетает с Джонни, когда из грозы городка он превращается в преследуемого.
В жертву. Когда за ним устраивают погоню. Сцена его Голгофы — кульминация фпльма.
Дорвавшиеся до мести обыватели кидаются с дрекольями и железными прутьями на обессиленно свалившегося у своего мотоцикла Джонни и бьют его страшным, смертным боем. Джонни не защищается. С лица Джонни не сходит дрожащая страдальческая улыбка.
А слезы на лице Джонни — это не только слезы боли, но и слезы преображения. Пройдя через страдание, герой Брандо обретает самого себя. Это одна из постоянных тем актера.
Но в финальной улыбке Джонни не одна только мягкая ирония. В ней и подлинная человеческая, мягкость. Она открытая и сердечная.
С этой улыбкой он и уезжает. Уезжает, потерпев поражение в схватке с жителями городка. Как через двенадцать лет уедет в финале «Погони» побежденный обывателями Колдер.
После «Погони» В двух самых значительных своих работах конца шестидесятых — начала семидесятых — фильмах «Кеймада» и «Крестный отец» — Брандо исполнил роли для него неожиданные. Понятия «положительность» и «отрицательность» по отношению к киногероям такого серьезного художника, как Брандо, конечно, мало применимы. Но если все же говорить об общем ощущении, о степени зрительского сочувствия экранному герою, то можно рискнуть сказать, что и в отношении «старого Брандо» к своим героям, и в нашем зрительском восприятии их преобладала «положительность».
Мы — на их стороне, да и актер никогда не занимал по отношению к своим героям позицию прокурора. И в «Кеймаде», и в «Крестном отце» герои Брандо — это уже не изгои, не люди, находящиеся в разладе с обществом и преследуемые им, а представители того самого общества, от которого бежали герои «старого Брандо». В «Крестном отце» 1972 это особенно заметно еще и потому, что предметом художнического исследования становится здесь у Брандо само понятие «нравственность».
Не только в его общечеловеческом, но и в социальном аспекте. Дон Вито Корлеоне, преуспевающий гангстер-бизнесмен, так же как и «старый герой» Брандо, противопоставил себя обществу. Так же, как старый герой Брандо, он сознает несправедливость законов, которыми управляемо общество.
Но, понимая несправедливость законов, он — в отличие от старого героя Брандо — ими же и руководствуется в стремлении обеспечить себе и возглавляемому им семейству-синдикату достойное по его представлению место в обществе. Сюжетную основу фильма составляет история кровавого соперничества синдиката Корлеоне с другими нью-йоркскими гангстерскими синдикатами. В нем, мне кажется, воплощен сам дух системы крупных корпораций.
Мафия как нельзя лучше характеризует образ наших капиталистов. Дон Корлеоне — это всего лишь обыкновенный магнат американского бизнеса, который делает все возможное для благополучия семьи и общественной группы, к которой он принадлежит», заявил Марлон Брандо. Отличие Дона от «обыкновенных магнатов», пожалуй, лишь в том, что, руководствуясь в своей общественной деятельности бизнес теми же безнравственными законами, что и каждый из них, он в то же время мнит себя — в пределах возглавляемого им семейно-гангстерского клана — поборником высшей нравственности.
Отличный семьянин и суровый, но справедливый владыка, всегда готовый прийти на помощь любому из многочисленных подданных своей гангстерской империи если подданный лоялен , Дон Вито Корлеоне убежден, что законы, которыми он руководствуется в своей семье и в своем синдикате, лучше и справедливее законов, господствующих в обществе. Как всегда режиссер своей роли, Брандо выстраивает ее с математической точностью. Сострадательная задумчивость, с какою Дон, сидя в кресле и ласково поглаживая рукой уютно примостившуюся у него на коленях кошечку, выслушивает просителя, пришедшего к нему за справедливостью; усталая всепонимающая улыбка; мягкая рассудительность и спокойная непреклонность в переговорах с конкурентами; глаза, полные бездонной муки, когда он едва-едва слышным, омертвелым от нестерпимого горя шепотом произносит, глядя на убитого конкурентами сына: «Вот что они сделали с моим мальчиком», — все это для актера ступени, по которым он закономерно подводит зрителя к финалу.
Не к финалу фильма, а к финалу роли, придуманному и срежиссированному им самим. Финал этот таков. Удалившегося от дел благообразного и еще крепкого старца мы видим последний раз в саду, где он играет с трехлетним внуком.
Однако в традиционной «садовой идиллии» появляются зловещие обертоны. Держа в руке пистолет-пульверизатор для опрыскивания растений, Дон шаловливо пугает малыша, заложив под губы вырезанную из кожуры апельсина челюсть с клыками, отчего на лице его появляется страшный нечеловеческий оскал. Расширенных от ужаса глаз ребенка он уже не видит, плача его не слышит: смерть застигает Дона внезапно.
Мертвый, беззвучно свалившийся в зелень клумбы, он все еще сжимает в руке пистолет, и на лице его все тот же зловещий оскал — улыбка Дракулы или Франкенштейна. Этот зловещий оскал и есть его истинное общественное лицо. Хоть в семейном кругу — с сыновьями и внуками — он сама доброта, сама справедливость.
Столкновение двойной нравственности с нравственностью истинной, однозначной обострено здесь еще и тем, что «новому герою» Брандо, представителю аморального общества, противостоит в фильме персонаж, который несет в себе темы «старого Брандо». От «дикости» во всех ее значениях — до бунтарства. Жанр, избранный в «Кеймаде» режиссером Джилло Понтекорво, критики определяют как: «документальную реконструкцию, воссоздание исторических событий».
Воссоздаваемые события — эпизоды национально освободительной борьбы негритянского населения острова, Кеймада что означает по-португальски «сожженный». Воссоздаваемые в «Кеймаде» события вымышлены. Острова такого не существует.
Документальная реконструкция вымышленных: событий, происходивших, согласно фильму, полтораста лет назад, — прием для опрокидывания в прошлое политических и нравственных проблем сегодняшнего дня. Это те самые проблемы, которые более всего и занимают с середины шестидесятых годов Марлона Брандо. Проблема политическая — колониализм, борьба против расовой и национальной дискриминации.
Проблемы нравственные — неотделимые от проблем политических — воплощены в «Кеймаде» в судьбах двух центральных персонажей. Героя «старого Брандо» играет актер-непрофессионал Эваристо Маркес. Уокера играет Брандо.
Уокер прибывает на Кеймаду с заданием: поднять население острова на борьбу против португальского владычества. С целью отнюдь не альтруистической: речь идет о том, что примитивному, основанному на отношениях «хозяин-раб» колониализму португальцев должен прийти на смену более просвещенный, опирающийся на туземное самоуправление неоколониализм англичан. Но при всем том Уокер — поначалу, во всяком случае — верит в нравственность своей миссии.
Он несет дикарям цивилизацию. В рабах он пытается пробудить чувство человеческого достоинства. Но человеческое достоинство — коль скоро уж оно пробудилось — не согласно мириться с теми крохами свободы, которые принесла бывшим рабам цивилизация, представляемая Уокером.
И успешно выполнивший свою миссию Уокер спустя десять лет вновь на Кеймаде — теперь уже как усмиритель восстания, поднятого против новых, просвещенных колонн-заторов. Во главе восстания — тот же Хозе Долорес. Которого он, Уокер, когда-то «поднял из грязи».
Сделал вождем первого, антипортугальского восстания. Приобщил к цивилизации. Почти подружился с ним.
А теперь, во имя той же цивилизации, вынужден санкционировать смертный приговор своему бывшему другу. Но, санкционировав во имя цивилизации приговор, полагая этот приговор разумным, то есть по его понятиям нравственным, он, во имя дружбы, полагает необходимым и нравственным тайком пробраться ночью к узнику, и, разрезав веревки, стягивающие ему руки и ноги, даровать свободу. Но не из таких, как Дружелюбный Джонни, а скорее из таких, как Дэд Лонглэнд.
Из тех, в чьем прошлом была возможность сделать иной выбор. Тот, который и делали обычно герои старого Брандо. Обведи Сапата кружочком имя бунтовщика в поданном ему списке, быть может, и он стал бы Уокером.
Смирись Терри Маллой с террором своего босса, быть может, он и сам бы дорос до босса. В новом герое Брандо все время угадывается эта былая возможность выбора. Но если Дон Вито Корлеоне убежден, что выбор был сделан им правильный, то в Уокере этой убежденности нет.
Уокер, каким его играет Брандо, с самого начала осознает свою обреченность. Это не обреченность старых героев Брандо. Это обреченность человека, сделавшего не тот выбор.
Нового героя Брандо тоже выдают его глаза. В них нет света. Всегда и во всем победитель, не преследуемый, а преследователь, не избиваемый, а избивающий, Уокер где-то в самых глубоких тайниках своей души сознает моральную победу Хозе Долореса.
Старого героя Брандо. Но победа Хозе Долореса не только в этом. Она еще и в том, что, напоминая во многом старого героя Брандо — взыскующего вольности одинокого беглеца, порвавшего или стремящегося порвать связи с обществом, — он в то же время являет собой, если позволено будет так выразиться, его диалектическое отрицание.
Его развитие, высшую ступень. Ибо одиноким беглецом Хозе Долореса не назовешь. В нем есть то, чего недостает тому социальному типу, воплощением которого был старый герой Брандо.
Ощущение связи с другими, подобными ему бунтарями. Каждый из которых, оставаясь самим собою, не утрачивая себя как личность, обладает и общей целью. Старый герой Брандо в своей тяге к индивидуальной свободе, в своем стремлении не дать поглотить себя Левиафану — современному буржуазному обществу, нивелирующему личность, — как огня бежал каких бы то ни было связей, какого бы то ни было подобия, какой бы то ни было общности.
Поэтому поражение терпит не только «новый герой» Брандо — антипод своему создателю. Поражение терпит в конечном счете и «старый герой» Брандо, с которым его создатель не перестает идентифицировать себя и поныне. Когда смотришь «Кеймаду» или «Крестного отца» не просто как очередной, замкнутый в себе фильм, и не просто как очередной фильм режиссера Джилло Понтекорво в первом случае и Фрэнсиса Форда Копполы во втором, но как очередное то есть, последовавшее за другими, известными уже тебе актерское воплощение Марлона Брандо, начинает казаться, что та трагическая безысходность, какою — помимо сюжетных положений, а в «Крестном отце» вопреки даже сверхзадаче роли — подспудно отсвечивают обе работы, проистекает еще и от осознания тупика, в котором оказался «старый герой» Брандо.
Настоящий Брандо Произносится имя Марлона Брандо. Премия «Оскар» присуждена ему как лучшему киноактеру 1972 года за блестящее исполнение главной роли в фильме «Крестный отец». Проходит минута, другая.
Но Брандо не появляется.
Текст: Александра Кислухина Легендарную киноклассику, снятую по роману Марио Пьюзо, снова можно увидеть на больших экранах - картина уже вышла в российский прокат. Козни мафии, нежелание студии снимать Брандо, необычный реквизит - мы собрали самые интересные факты о "Крестном отце", которые заставят пересмотреть фильм тех, кто его уже видел, и впервые погрузиться в мир итальянской мафии тех, кто еще не знаком с сюжетом.
При этом артисты не должны были выходить из своих образов. Коппола считал, что так исполнители ролей смогут органично проникнуться чувством семейственности по отношению друг к другу. Уже на съемках он носил специально сделанную дантистом капу; сейчас она выставлена в Американском музее движущегося изображения в Квинсе, штат Нью-Йорк.
Марлон Брандо и Фрэнсис Форд Коппола на съемках «Крестного отца» Коппола с Лукасом обживались в Сан-Франциско, где в 1969 году открыли производственную компанию American Zoetrope — гостеприимный дом для создателей антиголливудского кино, под крышей которого и сами партнеры собирались снимать милые их сердцам европеизированные ленты. Но содержание Zoetrope требовало денег, артхаус миллионов не приносил, и предложение поставить «Крестного отца» оказалось как нельзя кстати. Коппола принялся за адаптацию романа, оговорив, что в его видении проект будет не бульварной лентой о могуществе отдельно взятого преступника, а семейной хроникой, как бы метафорой становления капитализма в Америке.
К несчастью для Копполы, продажи книги Пьюзо росли, и скоро о «Крестном отце» говорили все. Основной темой для перешептываний был вопрос: почему во главе настолько важной картины стоит такой неопытный постановщик? Управляющие студией решили взять быка за рога и отправили Копполу к магнату с презентацией.
О Блудорне ходили разные слухи. Мало того что подчиненные прозвали его «фюрером» — в прессе мелькали намеки на его связи с мафией. Но когда Коппола рассказал о своих метафорах, а продюсер Эл Рудди добавил, что фильм будет «пугающе реалистичным портретом людей, которых вы знаете и любите», Блудорн воспылал энтузиазмом и благословил картину.
Теперь, правда, она оказалась на особом счету, и каждый «костюм» считал своим долгом дать свои рекомендации по актерскому составу. Чарльз Блудорн в центре и Фрэнсис Форд Коппола справа Сам Коппола давно определился с ансамблем, который ему хотелось собрать: партию дона Вито Корлеоне должен был исполнить Марлон Брандо , а его сына Майкла надлежало сыграть Аль Пачино. Проблема заключалась в том, что карьера Брандо была на спаде, а сама Paramount не хотела вести с ним дел после сложного в производстве вестерна «Одноглазые валеты», слабо выступившего в прокате.
Пачино же и вовсе был неизвестным актером — никто и помыслить не мог о том, чтобы доверить ему главную роль. Не беда, что они не похожи на итальянцев: ведь их семья могла быть родом откуда-нибудь с севера страны. Коппола, однако, твердо стоял на своем.
Нехотя Paramount согласилась на кандидатуру Брандо — при условии, что тот урежет свой привычный гонорар и пройдет пробы на общих основаниях. Надеяться на благосклонность известного своим трудным нравом актера не приходилось, и Коппола пошел на хитрость: пробы Брандо он снял под видом необходимого для картины грим-теста.
Хотя в начале карьеры Брандо и отличался перфекционизмом, заучивать свои реплики он не любил уже тогда. Если звезда просто снисходила до чтения сценария, это уже был праздник, но чтобы она его еще и зазубрила — увольте. Обычно Марлон по всей площадке расклеивал бумажки со своим текстом, куда можно подсмотреть в нужный момент. В эротической мелодраме "Последнее танго в Париже" находчивый лентяй порывался разместить шпаргалки прямо на теле Марии Шнайдер, но режиссер-злодей Бертолуччи ему не разрешил. В "Супермене" он читал свои фразы с подгузника ребенка, которого держал в руках. Пират Голливудского моря: как Джонни Депп потерял почти все, но нашел силы вернуться Впрочем, сам Брандо считал свои капризы инструментом правдоподобной игры. По его мнению, когда актер лишь приблизительно знает свои реплики и ищет взглядом бумажку с текстом, то на экране кажется, как будто бы он подбирает слова, не зная, что сказать. Нетрадиционные методы и импровизации Брандо позволяли ему выходить далеко за рамки сценариев и создавать более глубоких персонажей — как, например, получилось с полковником Курцем в "Апокалипсисе сегодня".
Демоны детства Несносное поведение, надрывная игра и ветреный нрав обусловлены тяжелым детством Брандо, недополучившего родительской любви. Отец, алкоголик и тиран, часто принижал и поколачивал сына и свою жену. Неудивительно, что всю жизнь Марлон посвятил свержению авторитетов, вступая в частые конфликты с режиссерами. Его мать тоже не выпускала из рук бутылки. Чтобы хоть как-то привлечь ее внимание, сын разыгрывал перед ней сценки с семилетнего возраста. Актерство для него всегда было инструментом выживания. От списка любовных побед Брандо уважительно присвистнул бы даже Казанова. Любвеобильный актер крутил романы с Мэрилин Монро, Грейс Келли, Марлен Дитрих и кучей других красоток, несколько раз женился и, по самым скромным подсчетам, нажил восемь родных детей.