Александр I оказывал на противника психологическое давление: давал понять, что при вступлении союзных войск за стены Парижа подвергнет город разграблению. О некоторых страницах российско-французских отношений в связи с 210-летней годовщиной взятия Парижа армией Александра Первого в программе «Что происходит?» журнала «Международная жизнь» рассказывает историк, главный редактор проекта «Россия. Император Александр I въехал в Париж верхом на жеребце по кличке Эклипс, который был подарен ему Наполеоном в честь заключения Тильзитского мира. Александр I оказывал на противника психологическое давление: давал понять, что при вступлении союзных войск за стены Парижа подвергнет город разграблению. Император Александр I проявил великодушие, взял Париж под личное покровительство.
Ненужный триумф похода на Париж и кто спас город
| Русская армия вступает в Париж | Идринский вестник | так повелел император Александр I. Кстати, император Александр I въехал в Париж верхом на жеребце по кличке Эклипс, который был подарен ему Наполеоном в честь. |
| Император Александр I вступил в покоренный русской армией Париж | париж Александр 1 вступает в париж. |
| Александр 1 в Париже | 31 марта 1814 г. русские войска под командованием императора Александра I вступили в Париж. |
Париж, 1814. Великий триумф России
31 марта 1814 года, союзная армия во главе с русским императором Александром I вошла в Париж. После падения Парижа Наполеон отрекся от трона. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА9 (31) марта 1814 г. русские войска во главе с императором Александром I триумфально вступили в Париж. Перед уходом русской армии из Парижа, император Александр I решил показать «её во всем величии и блеске своим союзникам и недавним противникам». Александр I хотел поселиться в Париже в Елисейском дворце, но какой-то аноним сообщил, что существует угроза взрыва этого здания (якобы оно было заминировано). Император Александр I проявил великодушие, взял Париж под личное покровительство.
Как батюшка Париж поплатился за матушку Москву
| Русские взяли Париж, но французы не выучили урок 1814 года | ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА9 (31) марта 1814 г. русские войска во главе с императором Александром I триумфально вступили в Париж. |
| Александр 1 в Париже (много фото) - | Император Александр I вступил в покоренный русской армией Париж. |
| 19 марта 1814 – Вступление Александра I в Париж | Историк Н.К. Шильдер отмечал: «Смелое решение идти на Париж, бросив свои сообщения, принадлежит всецело Императору Александру». |
«Священный огонь»
| Париж, 1814. Великий триумф России | Оригинал взят у papermoon в Военное прошлое архитектора Монферрана и его встреча с Александром I в Париже. |
| Вступление союзников в париж в 1814 году глазами современников — Журнальный зал | 31 марта 1814 года, союзная армия во главе с русским императором Александром I вошла в Париж. |
| Бани, секс и казаки: как русская армия покорила Париж в 1814 году - | Александр I назвал это очистительной молитвой и духовным торжеством России в сердце Франции. |
Ненужный триумф похода на Париж и кто спас город
так повелел император Александр I. Кстати, император Александр I въехал в Париж верхом на жеребце по кличке Эклипс, который был подарен ему Наполеоном в честь. Казалось, Париж не хотел иметь посредников между собою и новыми гостями своими; народ, содержавшийся двенадцать лет в страдательном повиновении, как будто в первый раз пользовался свободным употреблением воли и громко обнаруживал своим восторгом, что. Узнайте о визите Александра 1 в Париж, сопровождаемом множеством интересных моментов и событий.
Иммануил Кант: философ, присягнувший на верность Российской империи
- За два месяца до нашествия: как Александр I выдвинул Наполеону ультиматум
- Наши в Париже. Большая история. Выпуск от 31.03.2024
- 200 лет назад русские снова вошли в Париж: 1981dn — LiveJournal
- «Знаковое событие»: историк Сергей Перелыгин — о вступлении русских войск в Париж в 1814 году
200-летняя годовщина взятия Парижа русскими войсками
II-5: «Внешняя причина революции: Мiровая война против "удерживающего"» Поражение Наполеона «Европейские историки привыкли изображать события так, будто Россия, следуя своему коварному плану, заманила вражеские войска в глубь своей равнины на жестокую расправу морозами русской зимы. Однако это было не так. Уже на Дриссе русские намеревались укрепиться лагерем для обороны. Затем была настоящая оборона Смоленска, и Москву ни в коем случае не собирались сдавать Кутузов даже слово дал Растопчину! Это типично европейское заблуждение, когда историки задним числом привносят в ход событий намерения, которые никогда не имели места. У них не укладывается в голове, как можно было пустить события на самотек, вплоть до их счастливого исхода, как это тогда сделали русские. Духовный склад, определяемый религиозной выдержкой, преодолел духовный склад действия по плану.... Предельное напряжение воли и высочайшие достижения военной организации разбились о неземную силу страданий Востока. Беспомощность Наполеона в течение его пятинедельного пребывания в Москве была полной.
Он ничего не мог поделать с людьми, у которых было много времени и которые не предпринимали ничего. Надо все-таки представить себе, насколько поначалу казалась бесперспективной возможность сопротивления изолированной России — объединившейся против нее Европе. Имелась, в действительности, лишь одна возможность спасения — та, которая и стала реальностью. Сегодня мы уже знаем это, тогда же этого никто не мог знать.
После битвы при Арси-сюр-Об Наполеон попытался зайти в тыл союзников, но Александр I уже окончательно решил идти прямо на Париж. Путь 100-тысячной союзной армии загораживали только маршалы Мармон и Мортье, у которых в строю было около 25 тысяч человек. В шесть часов утра 30 марта наступление на Париж началось. Одновременно генерал Николай Раевский с 1-м пехотным корпусом и кавалерией Палена пошел на штурм высот Роменвиля. Постепенно подтянулись и пруссаки Блюхера.
Кроме боевых действий была предпринята психологическая операция. Александр I предложил французам капитулировать, написав в ультиматуме "волею или неволею, на штыках или церемониальным маршем, на развалинах или в чертогах, но сегодня же Европа должна ночевать в Париже". Однако русских парламентеров атаковали, и они едва уцелели.
Мы подвигались вперед с большим уроном через Баньолет к Бельвилю, предместию Парижа. Все высоты заняты артиллериею; еще минута, и Париж засыпан ядрами. Желать ли сего? Раненые русские офицеры проходили мимо нас и поздравляли с победою. Мы увидели Париж с шпагою в руках! Батюшков , письмо Н.
Гнедичу Желая спасти многотысячный город от бомбардировки и уличных боёв, командующий правым флангом французской обороны маршал Мармон к пяти часам дня отправил парламентёра к русскому императору. Александр I дал такой ответ: «Он Александр прикажет остановить сражение, если Париж будет сдан: иначе к вечеру не узнают места, где была столица» [3]. Прежде чем условия капитуляции были согласованы, Ланжерон штурмом овладел Монмартром, за что Александр I вручил ему орден Андрея Первозванного. С этой высоты можно было полностью просматривать и простреливать Париж. Городу явно угрожала возможность пожара от артиллерийского обстрела. Командующий левым флангом французской обороны маршал Мортье также согласился на сдачу Парижа. Маршал Мармон вручает ключи от Парижа российскому императору Александру I Капитуляция Парижа была подписана в 2 часа утра 31 марта в селении Лавилет на условиях, которые составил полковник Михаил Орлов [5] , оставленный заложником у французов на время перемирия. Глава русской делегации Карл Нессельроде следовал инструкции императора Александра, предполагавшей сдачу столицы со всем гарнизоном , однако маршалы Мармон и Мортье, найдя такие условия неприемлемыми, выговорили право отвести армию на северо-запад [6]. К 7 часам утра, по условию соглашения, французская регулярная армия должна была покинуть Париж.
В полдень 19 31 марта 1814 года эскадроны кавалерии во главе с императором Александром I [7] триумфально вступили в столицу Франции. В последний раз вражеские английские войска вступали в Париж в XV веке во время Столетней войны. В предместьях народ встречал войска союзников подавленно, однако с продвижением к церкви Мадлен настроение менялось: в аристократических кварталах союзникам уже бросали цветы, и кое-где появились белые кокарды роялистов. Колонны наши с барабанным боем, музыкою и распущенными знаменами вошли в ворота Сен-Мартен … Любопытное зрелище представилось глазам нашим, когда мы… очутились у Итальянского бульвара: за многочисленным народом не было видно ни улиц, ни домов, ни крыш; всё это было усеяно головами, какой-то вместе с тем торжественный гул раздавался в воздухе. Это был народный ропот, который заглушал и звук музыки и бой барабанов. По обеим сторонам стояла национальная гвардия… От десяти часов утра войска шли церемониальным маршем до трех часов. На этой площади поставлен монумент большой армии. Славная Траянова колонна! Я ее увидел в первый раз, и в какую минуту?
Народ, окружив ее со всех сторон, кричал беспрестанно: «A bas le tyran! Один смельчак взлез наверх и надел веревку на ноги Наполеона, которого бронзовая статуя венчает столб. Теперь тяните вниз: мы его вдребезги разобьем, а барельефы останутся. Мы кровью их купили, кровью гренадер наших. Пусть ими любуются потомки наши». Но в первый день не могли сломать медного Наполеона, мы поставили часового у колонны. На доске внизу я прочитал: Napolio, Imp. Суета сует!
Княгиня Екатерина Павловна Позорный финал Оценили ли европейские правители широкую русскую душу? Слово историку Черняховскому: «Для России эта война не закончилась ни в 1812-м, ни в 1814 году. Она закончилась в Крыму спустя сорок лет после падения Наполеона. Закончилась тем, что Россия очень дорого заплатила за свою помощь в победе Англии, Австрии, Пруссии, Бурбонам и католическому престолу. Заплатила не только тем, что проиграла войну тени побежденного в 1812 году гиганта - его абсолютно бездарному племяннику, но и своим почти полувековым отставанием в развитии». Да-да, Крым совместно осаждали извечные враги - французы и англичане. Потому что для Европы хуже «варварской Московии» ничего быть не может. А вывод из этой истории простой. Исходить нужно только из своих национальных интересов, не сражаясь за «счастье всего прогрессивного человечества». Не только спасибо не скажут, но еще и найдут время, чтобы нанести коварный удар в спину. Шокирующая страсть императора Женившись на принцессе Луизе Марии Августе Баденской принявшей в православии имя Елизавета Алексеевна Александр I в течение 15 лет фактически имел вторую семью - с княжной Марией Нарышкиной, которая родила ему троих детей. Впрочем, фаворитки для монархов того времени - дело обычное. Всего внебрачных отпрысков у императора было минимум 13. Флиртовал он даже с бывшей женой Наполеона Жозефиной. Как уж там у них сладилось, никто не знает. Но скончалась она после того, как погуляла холодным вечером с Александром Павловичем под ручку, когда тот был в Мальмезоне в 1814 году, - сильно простудилась. Русский царь горячо ее оплакивал. На Венском конгрессе после разгрома Франции он не гнушался даже женами петербургских чиновников - немцев Шварца и Шмидта. Также у всех на глазах волочился за княгиней Багратион, вдовой убитого в Бородинской битве героя-полководца. Но это все цветочки. Большинство историков со смущением обходят вопрос отношений царя со своей родной сестрой Екатериной Павловной. Судя по его письмам, они были более чем родственными. Увы, уже не могу воспользоваться моими прежними правами речь идет о ваших ножках, вы понимаете?
«Священный огонь»
В этот день (19 марта по старому стилю) в 1814 году союзные войска во главе с российским Императором Александром I вошли в Париж. И уже в полдень русские войска под предводительством императора Александра I триумфально вступили в Париж. Император Александр I, будучи давно и прочно женатым, француженок в свои владения привозить не стал. После окончания Заграничного похода русской армии 1814 года и вступления союзных войск в Париж, Российская империя и её подданные начали готовиться к встрече победителей.
Александр 1 в Париже
Впрочем, вышло так, что решилась она не на официальных переговорах, а за их кулисами. Эрфурт был избран местом Европейского конгресса в известной мере случайно. Когда в Париже однажды зашла речь о том, где могла бы состояться франко-российская встреча в верхах, Наполеон со свойственной ему быстротой в решении задач любой сложности, не колеблясь, вдруг указал на главный город Тюрингии. Он просто бросил взгляд на дорожную карту Европы и, не прибегая к точным расчетам, на глаз оценил: Эрфурт лежит как раз на полпути между Парижем и Петербургом. Александр I 1777— 1825 , с 1801 года — российский император. Портрет написан после вступления союзных войск в Париж в 1814-м Франсуа Жераром. Правда, кое-кому при российском дворе казалось, что соглашаться на встречу в Эрфурте государю не совсем прилично, поскольку еще со времен франко-прусской войны 1806 года город оккупирован французскими войсками, но, очевидно, Александру это не показалось особенно важным. К тому же таким образом появлялся приятный предлог и возможность посетить по дороге Веймар, где жила — замужем за принцем Карлом Фридрихом Саксен-Веймарским — любимая сестра государя, великая княгиня Мария Павловна.
Между прочим, импульсивный Наполеон потом какое-то время сожалел, что ему самому не пришло в голову остановить выбор именно на этом последнем городе, где, в отличие от Эрфурта, ему приходилось и раньше бывать. Там великолепный замок… Тем не менее в Эрфурте все будет готово». Уже 14 сентября Коленкур получает новую депешу — в Эрфурте находится генерал Никола Шарль Удино, специально назначенный туда комендантом, кроме того, часть придворного штата тоже уже там, министр иностранных дел Жан Батист Шампаньи, герцог Кадорский выезжает 18-го; сам император собирается покинуть Париж 20-го. Французы явно спешили. Читайте также Три дня Бородина: как развивались события и какое они имели значение «Кумир уже шатается? Как всегда в ту эпоху — война, которая снова ощущалась в воздухе. После поражения Четвертой антифранцузской коалиции в 1806—1807 годах вновь стала поднимать против корсиканца голову Австрия, не принимавшая в ней участие.
Как всегда щедрые английские субсидии помогли ей за три года оправиться от Аустерлица. Уже весной 1808-го у Наполеона имелись неопровержимые доказательства, что австрийское перевооружение представляет опасность как для Франции, так и для ее союзников в Германии. Очевидно, это обстоятельство и уверило Наполеона в том, что невозможно полагаться на обычные дипломатические каналы и без личного свидания с Александром не обойтись. Тем более что из донесений Коленкура он знал: царь вроде бы подтверждает свою решимость поддерживать Францию в требовании прекратить австрийские приготовления. Правда, с различными оговорками, но, обсуждая уже предстоящую встречу в Эрфурте, Александр I заявил послу: «Это произведет должное впечатление». Впрочем, у российского государя, конечно, имелись и собственные основания, чтобы отправиться в Эрфурт. В частности, его беспокоила конечная судьба Пруссии.
Дело в том, что как раз накануне подписания давно заготовленной Конвенции, существенно облегчавшей положение оккупированной страны, в руки Наполеона попало письмо прусского министра, барона Фридриха Карла фом унд цум Штейна. В нем черным по белому значилось: побежденное королевство стремится к временному союзу с Францией, только чтобы получить передышку и потом жестоко отомстить за 1806 год. Наполеон опубликовал это письмо во всех подконтрольных ему газетах 9 сентября 1808-го — с собственными беспощадными комментариями. Шансов договориться напрямую с «узурпатором» у неосторожных пруссаков не осталось. В общем, Александр, любивший пощеголять рыцарским поведением, в том числе перед самим собой, чувствовал себя обязанным заступиться за венценосного брата Фридриха Вильгельма. И отправился-таки на решающие переговоры с «заклятым союзником», как ни отговаривали его все вокруг. Не сыграло роли даже пространное письмо, адресованное ему матерью за неделю до отъезда.
Императрица писала, что, по ее мнению, Александра помимо его воли увлекают в это путешествие, с тем чтобы «при помощи коварных уловок побудить его принять участие в новой войне», заранее «снимая, таким образом, все преграды на пути Наполеона, когда тот вознамерился бы начать войну с Россией». Более того, императрица подозревала, что Наполеон, вообще, завлекает ее сына в Эрфурт, чтобы пленить и принудить отречься, как он поступил с Фердинандом и Карлом Испанскими… Ответил Александр родительнице весьма примечательным образом. Он, по сути, откровенно представил ей внешнеполитическую линию, принятую им в период между Тильзитом и Эрфуртом. В середине сентября Александр в сопровождении брата — великого князя Константина, министра иностранных дел графа Румянцева, генерала князя Волконского, обер-прокурора Синода Александра Голицына и генерал-адъютантов выехал из столицы. По дороге русская делегация нигде особенно не задерживалась — только на несколько дней в Кёнигсберге, где в ожидании позволения переехать в Берлин скучала прусская королевская семья. Утешив Фридриха Вильгельма и его супругу Луизу, царь устремился прямо в «объятия» маршала Жана Ланна. Прославленному храбрецу было поручено встретить дружественного монарха на границе недавно образованного Великого герцогства Варшавского и сопровождать к месту назначения.
У сестры в Веймаре царю удалось провести только несколько часов. Что касается его грозного визави, то тот, вопреки изначальной диспозиции, 20 сентября еще находился в загородной резиденции Сен-Клу близ Парижа и даже присутствовал там на заседании Государственного совета. Только 22-го в 5. Читайте также Комплекс Наполеона: 11 мифов о великом полководце Да здравствуют императоры! Несмотря на стремительность передвижений императора французов, магистрат успел встретить его у старинных ворот с символическими ключами от города. По обычаю того времени на пути следования Наполеона вознамерились выстроить небольшие триумфальные арки, но тот запретил — не надо, мол, оказывать ему таких почестей, какие не будут оказаны славному союзнику. В тот же день Наполеон успевает нанести краткий визит королю Фридриху Августу Саксонскому, а в 14.
Наполеон I 1769— 1821 , в 1804—1814 и 1815 годах — император французов. По знаку Наполеона царю подводят верховую лошадь, оседланную по-русски — с чепраком, отделанным горностаевым мехом. Въезд в Эрфурт совершается, естественно, под колокольный звон, при барабанном бое и орудийных залпах, мимо стройных французских гвардейских шеренг. Монархам отдаются воинские почести, на всем их пути слышится: «Да здравствуют императоры! Было решено отводить утро каждого дня для личных дел, полдень — для переговоров, приемов прибывающих гостей и прогулок, вечер — для светских развлечений и удовольствий. Читайте также 92 тысячи за половину Сахалина: как Россия и Япония мир заключили Русский царь в союзе с французским народом Чуть раньше, чем происходили эти церемонии и сердца их зрителей наполнялись надеждами, 24 сентября, в городе появился экипаж человека, гораздо менее заметного с виду. Никто ничего не кричал ему при въезде, никто и не подозревал, что это едет человек, в руках которого — все нити европейской политики.
Верховным главнокомандующим обороны города был старший брат Наполеона, Жозеф Бонапарт. Войска союзников состояли из трех основных колонн: правую русско-прусскую армию возглавлял фельдмаршал Блюхер, центральную - российский генерал М. Барклай-де-Толли, левой колонной руководил кронпринц Вюртембергский. Сражение за Париж стало одной из самых кровопролитных битв для союзных войск, потерявших за один день более 8 тыс.
Наступление началось 18 30 марта в 6 ч. Воронцова, а русский корпус генерала А. Ланжерона начал наступление на Монмартр. Видя с Монмартра гигантские размеры наступающих войск, командующий французской обороной Жозеф Бонапарт покинул поле боя, оставив Мармону и Мортье полномочия для сдачи Парижа.
В течение 18 30 марта все пригороды французской столицы были заняты союзниками. Видя, что падение города неизбежно и стараясь уменьшить потери, маршал Мармон отправил парламентера к русскому императору. Однако Александр I предъявил жесткий ультиматум о сдаче города под угрозой его уничтожения. В полдень русская гвардия во главе с императором Александром I торжественно вступила в столицу Франции.
Битва при Шато-Тьери 12 февраля кончилась новой большой победой Наполеона. Если бы не ошибочное движение и опоздание маршала Макдональда, дело кончилось бы полным истреблением сражавшихся у Шато-Тьери союзных сил. Но 14 февраля подоспевший на помощь Мармону Наполеон разбил снова Блюхера в битве при Вошане. Блюхер потерял около 9 тысяч человек.
К Наполеону подходили подкрепления, а союзники потерпели ряд поражений, и все-таки положение императора оставалось критическим; у союзников в наличии сил было гораздо больше, чем у него. Но эти неожиданные, ежедневно следующие одна за другой победы Наполеона так смутили союзников, что числившийся главнокомандующим Шварценберг послал в лагерь Наполеона адъютанта с просьбой о перемирии. Новые две битвы - при Мормане и при Вильневе, тоже окончившиеся победой французов, - побудили союзников к этому неожиданному шагу - просьбе о перемирии. Наполеон отказал посланцу Шварценберга графу Парру в личном свидании, а письмо Шварценберга принял, но отложил свой ответ.
На перемирие он не согласился. Наполеон, по отзывам даже неприятельских наблюдателей и мемуаристов, превзошел самого себя в этой, казалось, совсем безнадежной кампании 1814 г. Но солдат было мало, а маршалы Виктор, Ожеро были утомлены до последней степени и делали ряд ошибок, поэтому Наполеон не мог использовать полностью свои неожиданные в тот момент и блестящие победы. Наполеон гневно и нетерпеливо выговаривал маршалам и торопил их.
Я уничтожил 80 тысяч врагов с помощью новобранцев, которые были еле одеты... Если ваши 60 лет вас тяготят, сдайте командование!.. Хотя Наполеон считал себя победителем и действительно отбросил неприятеля на нескольких пунктах, но на самом деле битву должно считать не решенной по ее результатам: преследовать Шварценберга с его армией после сражения Наполеон не мог, он перешел обратно через реку Об и взорвал мосты. Наполеон потерял в сражении при Арси-сюр-Об 3 тысячи человек, союзники до 9 тысяч, но достигнуть разгрома союзных армий Наполеону, конечно, на этот раз не удалось.
Союзники боялись народной войны, всеобщего ополчения, вроде того, которое в героические времена Французской революции спасло Францию от интервентов и от реставрации Бурбонов... Александр, Фридрих-Вильгельм, Франц, Шварценберг и Меттерних успокоились бы, если бы подслушали, о чем разговаривали вечером после битвы при Арси-сюр-Об Наполеон с генералом Себастьяни. Химеры, позаимствованные из воспоминаний об Испании и о Французской революции. Поднять нацию в стране, где революция уничтожила дворян и духовенство и где я сам уничтожил революцию!
Из случайно перехваченных русскими казаками писем императрицы Марии-Луизы и министра полиции Савари к Наполеону Александр убедился, что настроение в Париже такое, что народного сопротивления ждать нельзя и что приход союзной армии в Париж сразу решит всю войну и кончит ее низвержением Наполеона. Наполеон с главными силами был далеко в тылу союзников. Битва при Фер-Шампенуазе 25 марта кончилась победой союзников над маршалами.
Поэтому Каслри наиболее последовательно начинает отстаивать идею возвращения Бурбонов во Францию.
Поначалу ему будут противостоять Меттерних и Александр I. Австрийская позиция отличалась большей сложностью и гибкостью. Австрийская империя являлась классическим примером «колосса на глиняных ногах»: огромное государство, занимавшее ведущие позиции в Центральной Европе и имевшее возможность существенно влиять на политические процессы в Южной и Восточной Европе, при ближайшем рассмотрении представало «лоскутным одеялом», скроенным из разных по своему политическому, экономическому и культурному развитию территорий. Австрийская армия была многочисленной, но и союзники7, и противники8 были невысокого мнения о боевых качествах ее солдат.
Австрийская империя, как и любое мультинациональное государство, сохраняла внутриполитическую стабильность до тех пор, пока вокруг нее не начинали происходить национальные выступления, грозившие перекинуться на ее 5 Archives du Ministere des affaires etrangeres далее — A. Memoires et documents. Affaires interieurs. О военном искусстве.
Избранные произведения. Именно поэтому император Франц I и министр иностранных дел Клеменс Меттерних чрезвычайно нервно отреагировали на призывы русских генералов к пруссакам подниматься на освободительную войну против Наполеона9. К страху перед императором Франции примешивался еще больший страх перед «революционной заразой». Именно сочетание этих двух фобий и было лейтмотивом австрийской политики в отношении политического будущего Франции.
Вена была заинтересована в сохранении стабильности на французской территории, Меттерних всеми силами старался избежать повторения сценария 1791-94 гг. Допускать этого во второй раз было нельзя, поэтому перед венским двором стояла сложнейшая задача: посадить на французский престол удобного для себя кандидата, не спровоцировав при этом новой «народной войны». Необходимость сочетать столь разнонаправленные интересы придавала и без того уклончивой внешнеполитической линии Австрии еще большую «гибкость», вызывая тем самым нервозность союзников. Каслри раздраженно писал премьер-министру Великобритании, лорду Ливерпулю: «И военачальники, и государственные мужи Австрии робки.
Ее министр Меттерних... Австрийцы не скрывали заинтересованности в сохранении на троне если не самого Наполеона, то хотя бы его сына или жены приходившихся, соответственно, внуком и дочкой императору Францу I. В случае сохранения власти за династией Бонапарта конечно, речь об этом могла идти только при условии территориальных уступок со стороны Франции Вена добивалась стабильности у своих западных границ, одновременно не позволив партнерам по коалиции посадить на французский трон «их» кандидатов. Для Меттерниха, панически боявшегося усиления позиций России, важнее было не позволить Александру посадить на французский трон «его» кандидата, чтобы не оказаться в огромных геополитических «клещах» — между Россией и Францией.
Вене была выгодна ослабленная, усмиренная Франция, чтобы сосредоточиться на борьбе с Петербургом. Помощник Меттерниха, Ф. Венский кабинет имел искренние намерения заключить мир с Наполеоном, поставить в границы его мощь, обеспечить государей от замыслов его беспокойного честолюбия, но оставить его семью на троне»11. Однако по мере продвижения коалиционных войск в глубь французской территории становилось ясно, что дни Наполеона на престоле сочтены.
Даже несколько побед, одержанных французским императором над Блюхером, лишь отсрочили окончательный крах режима Бонапарта, но не поменяли общей картины агонии Первой империи. Меттерниху стало совершенно очевидно, что его ставка на сохранение престола за династией Наполеона не оправдывает себя. Именно поэтому в последний 9 Фельдмаршал Кутузов. Их кандидатуру активно лоббировали британцы — венский двор получал в этом вопросе мощнейшую поддержку, необходимую для сложных переговоров с Александром I.
Бурбоны были удобны Австрии с точки зрения поддержания геополитического баланса на континенте. Британское влияние, которому был бы неизбежно подвержен Людовик XVIII, было не столь опасно для Вены — внешнеполитические интересы двух стран не пересекались столь остро и конфликтно, как интересы Австрии и России. Подобная перспектива, впрочем, имела и обратную сторону: население Франции, уже не столь приверженное своему императору, было враждебно настроено к принцам королевского дома. Угроза иностранного вторжения под белыми королевскими знаменами с лилиями могла обернуться полномасштабной народной войной, пламя которой грозило переброситься на сопредельные с Францией государства благо немецкие земли и без того уже бурлили.
Именно поэтому Меттерних выступал против перенесения войны на территорию Франции, пытаясь убедить в этом Александра I12. Когда стало очевидно, что комбинация с Наполеоном не удается, а война будет точно продолжена на французской земле, австрийский министр сделал все, от него зависящее, чтобы расколоть французское общество, отделив Наполеона от французов, убедив последних, что война ведется не с ними, а с чрезмерными амбициями их императо-ра13. Нельзя не признать, что эти меры оказались действенными: за исключением нескольких стихийных выступлений в прирейнских департаментах, население Франции отнеслось к войскам антинаполеоновской коалиции нейтрально, а кое-где и вовсе приветствовало их как освободителей14. Как только стало понятно, что всплеска революционной войны можно не опасаться, Меттерних моментально озвучил новую внешнеполитическую стратегию Австрии: возврат трона в руки легитимного правителя, то есть Людовика XVIII.
Таким образом, к середине февраля 1814 г. Великобритания и Австрия совместно выступали за реставрацию Бурбонов. Пруссия, одинаково боявшаяся и польских «аппетитов» Российской империи, и пангерманских амбиций империи Австрийской, была при этом склонна поддержать восстановление Бурбонов, которые не представляли серьезной опасности для геополитических расчетов Берлина. Консолидированная позиция Австрии, Англии и примкнувшей к ним Пруссии натолкнулась на серьезное сопротивление со стороны императора Александра I.
Совершив за один год невероятное — отстояв свою страну от Наполеона, выиграв битву за Германию и вторгшись в пределы Франции — Александр I не мог не задумываться о новых контурах европейского политического устройства. Вопрос о будущем Франции был ключевым, от его решения зависели все последующие геополитические построения на континенте. В политике, как и в дипломатии, очень часто интересы государственные пересекаются с интересами личными. Коленкуру: «Чем более вопросы политические запутываются, тем больше они становятся личными»15.
Paris, 2004. Александр I никогда не скрывал своей неприязни к Бурбонам: с момента первой встречи в Митаве, в марте 1807 г. Холодно побеседовав с будущим королем, царь сказал своим спутникам, что этот ничтожный человек никогда не сможет царствовать. За 7 лет, прошедших с того свидания, настроения Александра I не изменились: он по-прежнему был невысокого мнения о Людовике XVIII и, даже несмотря на мощнейшее давление, оказываемое на него со стороны Австрии и французских роялистов, был далек от мысли делать ставку на Людовика.
Неизменно отказываясь от помощи, которую ему предлагал граф Лилльский тот хотел вступить волонтером в русскую армию на протяжении всех русско-французских войн, начиная с 1805 г. И откровенно говорил агенту Бурбонов, барону Витролю: «Преграды, отделяющие отныне принцев Бурбонского дома от французского трона, мне кажутся непреодолимыми. Принцы вернутся озлобленными несчастиями и не властны будут умерить вражду между теми, кто за них страдал, и пострадавшими по их вине. Против них дух армии...
Такая корона слишком тяжела для них»16. О том, что русский император не верит в способность Бурбонов адекватно оценить политическую обстановку во Франции и стать во главе нации, доносил в Лондон и английский министр Каслри17. Таким образом, антипатии личные в этом случае совпадали с интересами государственными: Бурбоны на французском троне были не самым выгодным для России вариантом.
Сама же Польша на долгие годы стала головной болью русских царей, источником смут и очагом восстаний. Нулевой престиж И все эти старания, жертвы и потери пошли прахом. Международный престиж России если и повысился, но ненадолго и незначительно. Совсем скоро Россия обрела прозвище «Жандарм Европы». Желанный престиж измерялся скорее отрицательными величинами. Вот что писал русский дипломат Фёдор Тютчев, более известный нам как лирический поэт, ровно через тридцать лет после Заграничного похода: «Ту державу, которую поколение 1813 года приветствовало с благородным восторгом, удалось преобразовать в чудовище для большинства людей нашего времени. Картина Ивана Розена И еще один интересный факт.
Весной 1814 г. Справедливость восстанавливает Александр Звягинцев, юрист, писатель, историк, в прошлом заместитель Генерального прокурора РФ. Полную версию его статьи можно найти в одном из номеров журнала о духовном единстве народа «Орден». Дело было так: Наполеон, видя неотвратимость своего сокрушительного поражения, отдал приказ стереть с лица земли столицу Франции. Был отдан словесный приказ взорвать Гренельский пороховой магазин, как в те годы называли склады, и в одних общих развалинах погрести и врагов, и друзей, столицу Франции со всеми её сокровищами, памятниками и бесчисленным народонаселением. На момент подхода к городу русской и австрийской армий Париж обороняли войска маршалов Мортье и Мармона. С ними сначала и вступил в переговоры посланный Александром I граф Нессельроде, предложив сдать город со всем гарнизоном. Этому предложению оба маршала воспротивились почти с негодованием. Они объявили единодушно, что лучше погребут себя под развалинами Парижа, чем подпишут такую капитуляцию. Маршалы явно затягивали время, чтобы успеть соединиться с Наполеоном.
В этих условиях вести переговоры о сдаче Парижа было почти безнадёжным делом. И всё-таки флигель-адъютант Его Величества Императора российского полковник Михаил Фёдорович Орлов, которому Александр I дал все полномочия, приступил ко второму раунду переговоров. Второй раунд Начались они издалека. Французские маршалы сперва дулись на русского парламентёра, ссылались на неравенство в силах. Вот как Михаил Фёдорович описывает в своих мемуарах разговор с одним офицером. Тот говорит: «Подлинно прекрасная победа раздавить 30 000 храбрых соединёнными силами целой Европы». Мы хотели во что бы то ни стало отдарить вас за посещение, которым вы удостоили нас точно в том же сопровождении». Такая война слов и фраз продолжалась бы ещё более, если б они не заметили, со свойственной французскому народу вообще сметливостью в разговоре, что существенно ни в мыслях моих, ни в чувствованиях не было ничего особенно враждебного для их самолюбия. Мало-помалу эпиграммы заменились разговором более дружелюбным, и не более как через час мы уже беседовали так откровенно и приятельски, что все были довольны друг другом». Незаметно от разговоров перешли к делу.
Александр I: Увидеть Париж - и усмирить!
Наверное, это прежде всего слово «бистро». А если французы хотят сказать, что произошел полный крах чего-то, они говорят: «Это Березина! В Париже есть площадь Клиши, в центре которой стоит памятник маршалу Монсею. Он командовал обороной. На нем изображены как раз сцены битвы с казаками. От Клиши они пошли на Монмартр, где сейчас «Мулен-Руж» знаменитый. Там были мельницы. Так вот хозяин одной из мельниц Мулен де ля Галетте вместе с сыновьями сопротивлялся русским. И говорят, что именно там казаки забегали в кафе по соседству и говорили: «Быстро! Давай попить! На одном кафе даже есть надпись, что именно здесь казаки первый раз выкрикнули: «Бистро!
Русских воинов поразило обилие куртизанок, «даривших звенящую серебром любовь». ДОСЛОВНО «У меня во Франции только один враг, и враг этот - человек, обманувший меня самым недостойным образом, злоупотребивший моим доверием, изменивший всем данным им мне клятвам, принесший в мою страну самую несправедливую, самую гнусную войну. Никакое примирение между ним и мной отныне невозможно, но я повторяю, что во Франции у меня один только этот враг.
С единственной целью: продемонстрировать всему миру добрые намерения перед походом дальше на запад. Дескать, Европе не надо бояться русского человека с ружьём: смотрите, мы даже полякам всё простили! Более того, в 1815 г. Царству Польскому в пределах Российской империи была дарована Конституция.
Это возмутило русских дворян до глубины души и в немалой мере способствовало движению декабристов. Сама же Польша на долгие годы стала головной болью русских царей, источником смут и очагом восстаний. Нулевой престиж И все эти старания, жертвы и потери пошли прахом. Международный престиж России если и повысился, но ненадолго и незначительно. Совсем скоро Россия обрела прозвище «Жандарм Европы». Желанный престиж измерялся скорее отрицательными величинами. Вот что писал русский дипломат Фёдор Тютчев, более известный нам как лирический поэт, ровно через тридцать лет после Заграничного похода: «Ту державу, которую поколение 1813 года приветствовало с благородным восторгом, удалось преобразовать в чудовище для большинства людей нашего времени.
Картина Ивана Розена И еще один интересный факт. Весной 1814 г. Справедливость восстанавливает Александр Звягинцев, юрист, писатель, историк, в прошлом заместитель Генерального прокурора РФ. Полную версию его статьи можно найти в одном из номеров журнала о духовном единстве народа «Орден». Дело было так: Наполеон, видя неотвратимость своего сокрушительного поражения, отдал приказ стереть с лица земли столицу Франции. Был отдан словесный приказ взорвать Гренельский пороховой магазин, как в те годы называли склады, и в одних общих развалинах погрести и врагов, и друзей, столицу Франции со всеми её сокровищами, памятниками и бесчисленным народонаселением. На момент подхода к городу русской и австрийской армий Париж обороняли войска маршалов Мортье и Мармона.
С ними сначала и вступил в переговоры посланный Александром I граф Нессельроде, предложив сдать город со всем гарнизоном. Этому предложению оба маршала воспротивились почти с негодованием. Они объявили единодушно, что лучше погребут себя под развалинами Парижа, чем подпишут такую капитуляцию. Маршалы явно затягивали время, чтобы успеть соединиться с Наполеоном. В этих условиях вести переговоры о сдаче Парижа было почти безнадёжным делом. И всё-таки флигель-адъютант Его Величества Императора российского полковник Михаил Фёдорович Орлов, которому Александр I дал все полномочия, приступил ко второму раунду переговоров. Второй раунд Начались они издалека.
Французские маршалы сперва дулись на русского парламентёра, ссылались на неравенство в силах. Вот как Михаил Фёдорович описывает в своих мемуарах разговор с одним офицером.
Ночью была подписана капитуляция Франции. Взятие Парижа, а также нежелание французской армии продолжать войну привели к образованию Временного правительства, отречению Наполеона от трона и восстановлению монархии во Франции. После проигранной военной кампании в России 1812 года, Наполеон сумел собрать новую армию, и боевые действия возобновились на территории Европы. Россия приняла в них активное участие, и это известно в отечественной историографии как Заграничный поход Русской армии. Поражение французской армии в России привело к образованию шестой антифранцузской коалиции. До весны 1813 года войну с наполеоновскими войсками вела преимущественно русская армия, но, начиная с марта месяца, к России в борьбе с Наполеоном начали присоединяться европейские государства: Пруссия, Англия, Австрия, Швеция.
Дело в том, что вот уже два года французы оккупировали владения герцога Ольденбургского, которого связывали с российской императорской фамилией родственные связи. Протесты Александра по этому поводу Наполеон оставил без внимания. Российский монарх также решил более не церемониться. В Петербурге были отлично осведомлены о подготовке Наполеона к новой войне. Равно как и к тому, что война это будет против Российской империи. Русский посол в Париже князь Александр Куракин уже довольно продолжительное время советовал Александру I готовится к новому конфликту с Наполеоном.
Для этого Куракин предлагал заручиться поддержкой Австрии и Пруссии.
Русская армия вошла в Париж
Наполеон подписал отречение, а Александр на белом коне, подаренном ему Наполеоном в 1807 г., въехал в Париж. входе русских войск в Париж и кто спас от разрушения Вандомскую колонну, почему именно на площади Конкорд в Париже был устроен православный молебен на Пасху и кто решил судьбу Наполеона. В поверженный Париж 31 марта 1814 года торжественно вступили отборные части Российской армии во главе с императором Александром I и командующими союзных войск. После того, как Наполеон был разбит и отправлен на пустынный остров Святой Елены, Александру пришлось побывать в Париже для того, чтобы остановить союзные войска от разорения французской столицы. Александр I назвал это очистительной молитвой и духовным торжеством России в сердце Франции. – Непрошеный визит Наполеона в Москву был отплачен визитом Александра в Париж».
Вступление союзников в париж в 1814 году глазами современников
- «Мы давно ждали ваше величество!»
- Русская армия вступает в Париж
- Новые публикации
- Александр I совершил роковую ошибку, войдя в Париж - Экспресс газета
- Увидеть Париж и остаться в живых. Блеск и нищета русской армии 1814 года | Аргументы и Факты
Покорение Парижа. Чем русская армия восхитила французов в 1814 году
Считается, что появлению бистро, ресторанов быстрого обслуживания, Париж обязан русским оккупантам, которым не хватало времени, чтобы долго сидеть за столиками, и они постоянно кричали официантам: «Быстро! Говорили, что перед полным выводом русских войск из Франции в 1814 г. Воронцов заплатил из своего кармана все долги русских офицеров рестораторам и почти разорился на этом, хотя был сказочно богат. Впрочем, государь, не менее благородный, чем генерал, не дал Воронцову пропасть в нищете. Победа над Наполеоном как никогда сплотила крупнейшие державы Европы. Они решили установить новый порядок. Впрочем, по сути он оставался старым, так как в Европе воцарилась так называемая легитимность: восстанавливали старые порядки и режимы, которые сильно устарели к началу XIX в. На политической арене вдруг стали появляться всеми забытые, казалось бы ушедшие в прошлое, королевские, герцогские и княжеские династии. Вместе с тем карта Европы перекраивалась так, как было удобно победителям.
Новые решения союзники закрепили на Венском конгрессе 1814 г. Там Россия, Австрия и Пруссия заключили Священный союз для борьбы со всякими революционными проявлениями.
Париж самозабвенно гулял! После войны был созван Венский Конгресс, на котором прозвучал «Концерт наций». Казалось бы, живи Европа в мире, но это пожелание было не по адресу, и спустя сорок лет объединенные армии Европы, включая французов, направились аннексировать у России Крым.
Но она не была им вручена. С восстановлением династии Бурбонов русский император счел негуманным выпуск в свет этой медали, которая бы напоминала Франции о былом крушении ее столицы. И только спустя 12 лет она была роздана участникам кампании 1814 года по велению нового императора Николая I, который «... Выдача ее участникам началась 19 марта 1826 года и затянулась до 1 мая 1832 года.
Всего было выдано более 160 тысяч медалей. Естественно, что на портретах героев Отечественной войны 1812 года, которые были написаны до 1826 года, эта медаль отсутствует среди других наград. Существовало в основном три ее разновидности по размеру: общевойсковая — диаметром 28 и 25 мм и для награждения кавалеристов — 22 мм. Имелось поперечное ушко с продетым в него колечком для подвески награды на ленте. Подобная медаль, принадлежащая знаменитому партизану 1812 года Денису Давыдову, хранится в Ленинградском военно-историческом музее. Существует также множество разновидностей этой медали уменьшенных размеров - 12, 15, 18 мм. Это фрачные медали для ношения на гражданской одежде. Носили медаль на груди на впервые введенной комбинированной Андреевско-Георгиевской ленте. Она была обычной ширины, но состояла как бы из двух узких ленточек: Андреевской - голубой и Георгиевской - оранжевой с тремя черными полосами.
Кузнецов А. Наградная медаль. Сама злословная, скрежещущая зависть окаменела при звуках бессмертной славы Русских, совершивших с неувядаемыми лаврами важнейшую эпоху в Истории. Они доказали вселенной могущество твердости народного духа и возвысили цену мужества древних Славян. Великолепнейший вход наших войск в Париж озарялся чистейшим сиянием солнца, - изображения правоты Россиян! Оный сопровождаем был бесчисленным стечением народа. Все были упоены живейшим восторгом: одни старались перекрикивать других, толпились под лошадей, - как будто считали за счастье быть попранными конями победоносного войска! Тысяча вопросов: Где Российский Император? Смиренномудрие и привлекательная кротость были отличительными оттенками величества нашего Монарха.
Все с жадностью устремляли глаза на Государя и пожирали взорами умиленность его взглядов; бросали вверх шляпы, шапки; преграждали улицы; хватались за Его коня, который, видимо, гордился столь священным бременем и, высокомерными шагами подавляя камни, озирался на все стороны, не причиняя окружающей тесноте ни малейшего вреда! Дома были наполнены, а кровли усеяны зрителями! Многие отважные Француженки с неотступностью выпрашивали себе лошадей, - взлетали на оных и мчались вслед за Государем! Сие неограниченное исступление едва ли свойственно великому народу. Давно ли Буонапарте, чтимый ими за Бога, подобными восклицаниями был встречаем во время наглого побега своего из России? Необдуманные переходы из одной чрезвычайности в другую означают ветреность характера. Все были в изумлении, видя необыкновенную свежесть и совершенное устройство в нашем войске, которое, по уверению Наполеона, было все разбито, рассеяно, и одни остатки оного скитались по Франции! Чистота оружия, амуниции, одежды и порядок в рядах поражали всех до безумия. Никто не мог верить, чтобы сия самая чудесная армия из пределов Российских, сражаясь на каждом шагу, проходя по трупам дерзких врагов форсированными маршами, промчалась орлиным полетом чрез все пространство от Москвы до Парижа без всякого изнурения!
Можно сказать, что природа сама была участницей в наших победах… На зачинающаго Бог! Не спасается Царь многою силою, и исполин не спасется множеством крепости своея. С изумленными взорами все возглашали: «Храброе сие воинство подобно Ангелам, ниспосланным от Бога для освобождения нас от ига самовластного тирана! Кровавый кипарис превратился в смиренную Лилею!
Второй раунд Начались они издалека.
Французские маршалы сперва дулись на русского парламентёра, ссылались на неравенство в силах. Вот как Михаил Фёдорович описывает в своих мемуарах разговор с одним офицером. Тот говорит: «Подлинно прекрасная победа раздавить 30 000 храбрых соединёнными силами целой Европы». Мы хотели во что бы то ни стало отдарить вас за посещение, которым вы удостоили нас точно в том же сопровождении». Такая война слов и фраз продолжалась бы ещё более, если б они не заметили, со свойственной французскому народу вообще сметливостью в разговоре, что существенно ни в мыслях моих, ни в чувствованиях не было ничего особенно враждебного для их самолюбия.
Мало-помалу эпиграммы заменились разговором более дружелюбным, и не более как через час мы уже беседовали так откровенно и приятельски, что все были довольны друг другом». Незаметно от разговоров перешли к делу. Всю ночь полковник Орлов вёл переговоры с высшими чинами французской армии, составил проект акта о капитуляции Парижа, который и был подписан: «Трактат был составлен на простом почтовом листе и весь написан моей рукой. Граф Парр, опираясь на плечо моё, следовал глазами за письмом и, по мере как я писал, изъявлял согласие своё. Статья 2-я: «Они возьмут с собой всю артиллерию и тяжести, принадлежащие к этим двум корпусам».
Статья 4-я: «Все военные арсеналы, заведения и магазины будут оставлены в том состоянии, в каком находились до заключения настоящей капитуляции». Статья 8-я: «Город Париж передаётся на великодушие союзных государей». Вместо памятника «Маршал Мармон, - продолжал в своих мемуарах Орлов, - взял бумагу, прочёл все статьи вслух ясным голосом, с таким видом, как бы требовал от многочисленных слушателей своих замечаний и советов. Все молчали, никто не сказал ни слова. Тогда он отдал мне бумагу и объявил, что, не имея ничего сказать вопреки трактату, ни относительно формы, ни относительно содержания, он изъявляет полное своё на него согласие».
Когда на утро следующего дня Орлов вручил Александру I акт о капитуляции Парижа, тот обнял его и сказал: «Поздравляю вас: ваше имя связано с великим событием». Надо сказать, что русские всеми силами старались избежать ненужных жертв. Офицеров, прекрасно владевших французским языком, ещё до капитуляции посылали в Париж, где они, переодетые в партикулярное платье, старались успокаивать местное население, предотвращать беспорядки и поджоги. Подпись Орлова под условиями капитуляции Парижа, которые были выработаны в значительной мере благодаря его дипломатическому искусству, поставила точку в грохоте орудий. Прошло больше 200 лет с момента, как Михаил Орлов спас Париж от полного разрушения, но до сих пор никто так и не догадался поставить ему там памятник.
А ведь уж кто-кто, а Орлов этого достоин. Послесловие: Пару слов о самом М. Происходил их рода тех самых Орловых, хотя был внебрачным сыном графа Фёдороа Григорьевича Орлова. Узаконен в правах вместе с двумя братьями после смерти отца-холостяка указом Екатерины II от 27 апреля 1796 года однако без титула. Из заграничного похода Орлов вернулся с оппозиционными в отношении царского правительства взглядами.
Александр I пять раз отвергал предложения отдать под командование Орлова дивизию и вообще демонстрировал по отношению к нему подозрительность.